Ф. Кох описывал движение Турна к Лангру как составную часть движения в этом направлении корпуса Гиулая, полагая, что Турн двигался на Лангр не по везульской, а по дижонской дороге: 8 января из Везуля Гиулай двумя колоннами двинулся на Лангр, а перед ними в авангарде шли отряды «полковника Турна» и генерала Хехта[1367]. 13 января Турн, который следовал дорогой через Гре[1368] в 18 км от Лангра у Шасиньи наткнулся на французскую кавалерию, опрокинул ее и занял в 7 км впереди Лонжо-Персе. Генерал Хехт, по мнению Коха, шел севернее Турна - дорогой через Пон-сюр-Сон[1369], наткнулся на французские аванпосты у Фейл-Бийо[1370] и отбросил их до Гриффонота. Слишком слабый, чтобы что-то предпринять против самого Лангра, он занял позицию между Шатене и Монтландоном, ожидая подхода всего корпуса Гиулая[1371].
Вейль, обнаруживший рапорт Турна Гиулаю из Цинтре от 9 января[1372], описывает движение Турна к Лангру не по дижонской, а по везульской дороге: 8 января Турн прошел Гуржон и ночевал в Цинтре, где обнаружил французский аванпост из 15 егерей, которые после небольшой перестрелки ретировались в Фейл-Бийо[1373]. Отряд продолжил движение через Ла-Карт и Фейл-Бийо, где опять натолкнулся на егерей: 37 французских кавалеристов во главе с лейтенантом, получив якобы несколько ранений, ретировались в Лангр[1374]. Турн в рапорте выражает надежду «еще сегодня овладеть Лангром» и затем уже двинуться на Грё, хотя, по имеющимся у него разведданным, все вражеские конвои Грё уже покинули»[1375].
В Лангре, получив от вернувшихся из Фейл-Бийо егерей известие о приближении противника, лейтенант Иньяр приказал закрыть ворота; национальные гвардейцы и департаментская рота резервистов всю ночь несли дежурство, ожидая атаки. Из пороха, найденного у торговцев в городе, сделали 150 зарядов и распределили их среди защитников. Когда 25 гусар появились у ворот Мулен, отряд обороны был готов дать отпор[1376].
Турн прибыл 9 января со своим небольшим отрядом в Гриффонот, и здесь ему пришла в голову идея в одиночку захватить Лангр. Ему казалось, что это будет не сложнее, чем захват Везуля или Люра. Будучи убежден, что Лангр можно захватить без единого выстрела, Турн направил в город парламентера: офицер в сопровождении двух гусар должны были сообщить мэру о прибытии отряда Турна, а коменданту Лангра передать от имени «командующего авангардом армии союзников» следующее послание: «Я призываю Вас, господин комендант, сдать город победоносным армиям; сопротивление бессмысленно. Мои силы таковы, что город не сможет устоять. Я предлагаю пощадить город от печальных последствий войны»[1377]. Эта история с некоторыми вариациями встречается до Вейля еще у Бошана, а потом у Стинакера, которые утверждали, что защитники города в этот день справились без посторонней помощи[1378].
Стинакер, ссылаясь на рапорт военному министру Кларку от 9 января, писал, что в тот момент, когда парламентер решил передать послание городским властям, в город попытался вместе с ним проникнуть и весь сопровождавший его эскадрон. Тогда офицер национальной гвардии Фор[1379] с 9 гвардейцами своей роты, видя, что австрийцы пытаются проникнуть в город, счел себя вправе открыть по ним огонь: несколько гусар были ранены, а лейтенант (парламентер) пленен[1380].
Естественно, наполеоновская пропаганда не оставила такое проявление патриотизма без внимания. Journal de l'Empire от 18 января пересказала письмо из Лангра с «деталями, которые гарантируют его аутентичность».
По версии газеты, французские разведчики из Фейл-Бийо доложили вечером 8 января, что враг проявляет намерение направиться к Лангру. Тотчас же все население взялось за оружие. Утром следующего дня 9 января партия вражеских гусар появилась у дижонских ворот (это соответствует направлению движения, указанному Кохом). Это была партия графа Турна. Гусары намеревались войти в город и переговорить с мэром. Весь день они гарцевали на дороге на виду у горожан, и тогда национальные гвардейцы выдвинули свой пост вперед на 4 лье от города. К 5 вечера появился парламентер в сопровождении двух гусар полка Цеклера. Когда парламентеры проходили городские ворота, еще 30 гусар, оставшихся неподалеку на дороге, направились к городским воротам, видимо, намереваясь захватить пост национальных гвардейцев и проникнуть в город вместе с парламентером. В ответ раздались выстрелы: один гусар остался лежать на месте, остальные ускакали. В этот момент через шомонские ворота в город входил авангард императорской гвардейской кавалерии. Они были свидетелями успеха отважных горожан, прогнавших австрийцев[1381].
В другом письме, которое также пересказывает газета, сообщалось, что 9 января противник 4 раза появлялся у стен города, и на четвертый раз (около 5 вечера) австрийцев было до 120 человек.
Когда этот отряд остановился, чтобы направить парламентеров к мэру, лейтенант Форе-Пелетье открыл огонь и ранил двух лошадей, в результате чего один вражеский офицер оказался на земле и был пленен[1382]. Пленный был передан в руки подполковника гвардейских конных егерей, который с присущим французам юмором назвал австрийца «парламентером грабителей». И, как намекает газета, небезосновательно: на следующий день на дороге, по которой спешно бежали австрийцы, был найден портмоне с различными серебряными украшениями[1383]. В том же выпуске Journal de l’Empire от 18 января напечатано еще одно известие о событиях в Лангре, в котором утверждалось на сей раз, что в 6 утра 9 января 25 гусар появились у городских ворот. Гвардейцы открыли огонь, и враг отступил. Второй раз он появился вечером, но в предместье противника опять обстреляли, убив троих лошадей и ранив несколько кавалеристов. При этом никто из «бравых линьонцев» не пострадал[1384].
Вейль, изучивший донесения Турна Шварценбергу, уточнял, что. поскольку в течение двух часов Турн не получил никаких известий от своего парламентера, он обеспокоился и понял, что действовать нужно благоразумней. К Лангру был отправлен весь авангард под командованием капитана Буркхарда, а не три человека. Авангард Буркхардта беспрепятственно вошел в длинный пригород Лангра, через который шла дорога на Везуль. Он уже почти прошел городские ворота, когда столкнулся с только что прибывшим в Лангр авангардом гвардейской кавалерии Мортье: «...французские кавалеристы при поддержке жандармов и вооружившихся горожан атаковали партию Буркхарда и заставили ее отступить на Фейл-Бийо»[1385].
Более того, во время этого отступления австрийские гусары едва не были полностью уничтожены: когда они пересекали близлежащую к Лангру деревню Шодене, на них напали местные крестьяне и убили 1 офицера и 12 рядовых[1386]. Такого отпора Турн не ожидал: сначала горожане, затем крестьяне...
Наконец, мы имеем еще свидетельство о событиях 9 января - Делеке де Шанже, хотя на это свидетельство и наложило свой отпечаток знакомство автора с прессой и текстами историков. В его изложении (как и в газете, и у Водонкура, и у Стинакера) жители Лангра сумели защитить свой город на первых порах без всякой помощи кавалеристов Мортье (на обратном настаивал оправдывающийся Турн). По воспоминаниям Делеке де Шанже, он лично в ночь с 8 на 9 января проверил пост, выставленный у городских ворот на Сомюр, с удовлетворением при этом отметив, что «расположившиеся в соседнем кабаре» таможенники и несколько вооруженных жителей предместья в любой момент по первому же сигналу готовы были усилить охрану ворот и опасности с этой стороны ждать не следует, тем более что со стороны Фейл-Бийо никакого движения не наблюдалось. К 4 утра 9 января командующий национальными гвардейцами отправился спать, но уже в 6 утра ему доложили, что противник в количестве 15 или 20 кавалеристов показался у закрытых ворот города. При появлении австрийцев офицер охраны разместил своих людей на городских стенах, демонстрируя, что у города есть защитники, но не «проявляя при этом никакой враждебности, чтобы не навлечь слишком серьезных последствий». Однако только один-единственный выстрел сержанта гренадер Арбельтье-Куртэ заставил вражеский пикет ретироваться[1387].
