Я замер. Ничего себе поворот. Впрочем, палец так палец. После всего, что здесь было, разве это меня остановит? Я схватил ножницы, лежавшие на докторском столике, примерился к пальцу и…

– Стой! Ты что, совсем дурак? Я пошутил, это была шутка, – захихикал Белый. Он хлопнул в ладоши, и капсула открылась. Вот только изнутри она больше напоминала средневековое орудие пыток. «Железная дева, что, серьезно?! Я уже даже устал бояться».

Нет, мы так не договаривались! – хотел крикнуть я. Ты мне должен, Белый! Но меня стало затягивать внутрь, вместе со всем воздухом этого мира. За миг до того, как меня всосала воронка, я услышал:

– Удачи тебе на той стороне, она тебе пригодится!

Белый шум походил на бездонную толщу океанских вод, а я всё всплывал и всплывал, пока…

– Испытуемый вышел из комы! Срочно позовите доктора!

Это первое, что я услышал, пробившись на поверхность. Голос был приятный и принадлежал самой красивой на свете медсестре. Я лежал в просторной больничной палате, с большим окном, новейшим ремонтом и каким-то космическим оборудованием. За стеклянной стеной суетился медперсонал. Я попытался пошевелиться, но мышцы словно кто подменил.

– Наконец вы проснулись, – сказала с улыбкой девушка. – Приносим извинения, но во время тестирования Капсулы Пандоры возникли осложнения. Вы провели в подсознании… несколько больше времени, чем предполагалось. Разумеется, все пережитые вами неудобства будут компенсированы.

– Да, Капсула Пандоры… Я согласился участвовать в этом вашем суперэксперименте, вот только почему я об этом ни разу не вспомнил?

– Скорее всего, это связано с ошибкой подключения. У каждого человека своё уникальное подсознание, и защищено оно чем-то вроде лабиринта, для прохождения которого нужно выполнить определённые условия. По отзывам первых испытуемых, после прохождения лабиринта они получали доступ в подсознание, откуда извлекали дополнительные особые способности и навыки. Вот только… никто не проводил там столько времени…

– Сколько? – спросил я, замирая от тяжёлого предчувствия.

– Десять лет.

Сколько?!

От неожиданности и потрясения я, видимо, отключился. Даже не успел осознать, когда исчезла симпатичная медсестра, а на её месте возник невзрачный, но подчеркнуто дружелюбный доктор.

– Только не волнуйтесь, – сказал он. – Постарайтесь успокоиться. Ваш случай действительно особый. Исключительный. После вас было множество испытуемых, но вы – единственный «долгожитель лабиринта» за всё время существования капсулы. Именно поэтому наша исследовательская компания оплатила все расходы на ваше содержание. Сейчас вы как следует отдохнете, а потом мы проведём несколько тестов, в том числе на проверку ваших новых… э… способностей. Под нашим присмотром вы быстро вернетесь к нормальной жизни! Кто знает, может, вам сказочно повезло? И вы теперь настоящий гений, венец творения, представитель популяции сверхлюдей! Можете коротко рассказать о том мире, где вы побывали?

– Рассказать? А что рассказывать?!

Я готов был взорваться, подскочить, разнести эту идеальную пыточную камеру в пух и прах. Но только заскрипел зубами. Моё тело предательски бездействовало.

– Я работал на дурацкой работе. Много курил. Ездил в метро. Туда-сюда, как проклятый. Я боялся, постоянно испытывал страх или тупо пытался вспомнить, чего я так сильно боюсь. В конце концов, мне это удалось. Я встретил свой страх. Увидел его лицо. Хотя, знаете, лица-то как раз и не было!

Я нервно и жалко захихикал.

– И так целых десять лет! Кто знает, сколько раз я ходил по кругу, встречал этого, другого, вспоминал и забывал. Пока однажды…

Я замер, не в силах поверить новому ощущению, которое овладело мной.

– Сохраняйте спокойствие. Это всё игры вашего мозга, понимаете? Вы сами создали тот мир, в котором оказались. Вы сами создали условия, чтобы там застрять. И теперь вы сами в ответе за то, что произойдёт дальше…

Доктор осёкся. Он заметил, что дыхание пациента изменилось, глаза закатились. Даже лицо его неуловимо преобразилось.

Рот распростёртого на койке человека внезапно открылся. Раздался голос – грубый, насмешливый и какой-то совсем чужой.

– Ха-ха, какой бред вы несёте! С чего это вы взяли, что ваш драгоценный, как там его, подопытный сможет овладеть сверхчеловеческими навыками? Тайнами подсознания! Вот так запросто?! Пришёл, увидел, победил! Да, он пришел, увидел, но победил в итоге я! Я! Не вы! Не он! Это тело теперь моё. А захочу, так и всё вокруг. Поистине, ваша капсула Пандоры – гениальное изобретение. И неважно, что для вас оно станет проклятьем. Всё имеет свою цену, не так ли? Вы и ваши технологии, ваши игры в богов… Чем больше вы врастаете в них, тем больше теряете себя. Чем больше вы пытаетесь проникнуть за грань познаваемого, тем больше ваш разум восстаёт против вас. Когда-нибудь вы со своими амбициями породите племя богов хаоса или возродите старое, вот это будет хохма! Ну, а мне, пожалуй, пора…

Белый щёлкнул пальцами и вместе со своим новым телом воспарил над кроватью. В закрытом помещении поднялся сильный ветер, стеклопакеты вылетели из рам, открывая желанный выход тому, что так долго было заперто в хранилищах Пандоры.

– Охрану! Охрану сюда! – завопил доктор. Повсюду забегали, засуетились специально подготовленные люди. Они были готовы на всё. Но Белого это уже не касалось.

– Ни к чёрту не годится! – На стол шмякнулся лист плотного пергамента, украшенный по краю тонкой золотой каймой. – Как он не постыдился тратить дорогую бумагу на подобную чушь!

– Помилуйте, голубчик, синьор Грассини! Он же почётный член Академии наук! Его мнение многого стоит!

Тёмные, глубоко посаженные глаза ругающегося господина смотрели на собеседника с негодованием, граничащим с обидой. Тот неуверенно улыбался и нервно потирал короткопалые руки в мелких перстеньках. Грассини щеголял в одной рубашке и коротких рабочих штанах по колено и явно не испытывал никакого пиетета перед тесноватым мундирчиком государственного человека.

Робкий его собеседник был старше лет на пять и принадлежал к категории людей, стремящихся к чужому величию, чтобы рядом пригреться и обрести безопасность. Ему нужна была тень авторитета. Сейчас таковым был этот ещё молодой человек с длинными тёмно-русыми волосами, неуклюже мечущийся по заставленной комнате.

Свечи стояли повсюду, и колеблющийся от гневной беготни воздух дергал их пламя, как рыночный кукольник марионеток. Неровный свет выхватывал медный глобус в углу, стол, вокруг которого скакал Грассини, пару стеллажей с книгами и отдельными свитками. На фоне окна темнел массивный корпус трубы на треноге

– Но, может, вы выступите на заседании вместо меня и докажете?..

– Тратить время на подобную ерунду? Вот что, синьор Лермениск, я набросаю вам тезисы…

После обсуждения и подробного разбора ошибок незадачливого оппонента Лермениск продолжал переминаться с ноги на ногу и разглядывать углы, слегка вытягивая короткую шею. Его что-то тяготило, какой-то посторонний вопрос, заставляющий тусклые глаза округляться, а пухлые губы безмолвно шевелиться. Он не решался, и Грассини пришёл на помощь.

– У вас ещё какое-то дело? Я вижу, вас заинтересовал телескоп…

– О да! – выпалил Лермениск. – Видите ли, я вот подумал…

И Лермениск рассказал ему свою теорию, от которой Грассини не знал, смеяться или сразу выставить этого тупицу за дверь. Его часовые рассуждения о высокой науке и ошибках коллеги пропали втуне, ибо синьор Лермениск был не просто дилетантом на широкой тропе знаний, он не знал значения элементарнейших терминов, которые из Грассини сыпались, как труха из дырявого тюфяка. Ничего удивительного, что этот профан воспринял бред, написанный на дорогой бумаге, как непреложную истину, ибо он судил по золотому обрезу. И вот сейчас он делился с Грассини своими идеями.