— А тебе пока хватит. — Белобрысый Трайн сделал пару шагов к Рэму и сел на соседний обломок плиты. — Ну и чего ты хотел?

— Хотел доказать своим, что люди под развалинами есть. Что надо вас накормить и эвакуировать. Но без твоей помощи — это никак. Осмотрись. Хочешь — в расположение пойдём? Никто тут тебя не тронет.

Трайн огляделся, но затаившихся десантников не заметил. Рэм знал, что они не дёрнутся. Его величество сержант Нуб временно утёрлись и мешать не будут.

— А это правда, что война кончилась? — спросил белобрысый гость.

— Правда, — кивнул Рэм. — Но дэпы пока об этом молчат. Только в личных каналах есть. У нас теперь тёрки с Севером Империи. Сложно там всё. Сейчас переговоры идут, после них об объединении Юга должны объявить официально.

Белобрысый Трайн фыркнул:

— И ты им веришь, политикам этим?

— Там мой капитан, я ему верю.

Трайн помолчал немного и поднялся.

— Если еда есть — давай лучше мне.

Рэм услышал в наушнике отголоски спора. Сержанту-таки хотелось задержать гостя и как положено допросить.

Вот же зараза. Пусть только влезет, Рэм его Дерену сдаст! На запчасти мозга!

— Ты же не унесёшь много? — сказал он, стараясь не показать тревоги и напряжения. — Давай мы к вечеру сюда затащим кухонную машину, кашу какую-нибудь сварим? А вы — выбирайтесь и подходите.

— Зачем? — нахмурился гость.

— А что, не охота поесть горячего? Мы попробуем с красным крестом договориться про эвакуацию — но это дело небыстрое.

— Почему?

— Потому что повстанцы палят из развалин. С ними мы на контакт выйти пока не можем.

— Решили, типа, нас вывезти, а потом плазмой шарахнуть по городу?

Рэм фыркнул:

— А вы типа чем-то мешали?

Трайн вздохнул и посмотрел себе под ноги. Конечно, приютские — не помеха. Какому Хэду они нужны?

Рэм встал. Он сидел на коробке спецбрикетов — такая очень калорийная армейская еда. И лёгкая.

— Бери, — сказал он и поднял коробку.

Трайн шагнул к нему.

Он оказался ростом почти с Рэма. Крепкий такой, хоть и худой.

— Тащи к своим, — Рэм сунул коробку в руки белобрысому. — Следом не пойдём, не бойся. И — выходите к вечеру? Я — сам с Мах-ми. Голод — это та ещё дрянь. К вечеру мы кашу сварим. Обидно будет, если испортится.

Трайн кивнул и попятился к расщелине между плит. Рэм так и не понял, убедил он его или нет.

— Ну и чего мы этим добьёмся? — свирепствовал сержант Нуб парой часов позже.

Они сидели в командирской палатке — Рэм, Добрый, трое разведчиков, два связиста и сам комбриг.

— Мальчишку надо было допросить на предмет повстанцев! — настаивал он.

— Нет, — отрезал Рэм. — Знаю я ваши методы. Если что-то знает — сам скажет.

— Да он не придёт!

— Придёт. Мы же документы подняли. Приютские в городе были от семи до шестнадцати лет. Этот парень — из самых старших. У него там детей — голодных вагон. Вы, сержант, видели толпу голодных детей?

— Кухню подгонять будем? — спросил Добрый.

— Будем, — сказал Рэм.

— А если не придут?

— Если не напугаем — придут.

— Кофе! — объявил дежурному Ришат Искаев. — И иди уже спать, вьёшься тут как муха над мармеладом!

— Господин координатор, — напомнил дежурный, — выставляя из стенного шкафчика вазочку с конфетами. Больше всего координатор любил как раз мармеладные. — Уже два часа ночи.

— Я что, без тебя таймер не вижу? — Ришат Искаев беззлобно выругался. — Кофе и марш отсюда. Я ещё поработаю.

Он развернул мармеладку и подвинул себе чашку с кофе, которую принёс дежурный. И помахал ему:

— Вали-вали, без зануд устал.

Только когда дверная мембрана затянулась и в каюте координатора установилась особенная ночная тишина, он сделал первый, самый вкусный глоток кофе.

А потом сунул в рот мармеладку, свернул доклад, за которым засиделся до «после отбоя», и вытащил связку голодокументов из папки, помеченной «Дерен».

Кое-что Ришат Искаев успел запросить в архиве спецона, кое-что подогнали знакомые разведчики. Пора было полистать и подумать.

Сначала координатор решил, что подноготную космического пилота лейтенанта Вальтера Дерена проще всего начать раскручивать с личной истории его знаменитого предка, Апло Дерена, героя Эскгамского конфликта.

Казалось, всё здесь было исхожено многочисленными имперскими и даже экзотианскими биографами. Так он думал, пока не начал листать присланные из архива материалы. Он и глянуть-то на них решил, чтобы освежить впечатления.

И освежил. И с неудовольствием убедился: всё да не всё.

Ришат Искаев допил кофе, тяжело вздохнул: вот нет бы как-то попроще… И зарылся в документы уже основательно.

Шапошно он был знаком с биографией деда Вальтера — Апло Дерена. Героя, сумевшего под огнём противника вступить в переговоры с командующим экзотианской эскадрой эрцогом Локьё и провести эвакуацию с имперской колонии на Эскгаме.

Инженер Апло Дерен, находясь в заранее проигрышной ситуации — его обвинили в стрельбе по экзотианским судам — сумел вынудить Локьё принять на свой корабль граждан Империи, что звучало почти как фантастика.

Инженер погиб, но стал безусловным героем Империи.

Его репутация была так непорочна, что Ришат Искаев только сейчас обратил внимание на то, что Апло Дерен, кроме многочисленных белых пятен — геоинженер, примерный семьянин и человек исключительного мужества — имел и множество пятен тёмных.

Во-первых, он был выходцем из того же воинского союза Борге. Организации, о которой в Империи было известно примерно «ничего».

Заштатная планета Туле, где базировался этот странный «союз». Членство, которое казалось чисто формальным…

Адепты союза Борге никак не проявляли себя в политической жизни Империи, сколько ни следили за ними спецслужбы.

Считалось, что союз Борге был чисто «номинальной» организацией. Красивой данью традициям, объединением лучшего, что было в земных религиях и эзотерических учениях. Этакий музей.

Если кто-то и знал, чем там занимались на самом деле, то Ришату Искаеву он в руки пока не попался.

Да, Апло Дерен разорвал отношения с сородичами задолго до Эскгамского конфликта. Профессия его была совершенно гражданской, и, по сведениям разведчиков, последние три года он не контактировал даже с семьёй, оставшейся на Туле.

Однако беременная жена Апло Дерена, некая Валерия Ларга, после гибели мужа вернулась не в родовое гнездо на Тэрре, а в семью Деренов.

И на полсотни лет всякая информация о ней и возможном наследнике была протокольна и скупа — родился, женился…

А потом из небытия вывалился внук Апло Дерена, вот этот самый Вальтер. И сначала мирно пошёл по стопам деда, получив гражданскую профессию не на Туле, а в цитадели Торгового союза.

Однако не успел он отлетать и года пилотом торговых линий, как получил вызов на Грану от родственника своей мирно усопшей бабушки, вот этой самой Валерии Ларга.

Ришат Искаев развернул отчёт разведчиков о пребывании Дерена в закрытом секторе Граны, где до сих пор доживали свои длинные годы потомки экзотских родов, предавших человечество в хаттскую войну, и мармеладка выпала из его пальцев прямо в кофе.

Координатор перечитал доклад разведчика с позывным «Горчица» ещё раз. Потом ещё. Потом начал перепроверять по другим закрытым источникам.

Убедившись, что двойная фамилия бабки Дерена была указана только и исключительно в сводке пятидесятилетней давности, он расправил плечи и одним глотком допил остывший кофе вместе с мармеладкой.

Вот так рыбу он выловил. Рыбищу. Рыбулину.

И дело было совсем не в том, что Валерия Ларга происходила из семьи самых махровых предателей всего человеческого рода. С семьёй она порвала ещё до брака с Апло Дереном. А вот её фамилия в отчёте…

А что это означало?

А не то ли, что Вальтер Дерен — совсем не тот, за кого он себя выдаёт?

Но зачем он тогда втёрся в доверие к капитану Пайелу? У молодого же, вроде, какая-то странная история с генами? Из него даже пытались «слепить» наследника экзотского дома Аметиста…