— Я предпочитаю до последнего решать вопросы мирным путём. Сила не для того дана людям, чтобы расшвыривать всех направо и налево, как это привыкли делать гринтерцы.

— Слишком ты борзый для очкарика, Ирон. — к горлу Ганджи подошла тошнота, и работник еле успел пододвинуть ногой ведро.

Парень, что-то определённо знал, раз вёл себя так уверенно. Поэтому нельзя было отпускать его так легко, из-за мелкого конфликта мнений. Ирон сидел всё в той же позе со сложенными на столе руками.

— Продолжим? Или ты… — ехидная улыбка очкарика была сродни издевательству, но Бадду приходилось терпеть и не такое.

— Я в порядке. Ты что-нибудь знаешь о корабле работорговцев «Призрак»?

— Название знакомое, но я в порту его не видел. Возможно, мой друг сможет тебе помочь, он как раз должен подойти с минуты на минуту. — Ирон опустил взгляд на странный браслет с двигающимися палочками. Одна была короткая, другая длиннее. Короткая не двигалась, но вот длинная изредка дёргалась. Очкарик поймал взгляд своего собеседника. — Это часы. Изобретение моих предков. Я их уменьшил, для того чтобы можно было носить их на руке. Длинная стрелка показывает минуты, а короткая часы.

— И зачем тебе эта фигня?

— Чтобы поймать тень летящей птицы, мой друг.

— Что?

— Время идёт, Бадд. Эйдос это давно понял, а вот Гринтерра так и продолжает лишь созерцать мир вокруг, а не подстраивать его по себя.

— Мы никто в этом мире, очкарик. Если богиня Природа захочет уничтожить такого засранца как ты, то ни один твой механизм не сможет тебя защитить.

— Может ты и прав, Бадд. Но может быть и сама Природа склониться перед засранцем.

— Скорее луна обрушится на землю, чем человек заставит склониться перед собой богиню. Вы, эйды, живёте мнимыми фантазиями о лучшем мире. Хоть и позволяете себе захватывать чужие территории, не задумываясь о тех, кто там живёт.

Казалось бы, вечный диалог прервали приближающиеся к столу звуки шагов. Мужчина с белыми, зачёсанными назад волосами сел за стол рядом с Ироном и окинул взглядом ощетинившегося рыжего гостя.

— Нурмурот, мать его, Ренней.

— Ганджи, красный бес, Бадд? Взял фамилию отца?

Ирон сделал удивлённый вид и усмехнулся.

— Вы знаете друг друга?

— А как же тут не узнать то… — прошипел гринтерец. — Двоюродного то брата.

Огневолосый мужчина сверлил взглядом двух, сидящих перед ним аристократов. Стеклянный сосуд перед ним быстро опустел и работник таверны, после не двусмысленного жеста, принёс ещё одну бутылку.

— Как сказал бы поэт: «Ты голову свою посеял в бочке полной алкоголя». — с напевом и наигранной интонацией Нурмурот достал длинный сигаретный держатель и вставил в него тоненький свёрток. — Ты ведь не пообщаться пришёл со своей матерью? Или у тебя проснулись сыновьи чувства?

— Я ищу свою дочь… — пробубнил Ганджи, убирая от губ бутылку.

— Ууу… Значит отцовские… Ну коли так то, чем я… Чем мы, можем тебе помочь? — беловолосый мужчина обвёл дымящейся сигаретой Ирона и себя.

— Мне нужен «Призрак».

— Ооо! Знакомое название судна, но боюсь тебя расстроить.

— Что?! Что с ним?! — бутылка выпала из руки пьяницы и покатилась по столу.

— Твоя мать, Коджи Ренней. Приказала взорвать корабль, как только тот войдёт в зону действия орудий. Так и произошло. Представляешь?! Такой фейерверк был, только ленивый не вышел посмотреть.

— Ты врёшь! Ты всё врёшь!

— Если ты мне не веришь, братец. То сходи и спроси у своей матери сам, если конечно духу хватит появиться у неё на глазах после того, как сбежал.

— На том корабле была моя дочь и если мать правда так сделала, то я разорву её на мелкие кусочки.

— Ну ну… — Ирон саркастично хлопнул в ладоши и поднялся со своего места. — Приятно было познакомиться, анхель Бадд, но мой жёсткий график не даёт мне более возможности с Вами разговаривать. Буду рад встретиться вновь. При более радостных обстоятельствах. — лицо очкарика скривилось в обманчивой улыбке, а в глазах читался жуткий холод. Он одел свой плащ и ушёл вниз по лестнице.

— Посол! Стойте! — Нурмурот подлетел с места. — А как же наши дела?!

— В следующий раз, Ренней! — после чего дверь в гостиницу захлопнулась за своим гостем.

— Ты сказал «посол»?

— Да, Ганджи. Ирон фон Ридас, один из уже, благодаря тебе, двух сыновей императора, является послом Эйдоса. После Краткой войны, именно ему было поручено разрешить сложившуюся ситуацию.

— А ты стал важной шишкой, как погляжу.

— Я являюсь регентом главы Великого дома Вишни. Моя сестра была замужем за предыдущим главой и родила сына. К сожалению, вырастить они его не успели и погибли в горах от лавины. Так как я был ближайшим родственником, то император выбрал меня регентом.

— Вряд ли император сделал такой выбор сам.

Нурмурот улыбнулся:

— Сам или нет, я управляю Великим домом. А ты можешь и дальше упиваться в своём горе. Наверное, потому то твою дочурку и украли у тебя из-под носа. Ты растерял свои клыки, уйдя в закат.

Кулак Ганджи пролетел в миллиметре от уха Нурмурота и коленка мужчины вошла в живот пьянчуге. Бадд рухнул на пол, откашливаясь и сплёвывая выпитый алкоголь.

— Как я и говорил, клыков уже нет… — альбинос ударил своего брата сапогом по лицу, выбивая того из сознания, и вышел из заведения, кинув работнику таверны пару фраз и мешочек с монетами.

***

Прошло три дня с последней посиделки Камалии у Коджи. Бой должен был состояться через пару часов. Всё это время Кама тратила на разминку. Растягиваясь и разогревая мышцы, она хотела только одного — поскорее разобраться с оставшимися пятью бойцами.

“Пусть Шион будет одним из них.”

В дверь камеры вошёл Хейч, взгляд которого с самого начала был направлен на левый, янтарный глаз Лии, знаменитого бойца ямы, что не убила ещё ни одного человека на этой арене.

— Пойдём, девчонка. Зрители ждут. Мне ещё с другими проблемами разбираться. Постарайся закончить быстрее. Гепард, как никак.

Ведущий и боец вышли на арену. Глаза Камалии снова начали привыкать к яркому свету и крикам безумного населения этого ужасного города.

— Девочки и мальчики! Сегодня будет не обычный бой! Наш юный боец сегодня будет биться насмерть против того, кто некогда был его лучшим другом! И так! Гринтерка Лия против южанина Шиона!

Камалия осмотрела трибуны и не увидела там Коджи, которая ни разу ещё не пропустила её поединка. Но услышав слова Хейча, сердце девочки замерло. Дверь напротив распахнулась и в яму вошёл он! Седовласый Шион держал в руке копьё.

— Да!

— Убей её, старик!

— Давай, разноглазая, не подведи!

— Мелкая, я поставил на тебя все деньги!

Юная Бадд стояла напротив своего врага и не могла решиться сделать даже шаг в его сторону. Да он её предал и всё рассказал Коджи, но зачем? Он же так много хорошего для неё сделал. И на корабле пока они плыли и когда прибыли сюда. Но вот Шион, напротив, всё для себя уже решил. Старый раб встал в боевую стойку, и направил копьё в сторону девочки.

— Шион! Зачем ты хочешь драться? — раб медленно начал приближаться к своей цели, шаркая ногами по красному от крови песку. — Ты хочешь меня убить?! — Кама прижалась спиной к стенке и наблюдала полного решимости к убийству девочки мужчину. — Я не хочу с тобой драться!

Наконечник копья ударился в то место, где только что была голова Камалии. Девочка уворачивалась от быстрых ударов копья, перебегая вдоль стены маленькой арены.

“Кто дал ему оружие?”

Ещё один выпад копьём и Кама успела схватиться за древко двумя руками и, оттолкнувшись от земли, ударила Шиона ногой в грудь. Старый раб упал на настил и закашлялся. Но его боевой пыл никуда не делся. Как ни в чём не бывало он кинулся к Камалии. Девочка перевернула копьё тупой стороной и колющим ударом снизу вверх вырубила своего оппонента в подбородок.

— Шион! — Кама подбежала к рухнувшему на землю рабу. — Ты меня слышишь? Ты слышишь?

Глаза старого раба чуть приоткрылись, а изо рта потекла тоненькая струйка крови. Мужчина хотел что-то сказать, чуть опустив нижнюю челюсть и Кама схватилась за лицо, сдерживая тошноту. У Шиона не было языка. Когда Камалия опустила руки, мужчина уже не двигался и не подавал признаков жизни. Хейч открыл дверь клетки и жестом показал ей выходить. Публика не утихала ни на секунду, но сейчас юная Бадд не слышала ничего, кроме быстро стучащего сердца, будто разрывающего грудную клетку изнутри.