Основными занятиями племен ванвиздинской культуры были охота и рыболовство. На поселениях и в могильниках найдены костяные и железные наконечники стрел от простого лука (табл. LVI, 19, 25–27), костяные наконечники дротиков, кинжалы, камни от пращей, а на поселении Вис II (торфяник) — обломки луков. На поселениях постоянно встречаются кремневые скребки, употреблявшиеся для соскребания мездры со шкуры животных (табл. LVI, 29, 35). По внешнему виду эти скребки заметно отличаются от скребков, которые были распространены на той же территории в позднегляденовское время. На поселениях и в могильниках обнаружено много железных черешковых ножей, в том числе довольно крупных, имеющих относительно плавный переход от черешка к лезвию при помощи скошенного и плохо выраженного уступа. Отметим и находки кинжалов с фигурными навершиями, носившихся в ножнах (табл. LVI, 17). Несомненно, на территории ванвиздинской культуры были распространены и топоры. Однако пока найден только один обломок лезвия топора, что не дает возможности восстановить вид этого орудия. На поселении Вис II (торфяник) были найдены деревянные рукояти железных топоров-кельтов.
Охота на диких животных играла существенную роль в жизни ванвиздинских племен. На поселении Шойнаты II собрано около 500 костей диких животных. На поселении Кузьмовын II среди остеологического материала были кости бобра, белки, зайца, северного оленя и выдры. При охоте широко употреблялись лыжи и, видимо, сани с собачьей упряжкой; части их были найдены на поселении Вис II (Буров Г.М., 1966, с. 155–162). Употребление лыж и саней предполагает существование в то время охотничьих и упряжных собак. Кости собак (типа лаек) изредка встречаются на поселениях.
На поселении Вис II (торфяники) обнаружены также многочисленные приспособления для ловли рыбы, в частности остатки загородки типа «закола», которыми перегораживались ручьи и небольшие речки, в основном в весеннее время при проходе рыбы на нерест. В отверстия этих заколов вставлялись верши и сетки. Найдены также обрывки сетей, преимущественно крупноячеистых, связанных из лубяных растений, видимо крапивы, деревянные поплавки от сетей и бредней, деревянные простые и составные рыболовные крючки, а также железные крючки. На одном из поселений найдена костяная игла для вязания и починки сетей (табл. LVI, 24).
Дискуссионен вопрос о роли скотоводства у племен ванвиздинской культуры. Возможно, в качестве домашнего животного использовался северный олень, но пока детали оленьей упряжки, которые могли бы подтвердить это, не найдены. Несомненно, домашним животным была собака — без нее невозможна охота, особенно в зимнее время, на пушных зверей. Кости свиньи встречены на поселении Ванвиздино в верхних горизонтах культурного слоя, однако отнесение их к ванвиздинской культуре пока только предположительно (Смирнов А.П., 1929а, с. 478). Косвенным свидетельством знакомства ванвиздинцев с коневодством является находка металлической подвески с изображением конька в Веслянском I могильнике (табл. LVI, 11). Кость коровы найдена на поселении Зеленец. Мнение о наличии скотоводства у ванвиздинцев в ряде статей отстаивал Л.П. Лашук, однако фактического материала в пользу этого приведено совсем мало (Лашук Л.П., 1959, с. 119–131).
На поселениях ванвиздинской культуры выявлены остатки железоделательного или кузнечного производства. Это многочисленные куски железного шлака, которые практически есть на любом ванвиздинском поселении. На стоянках находят и обломки довольно крупных горшков-тиглей, в которых, по-видимому на кострах, производилось восстановление железа из болотной руды. Обломки тиглей и шлаки найдены на поселениях Кузьмовын, Ягкодж I, Чудинты II, Озъяг II, Озъяг III, Ванвиздино, а также на поселениях Вис I и Вис II. Для восстановления железа из руды использовались глиняные горшки со стенками толщиной до полутора сантиметров и диаметром сосуда в 15–20 см. Они имеют пористую наружную поверхность, а изнутри ошлакованы. Видимо, в нижней части сосудов имелись отверстия для дутья, без которых процесс восстановления был бы затруднен. Для извлечения крицы горшки-тигли по окончании процесса восстановления железа разбивались. Значительная часть железа при этом оставалась в шлаках.
Следы бронзолитейного производства зафиксированы на поселениях Вис I, Вис II, Ванвиздино, Озъяг II, где найдены тигельки для плавки металла, а в погребении Веслянского I могильника обнаружен слиток бронзы в виде палочки. Сырье для изготовления бронзовых украшений, видимо, привозилось из области распространения харино-ломоватовской культуры, т. е. из Верхнего и Среднего Прикамья. Впрочем, бронзовые изделия с памятников ванвиздинской культуры не отличаются самобытностью; такие же предметы были распространены в виде готовых изделий (табл. LVI, 1, 10).
Среди домашних ремесел у ванвиздинского населения широкое распространение имела обработка шкур диких животных. Из меха шилась одежда. Как уже отмечалось, на поселениях найдено много кремневых скребков, сделанных на пластинах, которые употреблялись для удаления мездры, а в ванвиздинских погребениях — куски меховой одежды. На поселениях найдены железные шилья, использовавшиеся при пошиве одежды. Видимо, часть одежды у ванвиздинских племен имела покрой современной малицы. С VI в. приобретает широкое распространение и одежда, сшитая из тканей. На поселениях многочисленны находки глиняных пряслиц преимущественно лепешковидной формы, частью орнаментированных (табл. LVI, 31). В качестве нитей для пошива одежды употреблялись волос и сухожилия. Остатки нитей и веревочек из растительных волокон найдены на поселении Вис II (торфяник), многократны отпечатки веревочек из таких нитей на стенках ванвиздинской керамики. Представляется, что производство шерстяных тканей на территории ванвиздинской культуры не практиковалось. Их получали из области распространения харино-ломоватовской культуры, из Верхнего’ Прикамья.
Предметов вооружения на поселениях ванвиздинской культуры относительно немного. К ним можно, отчасти условно, отнести костяные и железные наконечники стрел. Железные наконечники со сравнительно широким пером, а костяные с пером треугольным или многогранным в сечении; те и другие — черешковые (табл. LVI, 19, 25–27). Впрочем, большинство из них, видимо, употреблялось для охоты. В Веслянском I могильнике в относительно богатом погребении найдены железный обоюдоострый меч и кольчуга. Меч южного происхождения. Кольчуга имела вид рубашки шириной около 90 см и длиной 110 см и была сплетена из круглопроволочных в сечении колечек диаметром 0,8–1,0 мм. В том же могильнике обнаружена рукоять крупного боевого ножа.
Характер поселений и облик материальной культуры говорят о том, что племена ванвиздинской культуры жили в условиях родо-племенного строя. На каждом поселении размещалось по нескольку семей, связанных родственными отношениями. С середины 1 тысячелетия н. э., видимо, выделяются группы более зажиточных семей, которые участвовали в пушной торговле с южными районами, взамен получая металлические украшения, качественные изделия из железа и предметы вооружения. На территории рассматриваемой культуры есть изделия, выполненные в пермском зверином стиле (табл. LVI, 5–9, 14, 15). Время распространения их конец VI–VII в., истоки зауральско-угорские.
По мнению Г.М. Бурова, ванвиздинская культура сформировалась в результате ассимиляции позднегляденовского финноязычного населения переселенцами-уграми из Западной Сибири. Это, как полагает исследователь, подтверждается преемственностью в некоторых формах позднегляденовской и ранневанвиздинской керамики и наличием на припечорских поселениях глиняной посуды, характерной для региона Нижней Оби, принадлежавшего древним уграм. Упомянутая керамика по одному из поселений названа бичевнической. Имея угорский характер, ванвиздинская культура, по Г.М. Бурову, генетически была слабо связана с последующей финно-пермской культурой перми вычегодской (Буров Г.М., 1967, с. 176–179; 1975, с. 306, 307).
