Алиса

Футболка противно прилипает к телу, вызывая неприятные ощущения. Такое чувство, что с меня сошло семь потов. Сбор грязной посуды в первые два часа работы кажется несложным, но труд все равно противный. Никогда не думала, что мне придется за кем-то убирать посуду, кроме родных. Эти грязные тарелки с остатками еды вызывают тошноту. Помимо этого, я должна еще успеть изучить меню, где блюда по большей части вегетарианские. Вот зачем ретро-кафе это надо?

Но самым ужасным и болючим, бьющим прямо в сердце, оставляя там рубцы, является презрительный взгляд Макса. То, как он на меня смотрит, слегка прищурив взгляд, пробирает до костей. Порой бывает невыносимо находиться в зале, хочется бежать, скрыться. Стать незаметной.

Никто и никогда не называл меня легкодоступной девушкой, даже мысли не допускал. Алиса Арестова никогда не вела себя неподобающе. А здесь… весь мой словарный запас, наполненный красочными эпитетами, словно канул в лету.

Больно до слез. Прошло уже несколько часов, а я до сих не могу смириться с тем, что бармен считает меня продажной. Как же мерзко.

— Спасибо, что пришли к нам, — улыбаясь, забираю счет у пожилой пары и, закрыв столик, ухожу с полным подносом посуды на мойку.

Сгрузив все в раковину, возвращаюсь в зал, предварительно остановившись у зеркала. Блеклые глаза, усталый вид и совершенно никакого настроения. Желание одно — свалить. Лучше куда-нибудь на необитаемый остров, затерянный в Тихом океане.

Спасает только моя крошка, которая может перейти в руки нерадивого братца. Он-то выжмет с нее все, что только можно.

— Оу, новенькая, — привлекает мое внимание Макс. — Обслужи один столик.

— Мне еще нельзя, я не выучила меню, — грустно усмехнувшись, собираюсь покинуть место, окутанное сильной мужской аурой.

— Ты хочешь, чтобы они друг другу глаза выцарапали из-за мажора? — Проследив за его рукой, обращаю внимание на официанток, столпившихся в углу и громко споривших.

Во многих заведениях довольная простая концепция: столики делятся между официантками. Здесь же гости распределялись поровну. Именно поэтому Оля и Катя не могут поделить гостя. Тоже мне, проблема века.

— А я здесь причем? — смотря на этот балаган, интересуюсь у Макса.

Мне совершенно плевать на то, что эти курицы не могут поделить парня. А еще больше плевать на то, кто он.

— Хм, ну, ты же привыкла с такими общаться. — Резко поворачиваюсь к бармену, а он лишь одаривает меня издевательской улыбкой.

— С какими, с «такими»? — спрашиваю я тихо, уже догадываясь, что он имеет в виду.

— С богатенькими мальчиками. — В первый раз в жизни мне хочется переехать кого-то асфальтоукладчиком.

— Легко, — хватаю протянутый им блокнот и ручку и, резко развернувшись, ищу взглядом столик.

Приметив мажора, сидящего прямо напротив бара, замираю, разинув рот.

— Твою мать, Арс! Убью гада!

Испепеляя его взглядом, несусь, как фурия, к его столику. Он же сидит, вальяжно развалившись на стуле, и лыбится. Убью!

— Какого черта? — натянув на лицо улыбку, зло рычу на этого негодника.

Как ему только в голову пришла идея припереться сюда? В городе полно заведений покруче этого, как раз для таких безмозглых мажоров.

— Эм, девушка, простите, но как вы разговариваете с посетителем? Здесь и так не очень, а вы еще и хамите, — издевательски улыбаясь, складывает пальцы в замок. Не играя ими.

Семейная привычка, передающаяся по папиной линии, если кто-то из нас нервничает — играет пальцами, сложив руки в замок. Он же спокоен, абсолютно, в отличие от меня.

— Простите, — натягиваю на лицо убийственную улыбку и протягиваю меню. — Я вернусь к вам через несколько минут.

Спешу как можно скорее скрыться на кухне, чтобы не видеть их лиц. Ладно, Макс считает меня не той, кем я являюсь. Но Арс… зачем он только пришел? Неужели хочет удостовериться в том, что я действительно работаю. Да я никогда не поверю, что он будет сомневаться во мне. Я всегда выполняю условия спора, так же, как и он. Прислонившись к холодной стене, сползаю на пол. Белая плитка, несколько трещин и жирные пятна от масла не внушают спокойствия. Наоборот, появляется еще большее желание плюнуть на все и сбежать. Далеко и надолго.

Но никогда еще я так просто не сдавалась.

Собрав в кучу мысли, которые разбегаются, как тараканы в банке, выхожу в зал. Около столика замечаю Ольгу и торможу. Ноги словно вросли в пол и не желают двигаться. Крутя в руках ручку и прищурив глаза, наблюдаю веселую сценку. Раньше брат всегда просил меня помочь ему в подобных ситуациях, но нет. Сегодня я не сдвинусь с меня — ни за что. Пусть сам расхлебывает эту ситуэйшен.

— Ревнуешь? — бархатный голос с нотками презрения проникает в мое сознание, устраивая переполох.

— Не дождешься, — спешу к любимому братику, как только Ольга ретируется с поля боя. Позорно проиграв.

— Выбрал? — стараюсь, чтобы голос звучал отстраненно.

— Да, — зеленые глаза пытаюсь меня сканировать, но, наученная временем, я надеваю защитный панцирь, не позволяя в себя заглянуть. — Стейк с картофелем по-домашнему, салат теплый. На десерт, пожалуй, только кофе.

— Отлично, — даже не записав, убегаю вбивать меню.

Так, что он там хотел? Суп из брокколи с сыром тофу, салат из запеченной свеклы с козьим сыром. И, кажется, смузи. Так, так. Ладно, возьмем огурец, зеленый шпинат и киви.

Дождавшись на кухне заказа, ставлю тарелки на поднос и бегу радовать братца. Надеюсь, он не наденет мне тарелку с супом на голову.

Что-то мне подсказывает, что не стоит не торопиться, и останавливает за два шага до него. А заодно велит встать на носочки и, тихо подкравшись, подсмотреть. Так-так, что там у нас? Ага, девушка. Бесенова Мария Валерьевна, двадцать лет. Интересно, интересно.

Кажется, я только что нашла у братца ахиллесову пяту.

— Ваш заказ, — хитро улыбаясь, расставляю на столе на блюда.

С выпученными глазами Арс наблюдает за моими действиями. Кажется, ожидал от меня другого. Он серьезно, что ли, надеялся здесь пообедать? Наивный малый.

— Благодарю, — еле сдерживая смех, произносит братишка.

Широко улыбаясь, жду, когда он взорвется. Три… два… один… по залу разносится лошадиный ржач.

— Вот стерва, все-таки сделала пакость, — на прощание братишка отвешивает-таки мне комплимент.

Приятного аппетита, — говорю я и мысленно добавляю: «Кушай и обляпайся».

Подойдя к бару со счастливой улыбкой, которую вряд ли кто-то сегодня уже сможет стереть с моего лица, наблюдаю за братцем. Вот он достает портмоне, отсчитывает намного больше, чем надо, и уходит. Не притронувшись к еде.

Просто замечательно.

Схватив поднос, подлетаю к столу, забираю свой обед и счет. Остановившись у бара, закрываю столик и — ой, мамочки! — целых две с половиной тысячи рублей чаевых. Щедрый братишка. Обожаю его.

— Ты хоть номер ему оставила? — интересуется Катька, увидев чаевые.

— Нет, зачем? — Кажется, мои брови скоро научатся летать от удивления.

— Ты что? Ты видела его? — удивленно восклицает Катька.

— Ой, заткнись, — смеясь, между нами протискивается Сашка. — Пошли, чая попьем.

Мы располагаемся в подсобке за импровизированным столом, на котором теперь стоит мой наивкуснейший обед за счет брата и Сашина еда, принесенная из дома. Девушка устраивается на коробках с молоком, я же залезаю на столешницу.

— Забей на них, — наколов на вилку котлету, произносит Сашка и с аппетитом ее кусает.

— А ты не такая, — улыбаюсь, искренне радуясь, что в этом клоповнике хоть кто-то адекватный.

— Ага, другая. Просто я не понимаю этих куриц, желающих отхватить себе богатого мужика. Они что, серьезно думают, что такие парни будут им верны? Да смешно же. Сегодня у них ты, завтра еще моложе и красивее. Только они курицы, у них, как правило, нет мозгов. — Моя сотрапезница пожимает плечами, жует и прикрывает веки. — О боже, как вкусно.