– Конечно, важность колёс неоспорима, – подумали в это время покрышки. – Но без нас, колесо – убогая вещь. И если чему и быть поважнее колеса, только нам.

Об этом они размышляли под недоброе ворчание кучера. Фома, оценив масштаб бедствия, подошёл к барину и, испросив разрешения, распряг лошадь. Остановка обещала быть долгой. Привязав лошадь к деревцу, он стал прилаживаться к разорванному колесу. Соображая, как исправить поломку не придумал лучшего, нежели обмотать место разрыва ворсистой пенькой. Почёсывая кудлатую бороду, достал внушительный моток из холщовой сумки, где хранилось всякое барахло.

Тем временем барин с выводком прогуливался по заливному лугу. Благо почва оказалась сухой, август выдался засушливым и жарким. Но если для прогулок выгоревшая трава в самый раз, то на корм коню нет. Потому, управившись с колесом, кучер приступил к важной процедуре. Он достал из той же сумки морковь. Подойдя к коню, похлопал любимца по шее и принялся кормить. Конь, фыркая аппетитно захрустел. И оказалось, что колёса с покрышками – безусловно, важный элемент. Однако сочная морковь бывает поважнее! Стало очевидно, именно она является ключом к желудку коня, без которого бричка не тронется с места.

Все нужны и все важны

Кто бы мог подумать, что судьба брички и тех, кто в ней находится, зависит от обычной, моркови? Подкрепившись, могучий рысак выразил благодарность, лизнув кучера языком прямёхонько в нос! Фома запряг тягловую силу и, дождавшись, когда пассажиры погрузятся, осторожно двинулся. Следующим звеном в иерархии значимости, оказалась не только морковь, но и лошадь! Вернее, породистый жеребец!

Уставшая бричка тряслась помаленьку, а мимо тянулись вёрсты – одна, другая, третья. Почуяв родной денник, конь размашистой рысью сокращал расстояние. Пассажиры не дремали. Случившееся держало в возбуждении, но сказывалось утомление. Долгая поездка, толкотня в лавках, а также избавление от неминуемо перевёрнутой брички – всё навалилось и не отпускало. Барышни с нетерпением ждали, когда окажутся в светёлках, где избавятся от тугих корсетов, в которые закованы с самого утра. Барин размышлял, как поступить. С одной стороны, наказывать кучера не за что. Колесо лопнуло случайно. Да и кучер молодец, не опрокинул бричку. С другой, оставить без назидания неверно. Вот и мучили его вопросы: кто виноват? А главное, что делать?

В это время забренчала и рассмеялась упряжь! Она заливалась хохотом, потому как ей было невдомёк, какой прок в лошади, если нечем запрягать? Ведь упряжь, а именно хомут, сбруя, уздечка, подпруга, шлея и прочее, столь же необходимы для поездки, как и то, что мы перечислили ранее. Вот и получается, уздечка, держа коня в повиновении, оказалась не менее важна, нежели морковь.

– Ну ты норов-то попридержи, – буркнули оглобли, – никто не спорит и бричка, и конь, и колёса с покрышками, и, конечно же, сбруя – всё важно! Не говоря уже про кучера и барина с домочадцами. Люди – превыше всего! Но что бы вы без нас делали? Без нас да без вожжей с плетью?

Конь при упоминании плети стал прядать ушами и бить себя по бокам хвостом. Не шибко понравились ему эти слова!

Внимательно выслушав оглобли, все призадумалась. Ведь, верно толкуют длинные да бывалые. Из песни слов не выкинуть! А это значит нужна и бричка, и кучер с конём, и барин. Но их необходимо соединить, лишь тогда повозка тронется. Коня с бричкой сопряжём упряжью, хомутом и оглоблями. Кучер, управится с лошадью при помощи вожжей. Барин, отдаёт распоряжения на русском языке. Его понимает кучер. Сам же восседает на мягком, обшитом телячьей кожей сиденье. И как здесь вычленить главное? Да и возможно ли это?

Что касается пятого колеса, оно существует. Это – передняя поворотная ось! Без неё бричка обречена двигаться прямо. И получается, в любом деле – все нужны и все важны. Исключений не бывает…

Двойственность

– Значит, ты считаешь, что демократия как форма государственного устройства никуда не годится? – иронично спросил приятеля брюнет среднего возраста. В тот жаркий день они сидели на лавочке в сквере, обсуждая государство как инструмент защиты населения. Ведь ни для кого не секрет, именно таким инструментом оно и должно быть. Правда, зачастую та либо иная форма правления в приоритетном порядке обслуживает интересы какой-либо одной группы. Ущемляя тем самым остальных. Возможно даже больших числом. Вот и демократические институты, по мнению того, к кому обратился брюнет, не отражают интересы большинства. Потому что большинство, при демократии, становится жертвой собственной доверчивости. Поскольку по завершении выборов именно представители власти менее всего оказываются заинтересованы в процветании большинства, которое за них проголосовало. По этой причине русоволосый не разделял точку зрения своего приятеля.

А солнце тем временем забралось на недосягаемую высоту, испепеляя любовью всё, до чего способно дотянуться. Мало кому удалось укрыться от всепроникающих лучей. Вот и спешили в тенистую прохладу миловидные женщины с детишками, седовласые пенсионеры, а также девицы всех возрастов и характеров. Их утомило дневное пекло, и, передохну́в под липами, они разбредались по делам, бросая любопытствующие взоры на приятелей.

– Не совсем так, – поправил русоволосый. – Полагаю ты со мной согласишься, не для всякого общества демократия годится. В силу одного обстоятельства, а именно: бывают ситуации, кто-то назовёт их чрезвычайными, кто-то экстремальными, когда необходимо принимать решения, а не дискутировать. А для некоторых территорий, например, как наша, – жить в сложных условиях вообще норма! Не зря же придумана поговорка: что русскому хорошо, то немцу смерть…

Завершив мысль, он с удовольствием глотнул квасу. Пенистый напиток ударил в нос. Освежившись, русоволосый продолжил:

– Рассуждения о демократии хороши как абстрактные примеры. Но едва ситуация коснётся напрямую, – он посмотрел на собеседника, – как сразу проявится авторитаризм. А в случае его отсутствия – неспособность принимать решения. Что со временем обязательно приведёт к проблеме.

– О чём ты? – уточнил брюнет.

Русоволосый пояснил:

– Да вот хотя бы вчера, мой средний после школы возмущался тем, как выбирали старосту. Но самое забавное, он уже в шестом классе понял всю нелепость так называемой демократии. Её неприменимость в жизни.

Брюнет с любопытством поинтересовался:

– А что случилось?

Русоволосый вздохнул, будто вспомнил нечто неприятное, и ответил:

– Вчера их классная руководительница настояла на том, чтобы старостой выбрали Борю. Он племянник завуча, и по словам сына, – ябеда и трус! Прекрасно это понимая, большинство всё же проголосовало. Те, кто остались в меньшинстве, не согласились. Но учительница не желала огорчать завуча. Вот и вышел конфликт.

Брюнет улыбнулся:

– Коррупция?

– Напрасно веселишься, – насупился русоволосый. – Дело в том, что в параллельном классе учитель назначил старостой самого смышлёного. И это несмотря на то, что его сын учится в том же самом классе. Мужик не играл в «демократию», а принял ответственное решение. Причём не в пользу своего отпрыска. И ученики поддержали. Ни у кого не возникло возражений. Вот и получается, ребята наблюдают лицемерие так называемой демократии и в тоже время нормального педагога. К тому же, по словам сына, он всегда интересуется мнением школьников и, если находятся несогласные с его решениями, предлагает обсуждать любые вопросы. Во всём руководствуясь логикой и здравым смыслом.

Поведав историю, русоволосый допил квас, а бутылку отправил в урну. Она мягко упала на какой-то мусор, практически не издав шума. После чего взглянул на приятеля. Брюнет почёсывал темя, раздумывая над услышанным. Почему-то он соотнёс сказанное к самому себе и немного расстроился. Поскольку за его плечами, за исключением нескольких неудачных женитьб, ничего не было. Ни одна из избранниц не подарила ребёнка. И он не имел возможности погрузиться в жизнь, воспитывая собственных деток. Впрочем, возможно виною тому влюблённость, которую до сих пор хранил в сердце.