Он поймал ее за запястье. Нарцисса испуганно подалась назад и попыталась высвободить руку.

— Ниже. Еще ниже — еле слышно прохрипел он, не оборачиваясь. Тонкие пальцы нерешительно обхватили член и робко скользнули по нему, словно ведьма пыталась понять, правильно ли делает. — И чуть сильнее. Не бойся.

Неумелые, боязливые прикосновения возбуждали больше, чем ловкость отточенных движений элитных шлюх Лунного Квартала. Натаниэль резко обернулся, порывисто откинул одеяло и подмял ведьму под себя. Теплая, нежная, дурманящая до помутнения рассудка. Маленькая грудь упиралась острыми сосками в ладони, дразня и распаляя желание еще больше. Из приоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхания, а серые глаза лихорадочно блестели от пробудившейся страсти.

В голове зашумел океанский прибой, хрустально зазвенел Драконий Источник, и Натаниэлю чудилось, будто он снова завис над бездной. Фраза “овладеть женщиной”, казавшаяся раньше смешным и неуместным пережитком прошлого, заиграла новыми красками. Нарциссой хотелось владеть. Полностью, без остатка. Поглотить и не отпускать.

Исступленно целуя нежные губы с мятным привкусом ахмантуса и белладонны, Дрейк осаживал себя: не сжимать до боли, не пытаться подавить, не оставлять синяков. Нарцисса обхватила ладонями его лицо и, заглянув в глаза, медленно подалась навстречу. На губах блуждала рассеянная, чуть удивленная улыбка, такая уязвимая, такая открытая, что помрачало разум. Потеряв остатки контроля, Натаниэль вбивался в хрупкое женское тело, чувствуя, как неутолима жажда. Ему мало. Ему всегда будет мало ее.

От привычной робости не осталось и следа. Нарцисса извивалась в объятиях подобно змее, больше не пытаясь сдерживать ни стонов, ни сладострастных криков. В тот момент она была настолько прекрасна, настолько доверчива и желанна, что Натаниэль и сам не понял, как кончил. Просто потемнело в глазах, и вдоль позвоночника пробежала обжигающая огненная волна, выбивающее остатки воздуха из легких.

Он пришел в себя, лишь когда Нарцисса тихонько зашевелилась под ним. Скатившись на бок, Дрейк стиснул ее в объятиях, давая понять, что никуда ее не отпустит.

— Если это сон, то я не хочу просыпаться.

Она тихо рассмеялась.

— Если ты чуть ослабишь хватку, то вполне возможно я доживу до утра.

Он зарылся пальцами в каштановые волосы, обнял ее стройные ноги своими, словно пытаясь согреть.

— Не уходи, хорошо? — Натаниэль шумно зевнул. Теперь, когда страсть потихоньку ускользала, его потянуло в сон.

Зашелестело одеяло, и Нарцисса заворочалась в его объятиях, устраиваясь поудобнее.

— Не пойду. Мне здесь спокойно.

— Всеблагие подземелья! Какая женщина!

Ленивый взмах руки, — и гном с грохотом вылетел из спальни. Судя по возмущенному многоголосью, Шанс сшиб с ног кого-то из прислуги. Дверь тихонько затворилась, и в спальне снова воцарилась благостная утренняя тишина.

Подавив зевок, Натаниэль покосился на спящую ведьму и ласково провел пальцем вдоль позвоночника. Зарывшись носом в мягкие волосы, поцеловал макушку и, окинув взглядом изящную фигуру, осторожно вытянул руку из-под женской головы. Нарцисса была настолько трогательна и соблазнительна, что Дрейк против воли ощутил прилив желания.

Часы на каминной полке показывали ровно шесть утра. Честя во все корки гнома и рассвет, Натаниэль поднялся с кровати и принялся одеваться.

— Плакала моя честная репутация подопечной, — сонно пробормотала Нарцисса.

Застегнув манжеты, он повернулся к ней. Приоткрыв подернутые сонной мутью глаза, ведьма приподнялась на локте. Темные растрепанные волосы скользнули по плечам, скрывая от любопытного взгляда розовые соски. Только Нарцисса могла быть одновременно такой беззащитной и такой соблазнительной.

Неудивительно, что Рудольф, наплевавший на все правила приличия, не сдержал восхищенного восклицания.

Присев на край кровати, Натаниэль откинул темную прядь и мягко коснулся губами нежного виска. Призрачные розмарин и бергамот смешивались с теплым женским запахом и едва уловимой мятной ноткой ахмантуса. Почему-то именно ахмантус сейчас ему показался лишним, как будто прекрасное вино разбавили водой.

— Не переживай, — тихо проговорил он и поднялся с кровати. — Шанс умеет держать язык за зубами. Спи.

— М-м-м… Понятно.

В серых глазах промелькнула странная тень, подобно призраку на светлой стене. Но, что это было, разобрать Натаниэль не успел, — Нарцисса закрыла глаза и, подмяв под себя подушку, отвернулась.

Подозрение кольнуло сердце острой иголкой, будто он сказал что-то не так, но что не мог понять. Ответ ведьмы “м-м-м… понятно” прозвучал с сонливой меланхоличностью, с которой затихает мир перед свирепой бурей.

Дрейк почувствовал раздражение — почему женщины не могут изъясняться прямо? Что за туманные намеки и игры “догадайся сам”? Что за… Он выбросил из головы очередной бессмысленный вопрос. Женщину нужно любить и не пытаться понять. Ею наслаждаются как дорогим вином, как редким произведением искусства, созданного рукой мастера. Пытаться же понять женщину — верный путь в сумасшедший дом. Ибо только богам известно, что твориться в их прекрасных головах.

Натаниэль нашел Рудольф в своем кабинете. Прикрыв глаза, гном расслабленно сидел на диване и потягивал коньяк.

— Какие у нее стройные ноги! Какие тонкие изящные ступни! А эта родинка на пояснице! — Шанс лениво повернул голову в сторону вошедшего и приподнял бокал. — Дружище, ты можешь оторвать мне голову, но, клянусь, я умру счастливым гномом. Даже после смерти меня будет преследовать ее прекрасный образ.

Взгляд осоловелых то ли от спиртного, то ли от фантазий темных глаз совершенно не понравился Дрейку. Подавив в себе желание схватить за шиворот и встряхнуть друга как следует, он сел за стол и достал из стола шкатулку с яманскими сигарами.

— Я тебя не убью, — меланхолично бросил Натаниэль, и шкатулка с жалобным скрипом захлопнулась. — Просто оторву член. И скормлю бродячим псам. Так что попридержи свое восхищение.

Рудольф выпрямился, и Дрейк с тихим злорадством отметил, как тот напрягся. Гном скорее даст раскромсать себя на лоскуты, чем пожертвует мужским достоинством.

— Воу, не горячись, малыш, — нервно усмехнулся Шанс и шумно отхлебнул коньяк. — Не забывай, Нарцисса тебе не жена, а всего лишь подопечная. Даже если ты не дашь добро на брак, я дождусь, когда закончится срок опекунства и сделаю ей предложение.

— Ростом не вышел, — холодно парировал Дрейк, однако гном не собирался сдаваться. Саркастичная ухмылка исказило бородатое лицо.

— Ха! До всего, что надо, дотянусь. Как говорил мой дед: “Мужчина ценен делами и членом”.

Дракон ревниво зарычал, требуя немедленно расправы над наглецом. Воинственно настроенный гном вполне мог добиться расположение Нарциссы, и Дракон чувствовал в этом угрозу.

— Что удалось узнать о следственной группе?

Глаза гнома заблестели в предвкушении.

— О-о-о, много чего, — он вытащил из-за пазухи темно-бордовую папку и потряс ею в воздухе. — Тебе с чего начать?

Когда за Натаниэлем закрылась дверь, Нарцисса уткнулась носом в подушку Дрейка и шумно с наслаждением втянула терпкий древесный аромат, смешанный с мужским запахом. Сердце тоскливо защемило от любовной боли, что ведьма едва не заскулила от невыносимости затопивших ее чувств.

Любовь, от которой она бегала, о которой привыкла думать с пренебрежением и иронией, накрыла с головой, подобно морской волне, грозя утащить на дно остатки холодного рассудка. От этого делалось страшно. Старые убеждения разваливались с легкостью карточного домика, и Нарцисса, стоя на их руинах, совершенно не понимала, как ей быть дальше. В подсознании шевельнулась сомнение — возможно, влияние Драконьего Источника не прошло. Не может быть, чтобы любовь приходила вот так, внезапно. Это неправильно и абсолютно нелогично.

Но в душе назревал бунт — да какая разница откуда пришло это чувство и как долго оно продлиться! Сейчас, в этот момент Нарциссе было невыразимо хорошо и не хотелось его отпускать. И все же не обошлось без перчинки, портящей сладостный привкус удовольствия.