Харино-ломоватовская культура.
(Р.Л. Розенфельдт)
В Верхнем Прикамье в результате смешения местного гляденовского населения с пришлым, переселившимся сюда, видимо, еще в IV в. из-за Урала, формируется харино-ломоватовская культура. Памятники ее известны в бассейне верхнего течения Камы, в основном в области впадения в нее рек Вишеры и Косьвы. Наиболее южные памятники харино-ломоватовской культуры находятся на р. Каме при устье р. Чусовой.
Термин «ломоватовская культура» получил самостоятельное значение после обработки А.А. Спицыным коллекции археологического материала из собрания Ф.А. и А.Ф. Теплоуховых, в составе которой входило около 250 предметов второй половины I тысячелетия н. э. из почти 40 пунктов Верхнего Прикамья, большей частью из разрушающихся могильников (Спицын А.А., 1902, с. 23). Эта группа находок датирована А.А. Спицыным преимущественно VIII–IX вв. (карта 28).
Карта 28. Размещение основных памятников харино-ломоватовской культуры.
а — городище; б — селище; в — курганный могильник; г — случайная находка; д — клад; е — грунтовой могильник.
1 — Шудьякар; 2 — Аверинский II; 3 — Грибановское; 4 — Большое Носковское; 5 — Носковский; 6 — Русиновское I; 7 — Русиновский; 8 — Васневский; 9 — Турушевский; 10 — Щукинский; 11 — Зуйкар; 12 — Плесенский I; 13 — Плесенский II; 14 — Аннинские; 15 — Федоровские; 16 — Бурдаковский; 17 — Даниловский; 18 — Базуевские; 19 — Мордабские; 20 — Пыштайнский; 21 — Елевский; 22 — Харинский; 23 — Агафоновский; 24 — Чазевская; 25 — Митинский; 26 — Кочевский; 27 — Урьинский; 28 — Юксеевская; 29 — Пуксибская; 30 — Пеклабский II; 31 — Пеклабский I; 32 — Корчевские; 33 — Бельковский; 34 — Чазевский II (Нюр-Медер); 35 — Чазевский I (Шойнаыб); 36 — Чердынские; 37 — Редикарский; 38 — Мелехинский; 39 — Носково; 40 — Горт-кушетский; 41 — Кудымкарский; 42 — Кудымкарское; 43 — Загарский; 44 — Важгортский; 45 — Каневский; 46 — Архангельские; 47 — Баяндинские; 48 — Козьминские; 49 — Бакинское; 50 — Купросские; 51 — Федоровщинские; 52 — Кыласово; 53 — Баяновское; 54 — Баяновский; 55 — Рождественский; 56 — Идоговские; 57 — Саргинская; 58 — Егвинская; 59 — Назаровская; 60 — Ильинская; 61 — Деменковский; 62 — Кемольская; 63 — Коновлятское; 64 — Сорьинская; 65 — Грудятский; 66 — Опутятское; 67 — Большевисимский; 68 — Висимский; 69 — Зародятское; 70 — Зобачевский; 71 — Гарамиха; 72 — Беклемишевский; 73 — Антоновцы; 74 — Полуденский; 75 — Бурковский; 76 — Телячий Брод; 77 — Мальцевский.
Первые раскопки памятников рассматриваемой культуры проведены Н.Н. Новокрещеных совместно с А.А. Спицыным в 1898–1901 гг. Ими исследованы 55 погребений в Бродовском могильнике — трупоположения, ориентированные на юг (ОАК за 1898 г., с. 46–49; ОАК за 1901 г., с. 115; Новокрещеных Н.Н., 1901, с. 107–141; Древности Камы, 1933, табл. VIII, 2, 3, 5, 7, 9-14). При раскопках могильника получен обильный материал: только в 1899 г. было собрано более 2850 находок. В 1950 г. В.Ф. Генинг продолжил исследования памятника, вскрыв еще три погребения и отметив наличие рядов могил. Он отнес раскопанные погребения к VII–VIII вв. (Генинг В.Ф., 1953, с. 87–98). Ранее А.В. Шмидт тот же могильник по материалам А.А. Спицына и Н.Н. Новокрещеных датировал началом VIII в.
К ранним памятникам относится Харинский могильник, расположенный в Гайнском р-не Коми-Пермяцкого автономного округа, на правом берегу р. Камы, где в 1900–1901 гг. В.Л. Борков раскопал около 20 курганных насыпей. Рядом с курганным могильником находился грунтовый могильник VII–VIII вв., часть находок из которого оказалась в составе коллекции Теплоуховых.
В те же годы В.Л. Борковым исследовался и Пыштайнский курганный могильник (Борков В.Л., 1903, с. 88), раскопки которого в 1946 г. были продолжены В.А. Обориным, вскрывшим 14 погребений харинского этапа рассматриваемой культуры и одно более позднее. Это были трупоположения в ямах под курганными насыпями, ныне не сохранившимися, ориентированные на юго-запад, а в одном случае на юго-восток. При погребенных найдены височные украшения, остатки кожаных поясов с бронзовыми накладками, костяные наконечники стрел. В одном из погребений обнаружена монета Пероза — 457–484 гг. (Оборин В.А., 1958, с. 147–156).
К харино-ломоватовской культуре принадлежит и Деменковский могильник на р. Обве, который датируется VI–IX вв. На нем в 1901 г. А.А. Спицыным исследованы 47 трупоположений, ориентированных на север и датированных IX–X вв. (Спицын А.А., 1903б, с. 113, 114). Доследование этого памятника проводилось В.Ф. Генингом в 1953 г., когда было раскопано еще 153 погребения. Часть их была отнесена к VI — началу VIII в., а другие — ко второй половине VIII — первой половине IX в. (Генинг В.Ф., 1964, с. 94–162).
В 30-х годах изучению памятников харино-ломоватовской культуры много внимания уделил А.В. Шмидт. Именно он и ввел термин «харинская культура» для обозначения памятников IV–VI вв. на территории Верхнего Прикамья (Шмидт А.В., 1927, с. 125–164). Им был исследован курганный могильник Качка, а собственно ломоватовские комплексы датированы VI–VIII вв. (Шмидт А.В., 1929, с. 1–17). В 1926–1927 гг. тот же археолог раскапывал могильник у д. Неволино, но материалы этих исследований не были опубликованы автором.
Массовое изучение могильников харино-ломоватовской культуры началось в 50-х годах XX в. В то время важные материалы были получены В.Ф. Генингом в процессе раскопок грунтового могильника у с. Кляпово Березовского р-на Пермской обл. В 1961 г. Г.А. Шокшуевым раскопки этого памятника были продолжены (Шокшуев Г.А., 1962, с. 107–116). Как выяснилось, могильник содержит трупоположения с восточной и юго-восточной ориентировкой. Особенностью его является перекрытие могильных ям плитняком; из плит была сделана и обкладка некоторых могил. По пряжкам, наконечникам стрел, племенным украшениям и бусам погребения были датированы IV–V вв. Авторы раскопок подчеркивали своеобразие этого памятника и сопоставляли его с Аятским могильником, расположенным в Свердловской обл. и раскопанным Е.М. Берс (Берс Е.М., 1959). Просматривая материалы Кляповского могильника, Р.Д. Голдина высказала предположение, что он как по обряду захоронения, так и по инвентарю ближе всего к памятникам лесостепного Зауралья, таким, как Каламацкий Брод, Аятский и другие, а также что памятники эти в Прикамье оставлены населением, пришедшим туда из-за Урала (Голдина Р.Д., 1968, с. 88, 89). Исследовательница считает, что основную массу погребальных памятников местного населения в бассейне р. Сылвы составляют грунтовые могильники, а памятниками пришлого зауральского населения являются курганные могильники, которые в процессе ассимиляции переселенцев местным населением постепенно заменяются бескурганными.
Интересные результаты для характеристики ранних этапов харино-ломоватовской культуры получены при раскопках Бурковского курганного могильника (Добрянский р-н Пермской обл.), исследованного В.Ф. Генингом в 1951–1952 гг. Под насыпями 15 невысоких курганов было открыто 38 погребений. В каждом кургане содержалось от одной до 12 могил. Подкурганные могильные ямы были ориентированы в направлении с востока на запад. Умершие помещены в одновенцовые срубы, перекрытые плахами. Под некоторыми погребениями в срубах была берестяная подстилка; остатки бересты отмечены и в перекрытиях могил. По погребальному обряду этот памятник оказался близким могильникам IV в. на территории северо-восточной Башкирии. В кургане 1 и в нескольких могилах рядом расположенного грунтового могильника, относящегося к более позднему времени, обнаружены погребения с трупосожжениями. Часть погребенных в Бурковском курганном могильнике имела деформированные при жизни черепа, что является довольно характерным этническим признаком как для алан, так и для древних угров (Генинг В.Ф., 1955, с. 115–123). В одном из погребений курганного могильника найдена золотая серьга в виде дутого калачика на дужке, тулово которой было украшено зернью. Автор раскопок полагает, что она имеет причерноморское происхождение, хотя подобные есть и в курганных могильниках Северного Казахстана. Курганный могильник в Бурково надежно датируется IV–V вв.
