Все, что мне досталось, это скучный праздник в гареме. Национальные танцы и песни, от которых тянуло в сон. Обилие сладостей, грозящее мне тотальной сменой гардероба на больший размер по возвращению в Москву. Единственное, что успокаивало, это расположение Амани. Зато Мелекси готова была прожечь во мне дыру от ревности.

Газаль каким-то чудом держалась. Как же мне хотелось ее упокоить и сказать, что я все знаю! В свете именно этих событий я посмотрела на Висама под другим углом.

Висам. Через два дня меня ждала собственная свадьба с наследным принцем эмира. И сейчас это событие уже не вызывало протеста и ярости. Наоборот, мною овладело странное рассудительное спокойствие.

Что было тому причиной? Я поверила в его слова? Роскошный свадебный подарок усыпил мою бдительность? Я сочла его достаточной компенсацией? Трудно было сказать наверняка. А поверить в то, что чувства устали томиться в заточении и разрушили стены обороны, было равносильно признанию в капитуляции.

Сейчас я старалась об этом не думать. С любопытством изучала традиции востока на примере свадьбы принцессы. Шейх завалил ее подарками, от которых захватывало дух. Помимо драгоценностей, автомобилей, недвижимости он подарил ей даже самолет. Это было что-то за гранью. Даже я не могла прийти в себя от щедрости принца.

Висам же сдержал свое обещание. Не пытался залезть мне под юбку. Не демонстрировал свою власть надо мной. Мы виделись часто. Зная, как пришлась по вкусу прогулка на лошадях, подарил белоснежную арабскую кобылицу, которую я назвала Миссис Смит, и мы совершили несколько выездов в пустыню. Мой будущий муж вел себя галантно, и я почти уговорила себя отнестись к никяху как к приключению. И даже подождать с побегом в Москву. Если бы я не была так зла на него, может, и насладилась бы медовым месяцем. Но гордость никуда не исчезла. Висам совершил ошибку, похитив меня. Такое не прощают, даже если сердце просит об обратном.

Два относительно спокойных дня я была настроена позитивно и даже предвкушала обряд, но разговор с Висамом накануне опять перевернул все с ног на голову.

Был прекрасный вечер. Солнце село в песках пустыни, окрасив их красным золотом. На частном пляже в беседке был сервирован столик. Горели декоративные факелы. Висам решил меня порадовать таким вот нестандартным ужином, к тому же блюдами европейской кухни.

Зажигались звезды, оглушительно шумели цикады. Легкий бриз принес долгожданную прохладу.

— Я заказал тебе вина. — Висам кивнул на бутылку сухого белого, наполнил мой бокал.

— А мне можно? — съязвила я. — Впрочем, не имеет значения. Юля недавно напоила меня виски.

— Я знаю, — принц внимательно следил за выражением моего лица.

— И мне за это не полагается всыпать плетей?

— Это я ей сказал поднять тебе настроение. Методы не имели значения.

Мне хотелось сказать, что ему стоило позволить ей пригласить стриптизера, но я промолчала. Всегда надо знать, где стоит остановиться.

— Ты пригласил меня обсудить дальнейшее, правильно? — я с удовольствием выпила вино и посмотрела в темные глаза мужчины, который завтра станет моим мужем. Как жаль, что нам не стать при этом счастливой семьей, а брак будет краткосрочным. — Сколько времени ты просишь провести с тобой, прежде чем я уеду?

Сын эмира молчал. Лаская взглядом мое лицо, улыбаясь, как абсолютно счастливый человек без каких-либо проблем. Я усмехнулась.

— Ты знаешь, что я не отступлюсь. Наши отношения… они начались неправильно. Мы не будем счастливы. Между нами всегда будет стоять моя обида. Впрочем, немного снизить ее ты можешь. Зачем ждать завтра? Позволь мне позвонить матери уже сейчас. Никаких лишних подробностей, поскольку у нас уговор…

— Нет.

Его ответ хлестнул меня по сердцу. В нем была такая несгибаемость и холод, что я приподняла брови, глядя в его глаза, надеясь, что он пошутил.

— Да почему нет, если завтра она все узнает? Висам, разве между… женихом и невестой могут быть такие недомолвки? Ты обещал…

— Я ничего тебе не обещал, Аблькисс. И я принял решение. Пока ты так остервенело рвешься домой, я ограничиваю твою связь с внешним миром на неопределенный срок. Я не собираюсь тебя отпускать.

Земля ушла из-под ног. Я почувствовала, что сейчас потеряю сознание. Жадно выпила воду, глядя в похолодевшее лицо Висама.

— Ты… да ты…

— Можешь не стараться. Решение принято. Я не дам тебе свободы, пока ты не признаешься, что любишь меня. Видишь ли, если бы ты меня не любила, я бы тебя отпустил. Но у меня очень сильные сомнения на этот счет. Как и у тебя самой.

— Так, значит. — я сжала вилку в руке и досчитала до пяти, понимая, что сейчас воткну ее в глотку этого эгоиста. — Я совершила ошибку, решив, что к тебе можно относиться, как к человеку. Вот что, принц на белом коне, засунь свой никях себе… туда, куда никогда солнце не заглядывает. Я отказываюсь.

— Слишком поздно, — Висам как ни в чем ни бывало коснулся губ полотняной салфеткой. — Ты станешь моей завтра к вечеру. И поверь, если что-то сделаешь, тебе мало не покажется. Я всегда получаю свое.

— Я тебя ненавижу… — прошептала я, ощущая, как горло сжала тугая пелена.

— Возможно, — самодовольно усмехнулся принц. — Но поверь моему слову. Скоро будешь любить. Как никогда прежде, забыв собственное имя…

Слова Висама подкосили меня. И когда наступило утро, а меня пришли готовить к обряду, в который внесли некоторые поправки, я решительно потребовала разговора с Амани. Потребовала, подсознательно понимая, что шейха пообещает мне все, что угодно. Она выбрала позицию доброго копа.

Но ей пришлось самой прийти ко мне. Прийти в тот момент, когда я довела девчонок, явившихся подготовить к церемонии, до белого каления. Оценила обстановку и заставила всех выйти.

Напряжение всех дней, которые я провела во дворце, почти сломило меня. До такой степени, что я видела в никяхе шанс вырваться из этого кошмара. Может, поэтому Амани удалось меня уговорить. В плане «приболтать» шейха была незаменима.

Лавируя между тонкостями обряда, лишенной под собой оснований горячностью сына и обещаниями, жена эмира смогла меня успокоить. Я уже намного больше разобралась в традициях, особого влияния на меня чужая вера не имела, поэтому все, чего мне хотелось — это чтобы скорее провели никях и я наконец вздохнула свободно за стенами дворца. Понимала, что мать Висама сделает все, чтобы счастлив был сын. Но пока у меня оставался шанс, я готова была пройти через все, что уготовлено.

В детстве я не мечтала, как все девчонки, о белом платье и фате. С ранних лет меня манил мир бизнеса. Я часто бывала у отца на работе и знала, что однажды семейный бизнес станет моим.

Говорят, мечты сбываются и не совсем так, как мы себе это представляем. Как представляла свою свадьбу без особого интереса, с размытым абстрактным образом жениха, без гостей и неизвестной мне церемонии регистрации — так все и произошло. На моей свадьбе не было матери. Друзей. Родни. Даже жених отсутствовал на первой части церемонии.

Имам и тот самый араб, что оформлял догоаор «Орфи» — в качестве моего представителя, как пояснила Амани, совершали церемонию вдали от женской половины дворца. Без невесты, как и в случае с Газаль! Я даже Висама сегодня не видела. Мелькнула мысль, что он избегает смотреть мне в глаза после вчерашнего проявления эмоций. И впервые показалась мне не такой уж и дикой.

Меня нарядили в длинное платье из атласа с закрытыми рукавами, шеей, длинным подолом. Лиф был усыпан арабским жемчугом и бриллиантами. Восхитительная красота перламутрового оттенка «айвори» идеально мне подошла. Вместо фаты Амани велела украсить мои волосы диадемой с крупными камнями. Я никогда прежде не видела таких огромных бриллиантов. Драгоценностями меня увешали, как новогоднюю елку.

На женской половине дворца накрыли стол. Присутствовали все жены эмира, родственницы, имя которых я быстро позабыла. Не было только Газаль. Она отправилась во дворец супруга, как и было положено.