Но аналогичное чувство, близкое к панике, испытывало население не только Кольмара, но и других прирейнских городов. Комендант Шлеттштадта[400] Ш.Ф. Швейсгут[401] 22 декабря писал генералу Ш.-Ф. Дебюро: «У всех от страха урчало в животе. Все говорили, что враг недалеко, хотя никто его не видел»[402], о казаках говорили, как утверждал А. Шюке, только с ужасом: а ведь эти маленькие люди в овчинных тулупах, подпоясанные красным кушаком, вооруженные длинной пикой с железным наконечником, украшенные коричневой перевязью, вскоре появятся и на улицах Кольмара[403].
В письме министру внутренних дел от 19 декабря 1813 г. Лавьёвиль констатирует: «недовольство стало всеобщим»[404]. Но одного слова «недовольство» недостаточно, чтобы охарактеризовать состояние умов. В опубликованных Лебером воспоминаниях говорилось, что с 20 декабря дорога на Мюнстер (или Мюнште)[405] была покрыта экипажами: население предпочитало отправить своих жен, детей и наиболее ценные вещи в долину. «Я ехал впереди этого грустного конвоя, - писал мемуарист, - слыша от плачущих детей и женщин тревожные новости. Те же предосторожности приняли и в Мюнстере, жители которого хотели где-нибудь укрыться»[406]. И вот уже Лавьёвиль пишет вечером 21 декабря министру внутренних дел, что, видимо, и для него уже настал момент покинуть департамент[407].
В Кольмаре началась эвакуация. Обоз с порохом отправлен в Бельфор, 22 декабря содержавшиеся в Кольмаре под стражей арестанты отправлены в Нанси, департаментская рота выступила по дороге на Боном, комендант департамента Людо и командующий жандармерий полковник Кретен отправились в сопровождении 50 драгун в Страсбург. На Шлеттштадт был направлен майор 22-го драгунского полка с магазинами и невзнузданными лошадьми[408].
К 7 вечера 22 декабря стало известно, что на полдороги от Мюлуза к Кольмару, у Энсисхайма[409], в 5 лье от города видели вражеских кавалеристов. Оставшийся из администрации практически один Лавьёвиль, не получив никаких инструкций от правительства, поручил «в случае приближения врага» выполнять функции префекта советнику префектуры Вальтерле[410]. Лавьёвиль уже садился в экипаж, чтобы оставить город и присоединиться к супруге, как прибыл посыльный от Мийо: к Кольмару двигался кавалерийский корпус с легкой артиллерией. Его авангард уже в Гюемаре и к утру или даже ночью 23 декабря будет в Кольмаре[411].
Это меняло дело. С посыльным прибыли два командира эскадрона, вместе с ними Лавьёвиль подобрал места для расквартирования войск (деревни Сент-Круа-ан-Плен и Руффаш, прикрывавшие дороги в Кольмар). Лавьёвиль писал командиру авангарда с просьбой ускорить прибытие[412].
Ночью с 22 на 23 декабря в Кольмаре появился командир полка Верхней Соны майор Шантранс с отрядом, состоящим из роты легких пехотинцев (новобранцев 7-го линейного полка) и 400 национальных гвардейцев Верхней Соны. Это был отряд, двигавшийся из Эрстен[413]. Национальные гвардейцы, хоть и были вооружены, еще не сменили своих деревенских одежд. Весь предшествующий день они шли на Юненг, но неожиданно у Батенхайма натолкнулись на вражеских разведчиков. После небольшой стычки они отступили сначала на Энсисхейм[414], а затем и на Кольмар[415]. Противник в самое ближайшее время ожидался у стен Кольмара, и Лавьёвиль еще раз написал командиру авангарда Мийо, изложив последние новости[416].
Но утром 23 декабря авангарда французской кавалерии так и не было видно; начали думать, не получила ли его колонна другой приказ. Напротив, приближение врага было очевидно...
22 декабря, когда отряд Шайблера двинулся по дороге от Мюлуз к Кольмару через Энсисхайм, у него произошла указанная выше стычка с французскими пехотинцами. 23 декабря Шайблер достиг Энсисхайма и там остановился. Он приказал капитану Шеллу с полуэскадроном гусар (50 человек), 100 казаками и баварскими шеволежерами (90 человек)[417] выдвинуться вперед и преследовать отступающих французов, с которыми накануне была перестрелка. Вторая партия под командованием капитана Эберле была направлена направо к Нёф-Бризах. Третья, состоящая из казаков, - налево к Керне, где ими был захвачен курьер с бумагами из Бельфора. Шелл к полудню прибыл в Сент-Круа-ан-Плен, откуда до Кольмара оставалось около 2 лье. Капитан решил осторожно разведать город, который, предполагалось, защищают те национальные гвардейцы, которые накануне перестреливались с союзниками у Энсисхайма[418].
Тем временем Лавьёвиль ожидал авангарда Мийо и искал, чем бы защитить город. Он располагал 11 жандармами, 30 таможенниками и 60 солдатами департаментской роты, которые вернулись в Кольмар, получив известие о приближении французской кавалерии, а также ротой новобранцев и национальными гвардейцами под командованием майора Шантранса. Однако национальные гвардейцы и новобранцы были сильно деморализованы недавней стычкой и перспективой новой скорой схватки с врагом.
Префект из таможенников и жандармов организовал посты на дорогах из Кольмара в Неф-Бризах, Сент-Круа-ан-Плен и Руффаш с заданием разведывать не далее четверти лье от города и докладывать о передвижении противника[419].
12 повозок с порохом, изготовленным на фабрике рядом с Кольмаром, надо было отправить в Нёф-Бризах. Первый конвой ушел еще ночью и успешно достиг пункта назначения. Около полудня наблюдатель с колокольни церкви Святого Мартина сообщил о занятии неприятелем Сент-Круа-ан-Плен: сквозь легкий туман видны были дымы от бивуачных костров. Новостей от французских драгун так и не было...
По воспоминаниям Лебера, в половине первого дня транспорт с боеприпасами уже выехал из города, когда галопом прискакало несколько жителей окрестных деревень, которые сообщили о приближении врага[420]. Судя по письмам и донесениям префекта, в 3 часа ему сообщили, что в районе Андолсхейма (4 км к востоку от Кольмара по дороге на Нёф-Бризах) захвачены 6 повозок с порохом и виден отряд противника[421]. Выставленные Лавьёвилем дозорные поспешили вернуться в город, но один жандарм и пять или шесть таможенников все же попадут в плен. Печальную новость подтвердил и звон колокола: как показалось мемуаристу, несколько сот вражеских кавалеристов приближались по базельской дороге. Все бросились прятать пожитки, окна и двери заперли, магазины закрылись, город опустел[422].
В 3 часа Лавьёвиль, поняв, что поддержки от кавалерии Мийо в ближайшее время не будет[423], решил покинуть Кольмар. Он предусмотрительно отправил департаментскую роту отступать по дороге на Боном, передал все властные полномочия мэру и возложил на майора Шантранса обязанность защищать ворота.
