— Странно, эту скалу как будто мощным взрывом разнесл. — капитан обогнул обвалившуюся в воду груду камней. — Никогда пейзаж не менялся и вот — на тебе!

— Такое случается, кэп. Твоя задача, это попасть в порт.

— И без тебя знаю, рыжий. Надеюсь, ты свалишь с корабля, как только мы пришвартуемся.

— Не сомневайся. Ты меня больше не увидишь, если только случайно не пересечёмся.

— Эх… Взял себе морского черта на корабль, а теперь жду от него исполнения обещаний.

Судно медленно шло по течениям, переходя с одного водоворота на другой. Наконец вода успокоилась настолько, насколько это было нужно и пиратский бриг обогнул центральную голову Цербера, направляясь прямиком к Харону. Капитан немного волновался, пропустят ли его во внутрь, но его переживания были напрасны.

Вскоре, корабль уже шёл мимо стоянки для швартовки корабля. Человек в тёмном плаще спрыгнул сначала на другой корабль, а затем и на берег, накинув на голову капюшон.

“Так, в ад мы попали. Теперь нужно найти сведения о «Призраке». Тогда станет ясно, где искать Камалию.”

Ганджи шёл по знакомым улицам своего родного города, в котором он родился и вырос. Ничего не изменилось с тех самых пор, как он спрятался на пиратском корабле, пытаясь сбежать из этого ада. Проститутки падали прямо на руки, хватали мужчину за локти и пытались затянуть в местные бордели.

Когда он вышел на главную площадь, то увидел всю ту же огромную ель. Казалось, что она стала ещё больше за эти десятилетия. К ней был привязан человек, тело которого покрылось зелёным мхом.

“Еловый ёж, мама ни капли не изменилась.”

В начале Ганджи зашёл в бани, где в белоснежных полотенцах мылись высокопоставленные лидеры теневых организаций. Бадд не произвёл на них никакого впечатления, и они не обращали на него внимания. Разговоры черти вели о чём угодно, но не о «Призраке», хотя о недавней поставке рабов было рассказано чуть ли не дословно:

— Представляешь? Нурмурот подходит к своей девке, а та ему на-на и повалила на землю. А потом подошла королева подняла девку в воздух и оторвала ей башню.

— Ух… Госпожа в своём репертуаре…

— Жуткая, не то слово. Я слышал, что тогда всех, кто там был перебили.

— Если всех перебили, кто тогда рассказал?

— Не знаю! Но кто-то же выжил?

Ганджи вышел из бань повесив голову. Всё путешествие он не мог спать, чтобы его не зарезали во сне, недовольные незнакомцем матросы. Ведь тысячника юга Чорриса с его отрядом пришлось отпустить назад. Поэтому сейчас Бадда отрывало от этого мира, и отправляло в мир сна какая-то потусторонняя сила. Он нашёл неприметную таверну с жилыми комнатами на втором этаже. Хозяин продал своему клиенту две бутылки рома и закрыл заведение. В городе наступила ночь, но чувство, что дочь где-то рядом не отпускало отцовское сердце.

Утро наступило вместе со стеклянной тарой, разбившей окно. Ганджи схватился за оружие, но понял, что отвык от ежесекундных разборок местных жителей. Поэтому, взяв в руки последнюю оставшуюся в живых бутылку выпивки вышел из заведения. В Адаиде никогда не бывало светло. Сумерки были вечным спутником этого, пропахшим мразями, города. Солнцу было просто стыдно освещать такое поганое место своими лучами. Когда Бадд был ещё мальчиком, то не раз становился участником местных потасовок. Тогда и появилась идея создания джуры. Ганджи ненавидел проигрывать, и с тех пор ничего не поменялось. Разговоры на рынке и в кабаках дали ровным счётом ничего. Словно корабль «Призрак», таковым и являлся, а тот заключённый, у адмирала фон Гаррена, просто врал, чтобы спасти свою жалкую шкуру.

Снова наступила ночь, а информации, где искать Камалию так и не прибавилось. Фигура в тёмном плаще шаталась по подворотням с очередной бутылкой алкоголя, как и подобало горожанину Адаида. Мирные жители уже спали, когда местные шайки начинали свои разборки. Вот и сейчас Бадд слышал одну, начинавшуюся.

— Слышь, очкарик! Мы же видим, что ты при деньгах, так почему не делишься?

— Мои дорогие друзья. Я, увы, не располагаю тем количеством средств к существованию, которое бы вас устроило. Боюсь для моих целей, мне и самому придётся заниматься не самыми приятными в этой жизни вещами. Поэтому позвольте мне идти дальше.

— Ты, типа, нас за идиотов держишь? Типа, нам заняться нечем?

— Отнюдь друзья. Держать таких достопочтенных людей за идиотов мне никак нельзя. Мой статус мне не позволяет общаться со столь уважаемыми в местных кругах личностями. Поэтому мне нельзя больше отнимать ваше драгоценное время.

— Пацаны! Мне кажется он хоть и богатый, но, типа, тупой.

— Ты чё? Назвал нас тупее тупых?

Одного из шпаны за голову схватила рука из-за спины и шмякнула о деревянную стену соседнего дома.

— Они не понимают твоих приколов, очкарик. — из тени вышел мужчина в чёрном плаще. — Хотя я еле дошёл, так оборжался. Хех…

— Он нашего обидел!

— Бей его!

Несколько ударов кулаками и недоразбойники лежали с разбитыми носами в обнимку друг с другом.

— Не твоё это место, очкарик.

— Тебе виднее. Может тогда сможешь проводить меня до моего? Я оплачу выпивку и, быть может, ты расскажешь мне свою историю. Чувствую — личность ты неординарная.

Двое людей в плащах с капюшонами прошли через несколько перекрёстков. Парень в очках умело ориентировался в местном лабиринте, хоть и было видно, что парень не здешний. Ганджи зашёл за своим подопечным в дорогущую гостиницу, что находилась прямо рядом с банями. Здание было громадным. А вывеска прямо соблазняла войти вовнутрь, вызывая в наследнике Великого дома Ели ненавистные чувства.

Таверна, в которую вошли незнакомец и старший Бадд, впечатляла своей богатой деревянной отделкой в этом тёмном городе холодного камня. С потолка свисали огромные люстры со свечами, а несколько музыкантов играло свой фольклор.

Двое поднялись на второй этаж здания, что находился в том же помещении, что и первый. Поручни лестницы были исполнены в виде сползающих змей, оправдывая названия таверны. «Объятия змеи» не существовало, когда Ганджи был в этом городе последний раз, более тридцати лет назад. Поднявшись на второй этаж, двое посетителей уединилось в самом дальнем углу. Уже выпивший, бывший анхель был заинтересован таким интеллигентом в городе-преисподней. Когда очкарик снял свой капюшон, то под ним оказались прямые бронзового отлива волосы, спадающие до плеч, но, когда Ганджи оголил свою голову, то лицо светловолосого изменилось: мимика его глаз показывала в начале глубокое удивление, а затем ненависть, после которой, сквозь, казалось, неимоверные усилия, вновь наступило напускное спокойствие.

— И так, мой дорогой спаситель. Чем я могу тебе отплатить за твою помощь?

— Только информацией, но, думаю, вряд ли у такого, как ты, будет хоть капля того, что мне нужно.

— Внешность обманчива, анхель Бадд.

— Ты меня знаешь?

— Странно, что местная королева ещё не пропустила тебя под килем своего корабля. Твоя огненная шевелюра известна на весь мир. А здешняя фауна тебя, наверняка готова съесть живьём.

— Судя по тому, что ты меня ещё не сдал, тебе что-то от меня нужно? Но ты до сих пор не представился.

— Зови меня Ирон, просто Ирон. Вряд ли ты меня знаешь. Мой народ не любит кидаться именами.

Ганджи смотрел в светло-бежевые глаза своего собеседника и не мог вспомнить откуда ему так знакомо это имя.

— Пытаешься вспомнить? — Ирон указал на пустую бутылку алкоголя, которую Ганджи притащил с собой. — После бутылки такого снадобья не мудрено путаться в картинах прошлого.

— Так, что тебе нужно? Ты бы и сам смог разобраться с той шпаной…

— С чего же ты это решил?

— С того, что человек, которому грозит смертельная опасность ведёт себя совершенно по-другому. — Ганджи поднял вверх руку, подзывая работника таверны, что поднялся посмотреть на новых посетителей. Ирон же слегка ухмыльнулся элементарной логике своего собеседника.