Даже папа говорил: любить должны двое, иначе беда. Только сейчас я понимаю, как он был прав… и как мне его не хватает.

Горько всхлипнув, прислоняюсь к холодной стене лифта и смотрю в потолок. Он кажется таким невзрачным, скучным, прямо как моя гребаная жизнь, упавшая на колени во второй раз.

И сколько меня ждет таких падений? Чем я заслужила потерю любимых людей?

Как только створки лифта разъезжаются в стороны, я пулей вылетаю на улицу, совершенно наплевав на шарф, что болтается на шее и норовит слететь на грязный снег. Ноги сами несут подальше отсюда, а я и рада. Рада, что больше никогда его не увижу!

Но кто же знал, что любимый дед примет его в нашу маленькую семью.

Арсений

Словно обезумевший вылетаю на улицу, едва удерживаясь на ногах. К моему огромному несчастью, канализационная решетка, о которую я умудрился споткнуться, в любовных делах не помощник. Ну а если подойти к этому вопросу более ответственно, то, пожалуй, не стоит тупить, как это сделал я.

Какого черта я не рассказал ей про Алиску раньше? Вот где ее теперь искать? И самое главное, что она там навыдумывала? Увы, но на эти вопросы мне никто не даст ответа, даже она. Просто потому что не захочет меня видеть и будет права. Такого придурка, если честно, я бы тоже видеть не хотел.

Цепким взглядом сканируя двор в поисках беглянки, зарываюсь руками в волосы, до боли оттягивая пряди. Шею и грудную клетку обдает морозным ветром, противное покалывание касается открытых участков тела, пробирается под кожу и нагло атакует сердце. Я пытаюсь убедить себя, что во всем виноват морозный ветер, но резкий порыв убеждает в обратном. Я просто переживаю на нее. Надела ли она шапку, когда покинула подъезд, намотала ли шарф вокруг горла, чтобы избежать простуды. Еще два месяца назад мне бы в голову не пришли такие мысли, а сейчас не знаю, куда их деть.

Какого хрена она появилась так не вовремя, даже не хочу знать. Но отчего-то подозреваю, что это мой косяк. Причем такой нехилый.

Пробегая вокруг панельного дома и расспрашивая прохожих, очень надеясь, что кто-то ее видел, параллельно продумываю план поиска. С этого двора она могла побежать только в сторону парка, но это исключено. Мари не гуляет в таких местах, прекрасно осознавая опасность. Остановка — единственный вариант, но я бы ее заметил. Слишком далеко она находится. Магазинов и других мест, где она бы могла спрятаться на время, за исключением пивнушки, нет. Да и в пивнушке я девушки не нашел.

Грустно усмехнувшись, возвращаюсь во двор и под осуждающим взглядом дворника прыгаю в машину. Сам до конца не понимаю как, но в себя прихожу напротив знакомого подъезда. Сколько раз я порывался покинуть теплый салон автомобиля раньше, когда между нами все было хорошо, но противный червь, поселившийся в моем сознании и задвинувший спор на задний план, не позволял этого сделать. Зато сейчас испарился, словно не было его и напутствий.

Холодный ветер дует в лицо, заставляя поежиться и вспомнить, что она убегала в куртке нараспашку и шапке в руке. Пожалуй, если она сейчас будет дома, в теплой семейной обстановке, я немного успокоюсь, но не уйду. Просто не смогу уйти, не рассказав ей правду.

— Простите, не подскажите, Бесеновы в какой квартире живут? — вежливо интересуюсь у старушки, открывающей дверь подъезда.

Мне кажется она доброй, знаете, такой себе «одуванчик». Правда, Алиска не верит в доброту и искренность, уж очень много о ней болтали старушки из нашего подъезда.

— А вам зачем? — бабушка лет семидесяти, а то и старше, вцепившись в меня цепким взглядом, хмурится и недовольно поджимает губы.

— Бесенова Мария — моя девушка, вот приехал в гости, с родственниками знакомиться, — отвечаю довольно честно, и дело даже не в том, что она не спешит открыть подъездную дверь, а в том, что я действительно хочу познакомиться с ее семьей.

— Врешь, подлец! У Машеньки никакого парня нету и быть не может! — нахмурив брови, грозит кулаком у моего носа, заставляя невольно сглатывать. Вот это я попал. Оборона так оборона, и хрен пройдешь теперь. — Она хорошая девушка, правильно воспитанная, и с таким, как ты, — тыкает пальцем в меня, а следом в мою машину, при этом брезгливо морщась, дает понять, что я девушке не пара. — Она не будет водиться!

— Так уж получилось, каюсь, — вежливо кланяясь, прошу прощения. — А знаете, давайте я вам помогу, и вы сами убедитесь, что я очень даже неплох. — Подмигиваю старушке и, пока она не одумалась, забираю пакеты из ее рук. — Пойдемте. — Взмахом руки показываю на закрытую дверь подъезда.

— Точно Машки нашей парень? — Сощурившись и бросив на меня цепкий взгляд с нотками подозрительности, которая может быть только у людей, многое повидавших на своем веку, спрашивает старушка. Я же обращаю внимание на паутинку морщин, что образовалась около ее насыщенно-зеленых глаз. Да, именно зеленых, как цвет ранней листвы. Мама еще в детстве говорила, что с возрастом цвет угасает, теряет свою яркость. А все от того, что жизнь многих не так сладка, как хотелось бы. Но бабушка, чьего имени я так и не знаю, явно проживает свои годы счастливо.

— Точно, точно. — Дарю искреннюю улыбку и помогаю донести продукты до квартиры.

— Как зовут ее отца? — Оу, а вот и вопросики на вшивость пошли. И, судя по довольному выражению лица старушки, я позорно провалил испытания. Парень, мля, называется.

— Простите, но не могу сказать. И дело не в том, что не знаю, просто Маша не успела написать, — специально произнося все слащавым голосом, выделяю интонацией последнее слово, давая понять, что знаю и про отсутствие голоса. — Она очень расстроилась, а я не стал ее дальше расспрашивать.

— Ладно, считай, что поверила. Восемьдесят седьмая квартира, тебе туда. — Довольно кивнув, передаю старушки пакеты и бегом спускаюсь вниз.

Так, если у нее сто девятая, значит, мне нужно спуститься на несколько этажей. Игнорируя лифт, воодушевленный, перепрыгиваю через несколько ступенек, не забывая следить за номерами квартир.

Вот она, родимая!

Трясущейся рукой провожу по волосам, приводя те в безобразный вид, и понимаю, что боюсь. Раньше мне никогда не приходилось знакомиться с родственниками девушек, у меня даже в мыслях подобного не было. А сейчас стою напротив ее квартиры, и не описать словами, как меня потряхивает. Приперся, блин, мириться, да еще с пустыми руками. Тоже мне, принц столичный.

Сначала порываюсь сбегать в ближайший магазин да затариться провизией, а еще не помешали бы цветы, но… Такое вот огромное и жирное «но», она в беде. Из-за меня! И плевать я хотел сейчас на все правила приличия, мне важна она и ее самочувствие. Недолго думая, жму на звонок и прислушиваюсь к шорохам за дверью.

Когда раздаются шаги, а после со скрипом поворачивается ручка, я понимаю, что все время ожидания не дышал.

— Добрый день. Чем обязан? — довольно бодро интересуется дедушка Маши, опираясь на трость.

Выглядит он, конечно, постарше бабушки, которую я проводил ранее. Но что у нее, что у него счастливый взгляд. Я невольно забываю, что собирался сказать, в голове только одна мысль: «Я похожа на деда». Густая седина, зачесанная назад, множество морщин, появившихся с годами, никак нельзя сравнить с внешностью Мари. Только цвет глаз. Яркое небо, словно предвестник счастья.

— Простите, но могу я увидеть Машу? — интересуюсь довольно громко, глядя в глаза. В ее глаза.

— Да чего же так кричишь-то? Ну да, старый я, но не глухой же. — Смеясь, дед мотает головой и странно улыбается, разглядывая меня.

— Простите, — произношу, немного стушевавшись. Кто же знал, что со слухом у него все хорошо. Мне такое Мари не успела сказать, а может, и вовсе не собиралась.

— Свататься, значит, пришел? — все так же рассматривая меня, недоверчиво интересуется дед.

— Да, — произношу, гордо подняв голову.