– Колдуны они, эти южане… Никак честному рыцарю с южанами не справиться! Никак! Чтоб они провалились, и Катарания эта, и юга…

Так что ехать на Игры сэр Алавер совсем не хотел, ведь там придётся столкнуться с южанами. Он даже себе не признавался, что его пугала встреча с теми, кто сделал из его могучего отца жалкого хромого пьяницу.

Птица на плече то и дело советовала ему успокоиться, но сэр Алавер не слушал и даже позволил себе напиться по пути в Катаранию. Все три дня пути пил, невзирая на ворчание попугая. Четвёртый день проспал, пропустив торжественный въезд в столицу, и плохо помнил, как попал в гостиничный номер.

Утром сэр Алавер проснулся разбитым. Болела голова, ныл желудок, а из настенного зеркала на него уставился лохматый красноглазый упырь, смутно похожий на Первого рыцаря Норфлейма.

Попугай тоже был вялым, словно и у него было похмелье. Не разбудил хозяина ни свет ни заря, а в полудрёме дождался, пока рыцарь проснётся сам. Когда сэр Алавер взял его и привычно посадил на плечо, тот еле слышно пробормотал:

– Требуется подзарядка.

Вот так-так! И как его заряжать? Инструкций сэру Алаверу не давали. Раньше пичуга подзарядки не просила.

А может, ну его? Можно ведь сейчас пойти опохмелиться: вроде как Катарания славится своими медовыми винами и фруктовыми настойками. Ну и пиво со всей Империи сюда везут. А попугай пусть тут полежит. Потом сэр Алавер повинится перед Его Величеством, что недосмотрел за ценной игрушкой, зато сейчас можно будет с наслаждением напиться, наесться жирного и жареного, позабавиться с какой-нибудь местной красоткой. Потом пусть Его Величество ругается, но ведь сэр Алавер и сам уже задумался о том, чтобы уйти на покой.

Взгляд сэра Алавера снова упал на зеркало. Нет, не нравится ему этот упырь. Ладно, сходить развеяться надо однозначно, а уж на улице видно будет, идти ли в пивную или в парк на пробежку.

Знойная Катарания ослепила рыцаря ярким солнцем. Он прищурился, чихнул, вдохнув непривычный аромат цитрусов, незнакомых пряностей и далёкого моря. Огляделся.

Ярдах в трёх от него стояли облачённые в шелка статные воины. На тяжёлых кожаных поясах висели ножны с настоящими, боевыми мечами – сэр Алавер не перепутал бы оружие с игрушками, которыми любят баловаться богатенькие юнцы.

Один из них, молодой и особенно роскошно одетый, презрительно сощурил тёмные глаза и что-то сказал спутникам. Они повернулись и уставились на встрёпанного помятого чужака.

Тот, что увидел сэра Алавера первым, холодно улыбнулся и процедил на общем наречии, негромко, но так, чтобы его услышал чужак:

– Что с них возьмёшь – северяне!

В последнем слове смешались высокомерие, снисходительность, брезгливость и ощущение собственного превосходства. Сэр Алавер застыл, вперив тяжёлый взор в наглеца. Затем выдавил из себя кривую усмешку: мол, северянин – это звучит гордо!

– На этих Играх нам беспокоиться не о чем, – снова неприятно улыбнулся молодой южанин.

Его спутники переглянулись и продолжили беседу.

Сэр Алавер почувствовал раздражение, хотя, признаться, он и правда выглядел сегодня не лучшим образом. Но вот так говорить о рыцаре? О профессиональном бойце, годы отдавшем на то, чтобы стать лучшим? О том, кто, как и ты, приехал защищать честь родного края в честном бою? Да эти южане просто болваны! Как там говорил отец: колдуны? Не колдуны, а болтуны! Мы ещё посмотрим, кто кого!

Сэр Алавер ощутил прилив сил и помчался на поиски парка или тренировочного поля. Попугай из последних сил цеплялся за плечо рыцаря, даже не пытаясь учить хозяина жизни.

Привычное к тренировкам тело вскоре изгнало головную боль и ломоту в костях. Сэр Алавер, почти случайно нашедший тренировочное поле, скакал, приседал, отрабатывал стойки, кувыркался и отжимался.

Удивительно, но сейчас он чувствовал себя лучше, чем перед Летним турниром в Норфлейме. Легче, подвижнее и даже моложе.

Неужели это всё благодаря попугаю? Как он, кстати? Сэр Алавер успел испугаться, что, забывшись, уронил и испортил птицу, но попугай взмахнул крылышками и заявил:

– Отличная работа! Вы вернулись к рекомендованному режиму тренировок!

Норфлейм техномагами гордится не зря. Куда там южному колдовству!

До Игр два дня. И когда они наступят, он, сэр Алавер, будет готов. Он не проиграет нахальным южанам.

Большие Игры – это не только рыцарские поединки. Тут сражаются наездники и бойцы, мечники и лучники, поэты и музыканты. Три арены отводятся под сражения: Длинное поле, где в первый день проводят скачки, а во второй – соревнование стрелков, Бранное поле для мечников и рукопашников и Малая сцена для тех, кто сражается словом и звуком.

Сэр Алавер – лучший меч Норфлейма – в первый день осматривался. Скачки и рукопашные бои перемежались экзотическими танцами, выступлениями заклинателей огня и укротительниц жутких заморских змей.

Сотни, нет, тысячи зрителей бродили между аренами, обсуждая бойцов и музыкантов, покупая орехи в меду и ломкий фруктовый лёд. От непривычного зноя и бесконечного гомона толпы у сэра Алавера разболелась голова, и попугай велел ему отыскать тенистое место, раздобыть чистой воды и заняться дыхательными упражнениями. Эти упражнения раздражали рыцаря невероятно, но, надо признать, здорово помогали успокоиться.

Знакомые северяне звали его к пузатым пивным бочонкам, возле которых столпилось изрядное количество народу, но сэр Алавер не пошёл.

Вот и второй день. День сражений мечников.

Доспехи сияли. Приятно оттягивал руку меч. Сэр Алавер готов.

Ветер трепал разномастные стяги над Бранным полем. Одиннадцать стягов северных, западных и восточных королевств – и пять столичных: по количеству рыцарей, которым предстоит сражаться сегодня и завтра. Сэр Алавер выцепил взглядом родной тёмно-синий стяг с тремя белыми звёздами посредине – гордость, честь и отвага Норфлейма!

В украшенной цветами роскошной ложе за Играми наблюдал пожилой Император и его семейство. Рядом – ложи глав королевств. Сэр Алавер отсалютовал Его Величеству, получив в ответ благосклонную улыбку. Мы покажем, на что способен Север!

В первом бою воин Норфлейма сошёлся с западным рыцарем. Тот был неплох, но, право слово, неужто на западе забыли, как сражаться? Противник поддался на простейший обманный замах, подставился под удар – и, будь это настоящая битва, уже лежал бы, истекая кровью. А так сэр Алавер лишь обозначил удар в шею, и судьи, следящие за ходом боя, разом вскинули стяги Норфлейма. Победа!

Второй бой оказался сложнее. Теперь в битве сошлись победители первых раундов, и противником сэра Алавера жребий назначил знакомого нордалльского рыцаря. Дрался он хорошо – за родной север не было стыдно. Первому рыцарю Норфлейма нужно было лишь следить за дыханием и не думать о том, что перед ним свой, земляк.

Нордаллец был чуть легче и моложе лет на пять. Видимо, это и сыграло с ним злую шутку: решил, что сможет стремительной серией ударов одолеть тяжёлого взрослого противника. Не вышло. Сэр Алавер легко уклонился от “огненной мельницы”, позволив противнику тратить силы на пустое размахивание мечом. А потом неожиданно принял атаку на жёсткий блок, так, что от мечей искры полетели, сократил дистанцию и перешёл в наступление. Противник сбился с ритма и едва успевал блокировать удары. Сила на силу выигрывал опытный и тяжёлый рыцарь Норфлейма. Наконец сэр Алавер продавил защиту нордалльца трехочковым касанием в правое плечо и тут же закончил поединок косым восходящим ударом слева – “коса смерти”.

В реальном бою клинок вошёл бы под пластину доспеха, но на турнире лишь прочертил светящуюся алую полосу от бедра до шеи.

Трибуны взвыли. Нордалльские разочарованно, остальные – восторженно.

Сэр Алавер вернулся к своему месту, где сидел слуга с попугаем. Птица вывернулась из чужих рук и взлетела на плечо хозяина.

– Пульс – сто ударов в минуту. Дыхание – двадцать один раз. В боевых условиях показатели в норме. Ранений нет. Физическая форма соответствует стандартам возраста и пола на девяносто три процента.