Погружённый в раздумья брюнет прислушался. Заместитель продолжил:
– Что касается смысла жизни, может это делать то, что получается? Ты – талантливый предприниматель, всё, к чему прикасаешься, приносит доход. Но главное, не ослеплён жаждой наживы! Я тут беседовал с кадровиком и удивился: на предприятии с момента основания практически нет увольнений. С каждым, кто пишет заявление, беседуют, выясняя причины. Не случилось ли несправедливости. И всё разрешается благополучно. Так что, лучшего места работы я не встречал. Ты даёшь возможность кормить семьи. Разве этого мало?
Брюнет невидящими глазами смотрел в никуда. Он понимал, собеседник пытается утешить. Но в душе царила неразбериха. Вся его взрослая жизнь, без тепла и уюта, промелькнула перед глазами. Он пытался отыскать хоть мгновенье счастья, но кроме вспышек удовольствия ничего не находил. Ему доводилось слышать, такое бывает перед смертью. Неужели это конец?!
Русоволосый, видя, что собеседник опять погрузился в себя, несильно толкнул. Брюнет вышел из оцепенения. Он озирался, будто впервые видел то, что окружало. Так же непонимающе взглянул на заместителя. Тот улыбнулся и спросил:
– Пойдём? Или ещё посидим?
Брюнет взглянул на часы. Циферблат показал начало десятого. Их молчаливая беседа затянулась до сумерек. Он кивнул, и они направились к выходу…
На следующий день руководитель взял отпуск и уехал в неизвестном направлении. Он выключил телефон и исчез со всех радаров. Никто не мог даже предположить, куда отправился. Несмотря на это, жизнь предприятия продолжалась в штатном режиме. Отлаженный механизм работал как часы. Сотрудники выполняли обязанности, не зная, что творится с владельцем. Брюнет тем временем преодолевал километр за километром. Он двигался в сторону юго-востока от столицы. Сравнительно быстро миновал Рязань и добрался до Тамбова. Однако в городе не остановился, но, миновав, наткнулся на любопытное название – Тригуляй! Красивое русское слово заставило улыбнуться. Ввиду того что смеркалось и темень была не за горами, он решил заночевать. Путник подъехал к воротам Иоанно-Предтеченского мужского монастыря и, припарковавшись, собрался прикорнуть в машине. Едва закрыл глаза, в окно постучали. Возле машины стоял невысокого роста монах и изучал странника.
– Прошу простить, – произнёс монах, – могу предложить более удобное место для отдыха?
Брюнет растерялся. Ему было неловко, но внутреннее напряжение истощило и сон был необходим. Он благодарно кивнул. Монах показал следовать за ним. Брюнет вышел из машины и, захватив дорожную сумку, направился по его стопам. Они миновали ворота и оказались на территории монастыря. Гостя разместили в комнате, рассчитанной на несколько человек. Через минуту вошёл послушник и пригласил к ужину, но странник отказался. Чем дальше удалялся от столицы, тем сильнее наваливалась усталость. Монах пожелал спокойной ночи и вместе с послушником удалился. Едва брюнет коснулся подушки, как погрузился в объятия дрёмы. Но сном его состояние назвать было нельзя. Он дремал и бодрствовал одновременно…
Следующим утром брюнет встал задолго до рассвета. Отдохнув в комнате, где находили приют путники, почувствовал прилив сил! Тело налилось мощью. Брюнет с удивлением ощутил ток крови, тепло дыхания и упругость мышц. Он пружинисто поднялся и размял спину, руки, шею. В нём бурлила жизнь. Такое забытое ощущение! Гость подошёл к окошку, выходившему во двор, и принялся изучать внутреннее устройство обители.
Раздался стук в дверь и вошёл тот самый монах. Он позвал к завтраку. Брюнет закинул сумку на плечо, и они прошли в трапезную. После завтрака монах предложил гостить столько, сколько потребуется. Уточнив, что это никому ни в тягость. Сам же извинился, нужно отвезти рамки для пчёл. Желая хоть чем-то оказаться полезным, брюнет вызвался быть водителем. Монах не возражал, и они вышли на улицу. Там ожидал послушник с огромной сумкой в руках. Её загрузили в багажник, и джип двинулся в направлении, куда указал монах.
Спустя четверть часа они добрались до пасеки. Брюнет подъехал к вагончику, возле которого их встретил дедушка. Такой, какие когда-то обитали в сказках. Окладистая борода, степенность да немногословность, но главное – доброта, излучаемая весёлыми глазами. Пока брюнет с послушником выгружали сумку, монах и дедушка поздоровались. Судя по объятиям, в какие заключили друг друга, их связывала давняя дружба. Затем пасечник поставил кипятить воду и достал из вагончика чашки. Он заварил чай и предложил отведать мёду. Вчетвером они уселись за огромный дубовый пень. Монах и пасечник принялись обсуждать рамки, воск, медогонку и прочее. Оба оказались сведущими в пчеловодстве. Они беседовали так, будто знакомы сотню лет. Брюнет с интересом прислушивался к разговору.
Как выяснилось, монах и пасечник знали друг друга с юности. Один посвятил жизнь служению религии, другой – астрономии. Иными словами, придерживался собственных взглядов на мироустройство. Его убеждённость базировалась на внушительном научном фундаменте. Это обстоятельство служило причиной бесконечной дискуссии, длящейся всю жизнь. Со временем астроном увлёкся разведением пчёл, а поскольку монастырь, где находился его друг, располагался в лучшем для пчеловодства регионе, перевёз сюда пасеку. Брюнет понял, никакой личной надобности отвезти рамки у монаха не было. Он желал увидеть давнишнего друга. Вот и наведался на пасеку.
– В жизни не бывает повторений… – продолжая мысль, говорил монах, – ничто не свершается дважды. Свидетельство тому – сама жизнь… – и пригубил горячий чай.
– Но астрономия утверждает обратное, – улыбаясь ответил пасечник, – Жизнь Небес подчинена строгому распорядку. Все явления – режимные! И если известна природа какого-либо события, время, когда оно случается, то можно предугадать повторение.
Монах допил чай и остановил взгляд на ульях. Пчёлы усердно трудились, собирая пыльцу. Он чему-то улыбнулся и произнёс:
– Ни одна пчела не садится на цветок дважды. Взяв нектар, более не возвращается. Цветок остаётся пустым.
Пасечник молчал. Довод его не убедил, и он возразил:
– Но сезон закончится, придёт осень, за ней зима и снова весна. Цветы вновь украсят леса и поля, и пчёлы опять будут собирать нектар. Это и есть вечное повторение…
Брюнету вспомнился разговор про женскую невинность. Каковую условием обозначил русоволосый, прежде чем взять Веру в жёны. После того, что сейчас услышал, понял – сама природа устроила так, чтобы девушки выходили замуж девственными. Они – подобны цветкам! И если кто-то выпил нектар, цветок остаётся пустым. Чувство обиды отозвалось внутри. Память воскресила бывших жён. Всё это время он пытался утолить жажду из пустых сосудов. Но в них ничего не было…
Прошло около часа, гости распрощались и направились в монастырь. Когда подъехали к воротам, брюнет поблагодарил монаха. Тот перекрестил и благословил, на том и расстались.
Странник двинулся вдоль посёлка в поисках магазина. Необходимо пополнить запасы воды в дорогу. Недалеко от центра раскрыл двери небольшой лабаз. Брюнет вошёл и удивился пустым, по столичным меркам, прилавкам. Говорливая продавщица, заметив его недоумение, посетовала на невысокую покупательскую способность жителей. Отчего ассортиментный перечень был скуден. Тогда брюнет купил большую упаковку воды, несколько коробок сока, разного вида сыров и колбас, ящик незатейливых консервов, которыми угощались жители, а также без счёта конфет, печенья и пряников. Купленное загрузил в багажник. Кое-что пришлось разместить в салоне. Удивлённая продавщица радовалась везению. Покупатель сделал недельную выручку! Теперь можно рассчитывать на зарплату…
Брюнет поехал в сторону пасеки. Его нагруженный джип натужно поскрипывал. В немногословном отшельнике он почувствовал родственную душу. Того, с кем хочется поделиться и, возможно, выслушать совет. Когда подъехал к вагончику, увидал мальчугана. Тот старательно помогал пасечнику. Они сняли крышку с улья и меняли рамки. Недовольные пчёлы роились, но не кусали. Брюнет на всякий случай поднял окно. Увидав джип, старик махнул рукой, мол, скоро закончу. Действительно, быстро управившись, они подошли к машине. Гость извинился за визит без приглашения.
