«Кто же победит злодея, если я окаменею?» — подумал вдруг Мишка, разглядывая Краба-великана.

И таким решительным, смелым и воинственным стал Мишкин взгляд, что Краб-великан его сразу почувствовал. Навёл он на Мишку сразу три глаза — огромных, жёлтых и ярких, как горящие тракторные фары.

— От-ку-да-да э-то чу-до?

Краб-великан выговорил это так тяжело и медленно, будто вместо слов швырял тяжеленные, грубые, неотёсанные каменюки.

Стоило Крабу-великану выговорить свой вопрос, как тут же из-за каменных кустов выскользнуло шесть сторожевых Гадюк.

За ними взвод Ежей-сторожей.

Клык-Клык Грумбумбес будто бы упал с небес. Иль из-под земли явился. Рраз и тут!

Выступил вперёд Начальник Ночного Караула и сказал:

— Видели этого медведя ночью. Он лежал окаменелый. Как же он сюда пробрался? Почему здесь оказался?

— Слушайте... Да это ведь... Это ведь живой медведь... — пробормотал Клык-Клык Грумбумбес, оглядывая Мишку со всех сторон.

— Э-то Ла-зут-чик, — медленно, по слогам выговорил Краб-великан. — Ну-ка е-го про-верь-те. Ко-ли-те! Щи-пай-те! Бейте!

Гадюки хвостами Мишку пороли. Ежи иголками Мишку кололи. А Клык-Клык Грумбумбес ему на спину влез. И когтистой лапой Мишку исцарапал.

Мишка не шелохнулся. Не пискнул. Будто и в самом деле каменный.

— Сам я е-го сей-час ис-пы-таю, — грозно молвил Краб-великан.

Приподнялся страшный Краб и клешнёй медведя цап.

Мишка ойкнул. Отшатнулся. Правой лапой замахнулся. По макушке трахнул Краба. Да ударил, видно, слабо.

Только рыкнул Краб-великан.

Только гикнул Краб-великан.

И вся вражья стая кинулась на Мишку.

Тут такой начался бой... Ой-ой-ой!

Бьются, не щадя друг друга. Треск и гул на всю округу.

Мишка всё же изловчился. В Краба лапами вцепился.

От земли он Краба оторвал. Выше леса Краба приподнял. И с размаху. Что есть духу. Бах о камень Краба брюхом.

Краб не ждал такой напасти. И рассыпался на части.

Сторожевые Гадюки и стражники Ежи кинулись кто куда. А перепуганный Клык-Клык Грумбумбес метнулся за подмогой к Орангулу.

Тут бы Мишке и пуститься наутёк из заколдованного Каменного леса. Но вновь всплыла Чёрная Каменная Кувшинка. Стоит её сорвать — оживёт лес и его обитатели. А уж они-то защитят, не дадут в обиду.

Мишка разбежался и скакнул в озеро.

Но в тот самый миг, когда Мишка разбегался, разбуженный Орангул торопливо прошептал:

— Ораглыз... Орагез... Орагей... Кто пришёл незваным в лес каменей..

В тот же миг распластавшийся в прыжке Мишка окаменел.

Рухнул каменной глыбой в озеро и потонул. И лёг на дно безмолвным бурым камнем.

А там, где он упал в озеро, вспучилась высокая чёрная волна, очень похожая на взгорбленную медвежью спину.

Вспучилась волна... И застыла. Осталась. Будто специально для того, чтобы отметить место, где утонул сражённый колдовством отважный Мишка.

Три долгих, хмурых, грустных дня. Три чёрных ночи напролёт, Друзья всё ждали и ждали возвращения Мишки. Ждали и не дождались.

Не вернулся Мишка из разведки.

— Погиб наш друг, — грустно сказал Ромка.

— Или его заколдовал Орангул, и стал Мишка каменным, — тихо молвил Фомка, уронив на землю длинный хвост. Наступило долгое-предолгое горестное молчание. Чтоб не выдала слеза, Красный Дне закрыл глаза.

В землю спрятал нос Артос. Загрустил отважный пёс.

Фомка уныло сгорбился.

Каррыкарр глядел сердито.

Медленно поднялся Ромка. Расставил широко передние лапы, выгнул грудь и запел:

Поднялся Красный Лис. Распушил огненный хвост. Встал рядом с Ромкой. И они повели дальше песню вдвоём.

Вскочил и Артос. Встал с другой стороны подле Ромки.

И Фомка поднял хвост восклицательным знаком. Встал рядом с Артосом. И зазвенела песня па четыре голоса.

С железным хрустом и звоном расправил широкие крылья Каррыкарр. Встал и он в ряд с друзьями. И загремела во всю мощь бравая песня:

И они выстроились боевым полукругом перед Каррыкарром.

— Будем прробирраться к Чёррному озерру срразу с тррёх сторон. Рромка — спррава. Фомка — слева. Арртос — пррямо. Кррасному Лису не укррыться. Пусть огонь на себя прринимает, стрражу отвлекает.

С вечера подул сильный верховой ветер. Нагнал туч с Севера. Те задёрнули небо. Спрятали луну. Накрыли звёзды. И стало темным-темно.

Никем не видимые в темноте, Ромка, Фомка и Артос умчались на свои позиции.

Красный Лис и Каррыкарр сидели рядышком. Прислушивались к звукам, долетающим из Каменного леса, и молчали.

Вот за их спинами, в настоящем, живом лесу, гулко и тревожно прокричал Ночной Филин:

— Гу-у-ух! Фух-фух-фу-ухх!

Это значит — наступила полночь.

— Порра, — промолвил Каррыкарр.

Взмахнув жёсткими, звонкими, будто железными, крыльями, взлетел на макушку высоченной сосны. И сразу загремела над округой:

— Карр!

— Карр!

— Карр-р-рр!!!

И Красный Лис, как солнца шар, вкатился в тёмный лес.

А стража думает: пожар. И мчит наперерез.

А стража голосит:

— Ой-ой!

— Туши!

— Гаси!

— Беги!

И к Лису Красному гурьбой сбегаются враги...

Забыты тайные посты. И спящий Орангул. Прёт сквозь колючие кусты Секретный Караул.

И, пользуясь этой суматохой, никем не примеченные неслись сквозь Каменный лес к Чёрному озеру Ромка, Фомка и Артос.

Красный Лис клубком катился. А потом волчком крутился.

А страже кажется, что пожар всё разгорается и вот-вот охватит весь лес.

И кричит Начальник Караула:

— Разбудите срочно Орангула!

Тут примчался Клык-Клык Грумбумбес.

— Трус! — кричит Начальнику. — Трус ты и балбес! Разве загорается Каменный лес?

— Посмотрите сами. Вон какое пламя?

— Ты не волнуйся. Спокойно вглядись. Это — не пламя. Красный Лис! — сказал Клык-Клык Грумбумбес. И вдруг рявкнул:— Живо его изловить! Задушить?

Услышал это Каррыкарр и крикнул:

— Пррощай, Кррасный Лис!

А Красный Лис метнулся в гущу Каменного леса, увлекая за собой стражу всё дальше от Чёрного озера.

Он мчался, распустив огненно-яркий длинный хвост.

Когда стражники нагоняли, Красный Лис резко перекидывал хвостище вправо, и погоня, сбивая друг друга, кидалась направо.

Тогда хвост стремительно летел влево, и погоня кувырком шарахалась налево.

Но вот Красный Лис устал. Выбился из сил и встал.

Его сразу обступили. Оцепили. Окружили.

— Сдайся в плен — и пощадим! Будешь цел и невредим? — прокричал Красному Лису Клык-Клык Грумбумбес.