— Совсем обезболивать не буду, потерпи. Сейчас прополоскаешь горло и поймём, насколько там плохо.

Рэм благодарно кивнул. Написал: «А зачем он всё это сделал, если не сумасшедший?»

— Думаю, он был агентом Северной части Империи, — пожал плечами Дерен. — Сумасшедшие злодеи — это, Рэмка, детские сказки. Когда я понял, что Содружеству Прат не нужен, я спросил себя — а кому? Югу Империи? Раздолбаев у нас много, конечно, но чтобы именно «нужность»? Чтобы проплачивать этот конфликт два года?

«Восемь же?»

— Нет. Именно два года назад Южная часть Империи вступила в откровенное противостояние с Северной, и именно тогда обострился конфликт на Прате. Следовательно, Прат был нужен Северу. Но не как рынок или источник научных разработок, для этого Прат слишком далеко.

Дерен замолчал задумавшись, и Рэм написал: «Тогда зачем???»

— Мне кажется, что Прат был нужен Северу, как незаживающая рана. Средство демонизации нас с тобой, южан, — пояснил Дерен. — Думаю, у них остались свои люди в ставке Берга. Они убедили генерала, что нужно срочно начинать переговоры, снимать с Прата информационную блокаду и радиоподавление. А сами таким манером планировали взорвать Прат на пике переговоров Юга и Севера. Показать галактике, какие мы жестокие мутанты и садисты. Не смогли взять планету — взорвали с остатками населения. Думаю, на переговорах очень ждали информацию о том, что Прат взлетел на воздух. Однако нашёлся упрямый капитан Думитреску. Он не подчинился приказу Берга, и повстанцы начали в спешке долбить камень и тянуть к своим зарядам провода. Погибать они, конечно, не собирались. Планировали укрыться в самых глубоких шахтах. А гражданскими пожертвовали бы ради картинки. Но тут появился ты. И в рядах повстанцев возникли сомнения, а правильно ли они информированы? Что значит: «война закончилась»? Не пора ли начинать торговаться? Думаю, их держали в неведении, а слухи о мире если и просачивались, их объявляли дезинформацией. И тут на повстанцев свалился ты со своими антивоенными лекциями. — Дерен рассмеялся.

«Значит, в глубине души они не хотели взрывать Прат?»

— Повстанцы воевали с Империей восемь лет. Они просто не могли сдаться. Другое дело, если война закончилась.

«А Тетраксис испугался, что взрыва не будет, и решил убить всех?»

— Ему заплатили за взрыв, а не за капитуляцию.

«И ты это всё понял, вообще ничего не зная? Просто… как эйниты, через причины и линии?»

— Ну, не совсем, — улыбнулся Дерен. — С какими-то документами мне помог комкрыла. Я же про Прат до этого только в дэпах читал, у нас были другие задачи. А потом я увидел план над столом комбрига, и последний пазл встал на своё место.

Вернулся Бо и сел рядом с Рэмом.

— Хочешь фокус? — спросил он, улыбаясь так же радостно и беспечно, как и всегда.

Бо и тут был как рыба в воде.

Рэм кивнул. Улыбаться он даже не пытался: во рту было больно от песка, губы покрылись коркой.

Бо сложил ладони лодочкой, поднёс к лицу Рэма, и они сами собой наполнились водой.

Удивлённый Рэм кое-как глотнул воды, и во рту у него всё зашипело. Он сплюнул, и его вырвало.

— Ну как? — спросил Дерен.

— Реагирует с водой, как мы и думали, — кивнул Бо. — Эта дрянь коркой спеклась на слизистой, но влаги ей не хватило, чтобы активироваться как следует. Теперь хорошо.

— М? — спросил Рэм.

— Это взрывчатка такая, — пояснил Бо. — С водой реагирует. Но не ядовитая. А для взрыва — тебе в рот маловато попало.

Рэм кивнул: вроде стало чуть легче. И набрал в рот ещё воды, вымывая остатки взрывчатой пыли.

Потом Дерен — у него была с собой и аптечка — развёл обезболивающее прямо в ладонях у Бо, а спецбраслет в медицинском режиме выдал дозу транквилизатора, и Рэму полегчало уже реально.

Бо посветил ему в рот и хлопнул по плечу. Горло было ободрано, но цело. Заживёт.

— А как ты… — шёпотом спросил Рэм. — Как ты воду принёс?

Шептать у него уже получалось.

— Межатомные связи, — улыбнулся Бо. — Я набрал воду между своих атомов. Пей ещё, тут всем хватит.

Дерен нашёл аварийный люк, ведущий внутрь машины. Попинал его, подзывая остальных.

— Ну, вот, — сказал он удовлетворённо. — Куда ж тут без аварийки в такой махине? Если не выберемся, то спасателей будем ждать с удобствами.

— А если он жив? — прошептал Рэм. — Тетраксис?

— Ну, вот и хорошо, — расплылся в улыбке Бо. — Заодно и арестуем.

— А вдруг он… Он же здесь всё знает? Ловушку какую-то нам устроит? — В голове у Рэма всплывали голофильмы, где злодеи до конца пытались уничтожить героев.

— Твой злодей спасает сейчас свою шкуру и драпает со всех ног, — фыркнул Дерен. — Психопаты, Рэмка, это в кино, а в жизни — жадные продажные твари. Они хотят жить богато и долго, а не нам сюрпризы устраивать. Не психов нам надо бояться.

— А кого?

— Родного командования. Надеюсь, комкрыла прикроет мою самодеятельность, а Дхару успели эвакуировать, и жертв нет.

Переговоры с Севером завершились в четыре часа утра.

После трёх суток непрерывного напряжения, когда работа делегаций не прекращалась и в перерывах, а вместо сна кололи транквилизаторы, бодрость сохранил, кажется, только лендслер и «приклеенный к нему со спины» капитан спецона — высокий блондин с зелёными глазами, широкоплечий, лицом и телосложением похожий на ледяных аристократов из дома Сапфира и Аметиста.

Алайский крейсер «Целебер» гудел, как пчелиный рой. Никто не знал, был ли это погибший два года назад капитан Гордон Пайел, заново выращенный хаттами, или очередной его двойник?

Алайцы стадами ходили вокруг делегации южан, шушукались, делали селфи, взирали с обожанием: «А вдруг это действительно он?»

Впрочем, самого капитана этот вопрос не интересовал совершенно. Он стоял за плечом лендсгенерала с расслабленным и невозмутимым лицом патентованного убийцы, отпугивая досужих зрителей и дэпмейкеров уже одним своим видом. И словно не слыша, как в спину ему неслось: «Хатт».

Лишь когда переговоры закончились и делегацию южан привели в зал, где в ожидании шлюпок были поданы напитки, он разрешил себе опуститься в кресло рядом с командующим.

Тот не возражал. Видимо, капитан только играл роль телохранителя.

Он быстрым взглядом окинул зал: восемнадцать «своих», два стюарда-алайца, и открыл чат спецбраслета.

Время относительно. В столице Аннхелла, Саа, в этот момент было в районе семи, на Кьясне, в храмовой общине эйнитов — полдень, на Прате, на развалинах Дхары — полночь.

И почему-то именно Прат особенно заинтересовал высокого светловолосого капитана, сидящего рядом с командующим объединённого Юга лендсгенералом Макловски.

— Анджей, — позвал его командующий, и капитан развернулся к нему всем телом, как это делают бойцы. — Через два часа нас ждут на «Гойе», но там будет короткий доклад и спать. Команду надо менять. Из ординарцев оставишь Лигина и Тарбека, они мне нужны для инструктажа, пусть колют стимулятор. Ты как?

Капитан Гордон Пайел, отзывавшийся и на имя Анджей, пожал плечами. Усталости он не ощущал. Все эти переговоры были для него алайской грамотой, и в суть он решил не вникать. А в плане ЧП обстановка была на удивление спокойной.

Кроме последней четырёхчасовой паузы, которую северяне попросили вдруг перед подписанием финальной части договора.

Вот тогда и пришлось ставить на уши службу охраны, разведку, заново сканировать всё, что двигалось или плохо лежало на «Целебере»…

Капитан Пайел был уверен, что северяне ждали теракта на Аннхелле, нападения таггеров или ещё какой-то подставы, но что-то у них не срослось. Они нервничали, тянули время, но, в конце концов, договор был подписан.

— Прат? — командующий кивнул на новостную ленту, вытянутую из капитанского браслета.

— Келли отписался, что у меня там Дерен. И связи с ним нет от слова вообще. Не только по причине того, что Прат глушат. Келли связался со ставкой Берга, и ему заявили, что Дерен где-то внизу, под руинами Дхары. Вроде как учинил какое-то дикое самоуправство, и Берг теперь слюной истекает.