“А ты не знаешь?” — недоуменно спросил Дракон, и Натаниэлю послышалась тихая усмешка в его голосе.

— Ты стал не в меру разговорчивым в последнее время, — недовольно пробормотал Дрейк. Он откинулся на спинку кресла и устало потер глаза. — Вместо ответа — сплошные загадки.

В ту же секунду по библиотеке прокатился едва слышный хрустальный перезвон. Натаниэль недоверчиво прислушался, и тот повторился.

— Ну нет, — воспротивился Дрейк, чувствуя злость и бессилие. — Нет, черт тебя дери.

“Мы оба знаем, что это единственный способ”, - философски заметил Дракон и заворочался за грудиной, словно устраиваясь поудобнее. — “Сейчас не время для препирательств. Если хочешь спасти Нарциссу тебе придется это сделать”.

На следующий день Натаниэль забрал Нарциссу из госпиталя, несмотря ни на уговоры, ни на мрачные увещевания старшего лекаря. Однако не прошло и часа, как экипаж выехал из ворот госпиталя и направился к Драконьему Источнику по сонным улочкам, залитым утренним солнцем. Горожане торопливо приводили в порядок палисадники перед домами. Торговцы открывали свои лавочки, а между спешащими конторскими служащими то и дело мелькали разносчики утренних газет и посыльные.

Драконий Источник встретил гостей тихим рокотом, будто под скалами разлегся гигантский кот. Рассветное солнце скользило по серебристой водной глади, а верхушки деревьев мерно покачнулись под невидимой рукой сквозняка.

Он ждал их.

Натаниэля царапнуло необъяснимое чувство тревоги и надежды. Однажды Источник уже забрал то, что было ему, Натаниэлю, дорого. И теперь он опасался, что это повторится снова.

Однако отступать было некуда.

Дрейк осторожно усадил безвольную ведьму на траву, сел за ее спиной и обнял. В ушах зашумело от напряжения, вдоль позвоночника пробежала огненная волна. Мышцы сводило болезненной судорогой — только бы не обратиться раньше времени.

“Контроль”, - прохрипел Дракон. — “Отпусти контроль”.

И Натаниэль подчинился.

Первые несколько минут ничего не происходило. Секунды тянулись бесконечно долго, и Дрейку внезапно показалось, что все его попытки смешны и до абсурда нелепы. Миром управляют наука и артефакторика, а он как дурак повелся на сказки старой ведьмы о чудесном исцелении.

Ему нужна была надежда, и Эржабет дала ее. Однако чудес не бывает. И если врачи бессильны, то дедовские методы тем более.

Злость на себя, на модистку и на весь мир захватила настолько, что Дрейк даже не заметил, как от горизонта потянулись мрачные холодные тучи. Он пришел в себя, лишь когда услышал хрустальный перезвон. Не тихий и печальный, как обычно, а напряженный и даже грозный.

— Я ничего не слышу, — Нарцисса осторожно зашевелилась в объятиях Натаниэля и растерянно посмотрела на него. На бледном лице отразилось непонимание и беспокойство. — Почему я его не слышу?

— Потому что его могут слышать только драконы, — тяжело вздохнул Дрейк. Мимолетное счастье сменилось тягостным пониманием, что ей придется рассказать все, что произошло с момента похищения.

Пять дней. Оказывается, ее не было пять.

Нарцисса внимательно слушала Натаниэля, смотрела на скалы Драконьего Чертога, поросшие редкой изумрудной травой и пыталась понять почему на душе так тихо. Сознание подсказывало, что она должна испытывать хоть какие-то чувства. Безмолвная пустота внутри казалась ей неправильной. Так не должно быть. Правильнее было бы кричать, плакать. Даже накинуться на Дрейка с кулаками, обвиняя его в собственной разрушенной жизни и гибели еще нерожденного ребенка. Все, что угодно, — но только не эта тишина, пугающая своим холодом и ощущением, что все идет так, как и должно быть.

— Нарцисса?

Она чуть развернулась в его объятиях и посмотрела прямо и открыто в лицо лорда.

Натаниэль молча ждал, что она скажет. Его черты лица словно окаменели. И только темное беспокойство плескалось на дне синих драконьих глаз.

Ведьма провела рукой по его лбу, откидывая назад длинную темную прядь, и печально улыбнулась.

— Мир не рухнул, — тихо и спокойно проговорила она так, словно речь шла о каких-то совершенно будничных вещах. — Эрвендейл стоит на месте. Драконий Чертог не провалился под землю. Даже де Виньи не поразила молния за все его злодеяния. Так что все в порядке.

— А с тобой?

— А что со мной? — Нарцисса выдохнула и, отвернувшись от Дрейка, облокотилась на него. От него исходило тепло, и это сейчас казалось важнее всего. Она прикрыла глаза и продолжила: — Знаешь, я давно уже привыкла, что в жизни случается мерзость. Иногда маленькая, иногда крупная. И от этого никуда не денешься. Я больше не хочу ни с кем и ни с чем бороться. Самое страшное осталось там, в тех пяти днях. Если то, где я была, называют смертью, то, знай — там нет ничего. Там нет ни локусов, играющих на арфах, ни пушистых облаков, ни гарцующих единорогов. Ты даже не понимаешь, где ты. Просто потому что тебя нет. Это похоже на сон, только без сновидений. И понять, что это был сон, можно лишь когда проснешься.

— Это все?

Она небрежно пожала плечами, глядя на чайку, зависшую над серебристой поверхностью Источника. Нарциссе казалось, что она попала внутрь картины — все было настолько ярким сочным, что глазам становилось больно.

“Спрашивает так, будто чем-то недоволен”, - подумалось ей, но ведьма отбросила от себя эту мысль. Слишком много произошло за последнее время. Так много, что если бы не спасительное оцепенение, то пробудившиеся эмоции, переполняющие Нарциссу, как вода — кувшин, ее бы выжгло изнутри.

— Не знаю. Наверное, пока да, — она закрыла глаза и уткнулась затылком в плечо Натаниэля. — Не знаю, что я сейчас чувствую. Все, что ты рассказал — это очень страшно и должно приносить мне боль… Но я этого не чувствую. Может потому что просто не пришло время. Может — еще до конца не осознала, что произошло. Мне кажется, преступления требовать от меня чего-то определенно, — Нарцисса повернула голову и серьезно добавила: — Но если надо, я могу.

Натаниэль усмехнулся, но за его усмешкой она почувствовала растерянность. Надо же! Такой большой и сильный, а простые чувства прячет за усмешкой, словно школьник неуверенность — за героической бравадой и нахальным поведением.

Мужские руки сжали крепче в объятиях, и ведьма закрыла глаза, с наслаждением вдыхая морской солоноватый воздух с сандаловыми нотками мужского парфюма. Сердце тяжело и гулко билось в его груди. Нарциссе внезапно показалось, что это самый прекрасный звук в мире — он успокаивал, словно говоря, что все самое страшное осталось позади, а впереди ждет только безоблачное счастье.

— Ты выйдешь за меня? — наконец прервал затянувшееся молчание Дрейк.

От удивления ведьма даже приподняла голову с его плеча.

— Министр магической безопасности и ведьма… Между прочим, это тот еще мезальянс, — философски заметила она, проведя пальцами по смуглой мужской шее, и нахмурилась. — Мы оба станем изгоями общества…

Натаниэль чуть отодвинулся от нее и саркастично заломил бровь.

— М-м-м, действительно! До этого же общество вполне спокойно принимало и бывшего каторжника, и его любовницу со склонностью к психомагии. А вот брак между бывшим министром магической безопасности и ведьмой — это, конечно же, пошатнет устои общества. Прямо разрушит его до основания!

— Да и гори оно синим пламенем, — усмехнулась Нарцисса, осторожно коснулась губами колючей щеки и тихо проворковала ему на ухо: — Разумеется, я выйду за тебя. Я же не могу упустить такой шикарный шанс отравить твою жизнь до конца!

Главный артефактор Велирии проживал в поместье по соседству с королевской резиденцией. Очень практично и удобно. Учитывая тот факт, что Ее Величество не особо утруждала себя строгим соблюдением правил, требующих хранения пожизненной верности к давно почившему супругу.

Над поместьем расползался такой густой туман, что казалось его можно ножом разрезать. Он отлично укрывал одинокую фигуру, спрятавшуюся между деревьев небольшого леса, примыкавшего к поместью.