— И тебя даже не коробит то, что я скрывала от всех факт знакомства с Игорем?

— Такова твоя натура, Диана. Ты всеми силами бережешь спокойствие дорогих тебе людей. За это тебя нельзя винить и каким-то образом переделывать тебя тоже не стоит. Ты уже сформированная личность со своими взглядами на жизнь и Дан это понимает. Он окружает тебя заботой и вместе с ним это делаем и мы, потому что видим, как сильно он тебя любит и дорожит каждым твоим вдохом, — лёгкая улыбка коснулась его губ, взгляд потеплел. — Не знаю, что у тебя было в семье, из которой ты уехала в чужой город, где тебя никто не ждал, но сейчас хочу сказать, что у тебя есть семья. Да, она странная, в ней только три мужика, один из которых носится с яйцами и чемоданчиком наперевес, второй — молчаливый патологоанатом, смахивающий на психа, и Дан, для которого весь мир собран в одной тебе… Но, как я уже говорил, все мы несовершенны. Хочешь, я скажу, что люблю тебя?

— Дурак, — всхлипнула я, чувствуя, как по вискам текут слёзы и попадают в ушные раковины.

— Спасибо тебе, Диана. И отдыхай. Все твои вещи в тумбочке. Ни о чем не беспокойся и, если что — звони, — сказал Никита и встал из кресла.

— Спасибо, — произнесла в удаляющуюся спину.

— Не за что, — обернулся и подмигнул мне, прежде чем выйти из палаты, мягко прикрыв за собой дверь.

Возвела взгляд к потолку и просто отпустила себя, позволяя поплакать в тишине, как никогда не делала. Но в этот раз я плакала не от боли или чувства большой потери. Я плакала потому, что впервые ощутила себя свободной от чужих предрассудков и собственных рамок. Неужели, я хоть что-то в этой жизни сделала правильно?

Это лето совершенно точно решило спалить город. От асфальта веяло жаром, на крышках канализационных люков можно было смело жарить яичницу и поглядывать, чтобы не подгорела. Даже ветер и тот не прижимался близко к земле, боясь сгореть, поэтому просто лохматил кроны деревьев, шурша сочной зеленью листвы в вышине.

Ни свободное белое платье на тонких бретельках, ни босоножки, нисколько не способствовали охлаждению хоть одного участка кожа. Казалось, будь рядом фонтан — в него я бы и занырнула.

Мелодия в наушниках резко оборвалась, в руке завибрировал телефон. Вырвала наушники из ушей и штекер из телефона. Торопливо ответила на звонок.

— Да, Даня! Что-то случилось? — сердце подскочило к горлу. Как бывает каждый раз, когда он звонил.

Даня всё ещё находился в больнице, поэтому каждый звонок от него для меня был почти синонимом того, что что-то могло произойти.

— Всё хорошо, Диди, — привычно хохотнул. — Просто позвонил, узнать, как ты.

— Я — хорошо, а ты? — сердце плавно вернулось на своё законное место.

— Соскучился, — ответил Даня, и в груди в этот раз приятно защемило.

— Я тоже. Очень, — замедлила шаг, опустив голову. — Тебя обещали дня через три выписать. Не передумали ещё?

— Вроде, нет, — хмыкнул и фоном послышался какой-то тихий хлопок, а затем шум, словно он стоял рядом с оживленной трассой.

— Ты где сейчас? Какой-то странный шум.

— Я? — на мгновение замешкался. — На очередной процедуре. Тут вечно какой-нибудь из аппаратов гудит, так что не парься.

— Точно? — насторожилась я.

— Точно.

— Вы там ничего с Серёжей не задумали опять?

— Мы?! — нарочито возмутился Даня, чем вызвал у меня улыбку. — Да никогда такого не было!

— Ну-да, — закивала сама себе. — Или это я пять дней назад сбежала ночью из больнички, чтобы поцеловать меня перед сном?

— Совсем распустилась без меня.

— Вернешься домой — накажешь.

— Обязательно, — ответил Даня. Фоном послышалось чьё-то бормотание. — Ладно. Мне пора. Попозже еще раз наберу.

— Хорошо, — сказала я уже сброшенному звонку.

Оторвала телефон от уха и посмотрела на погасший дисплей, нахмурившись.

Странная у него там процедуры. Нужно потом спросить, в чём она заключается.

Снова воткнула в телефон наушники и вставила их в уши. Подняла голову, ожидая, когда загрузиться плейлист, и застыла, не зная, как себя вести.

Навстречу мне, толкая перед собой коляску, шла Настя. Девушка мило улыбалась, глядя в коляску и строила забавные рожицы, тихо подхихикивая.

Первой мыслью было — резко сменить направление, но затем я пришла к выводы, что необязательно её избегать, особенно учитывая тот факт, что шла она одна, а не в сопровождении счастливого папаши. Да и мы с ней не враги. По крайней мере, я её точно не считаю врагом.

Убрала наушники из ушей и намотала провод на телефон, сжав его в руке.

Настя и коляска становились всё ближе, а я всё больше задавалась вопросом: как поведет себя она?

Что-то сказав ребенку, девушка подняла взгляд и встретилась со мной глазами. Широкая улыбка померкла, но затем снова вернулась на лицо, правда уже не с тем градусом веселья.

— Привет, — сказала я первая, когда мы поравнялись.

— Привет, — отозвалась она чуть смущенно и стало видно, как побелели её пальцы от силы сжатия ручки коляски. — Как ты?

— Хорошо, а ты?

— Тоже хорошо. Решили прогуляться по парку, — было слышно, как она облегченно выдохнула. Пальцы перестали сжимать ручку голубой коляски. — Как Даня?

— На днях выписывают, — ответила ей и подошла чуть ближе к коляске. Прежде, чем заглянуть, решила спросить. — Можно?

— Конечно! — расцвела она и сама подхватила малыша на руки, аккуратно придерживая голову. — Поздоровайся с тётей, солнце.

— Привет… солнце, — помахала ребенку, который причмокивал соску и сосредоточил на мне взгляд чистых голубых глаз.

По спине пробежал неприятный холодок. Мини-копия Игоря смотрела на меня ровно так же, как смотрел он сам.

— Вадим Игоревич, — представила его Настя. — Нам уже чуть больше месяца.

— Как быстро время летит.

— Это точно, — согласилась Настя и поцеловала сына в щечку, положив затем обратно в коляску. — Мне кажется я ещё не до конца поняла, что стала мамой.

— Тебе идёт, — сказала я честно.

— Спасибо, — смущенно опустила она глаза. — Мои родители тоже так говорят, хоть они и не в восторге, что я теперь мать-одиночка, которая развелась с самим Игорем.

— Развелась? — мои брови медленно поползли вверх. Взгляд невольно упал на безымянный палец ее правой руки, на котором, в самом деле, не оказалось кольца.

— Я… — начала она и опустила взгляд. Почесала висок и указала рукой на ближайшую скамейку. — Давай, сядем? Если ты никуда, не спешишь, конечно…

— Да, нет. Я заказывала парням форму для маршрутов, чтобы были в одном стиле. Поэтому, пока что я свободна, — согласилась я.

Подождала, когда она припаркует рядом с нами коляску, поправит пелёнку у малыша и начнет покачивать.

— Как ваш бизнес после… — начала Настя, неловко подбирая слова. — … после случившегося? Даня вышел из строя… эта история с Игорем и Виолой…

— Нормально, — прервала её. — Мы наняли двух ребят, которые останутся даже, когда Даня вернется в дело.

— А инвестор? — аккуратно спросила она.

— А инвестор у нас тоже есть. Серёжа нашёл надежного человека ещё когда мы были в Сочи, так что… Всё хорошо, в общем.

— Ясно, — опустила она взгляд на колесики коляски. — Ты такая собранная, взрослая, уверенная. Хотела бы и я такой когда-нибудь стать. Теперь понятно, почему Игорь…

— Перестань! — оборвала её. — Никогда не думай о себе, что ты хуже других. И не сравнивай себя ни с кем.

— Это сложно, особенно после того как почти год служила твоей копией.

— Ты не служила никому ничьей копией. Зачем ты об этом говоришь вообще? — непонимающе уставилась на её профиль.

— Просто… — дёрнула она плечами. — Он же никогда меня не любил. Он даже в половину не смотрел на меня так как смотрел каждый раз на тебя.

— Если ты продолжишь разговор в таком ключе, то я, пожалуй, пойду. Не знаю, как ты после развода с Игорем, но лично я вычеркнула его из своей жизни. Что и тебе советую.