— Разрюмился? — с нарочитой жестокостью сказал Петя и покачал головой. — Так я и знал! Не выйдет из тебя изобретатель! Из тебя тенор получится. «Что день грядущий мне готовит? — насмешливо запел он. — Его мой взор напрасно ловит… Паду ли я, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она…» — Он перестал петь и еще более презрительным тоном заговорил: —Ты не изобретатель, а плакса! Я все слышал. Надо было стукнуть кулаком по столу и заставить этого бюрократа понять, что он говорит не с мальчиком, а с пополнением рабочего класса — да- да-да! — Петя очень любил пышные и высокие слова и умел их произносить с надлежащим пафосом. — А вместо этого ты разрюмился!

Уничтожающе взглянув на Голубкова, Петя потащил его за руку из цеха.

Эти обидные слова возмутили Сашу. Разве настоящий друг станет бить поверженного на землю, вместо того чтобы утешить!

— Скажи, пожалуйста, куда ты меня тащишь?

— К директору, — спокойно ответил Петя.

— К директору? — Саша остановился, будто его ноги примерзли к бетонному полу.

— А куда же еще! Может, пойти на почту послать письмо колхозникам? «Так, мол, и так, товарищи, я хотел ускорить на месяц пуск цеха, чтобы вы поскорее получили наши новые машины, но испугался начальника монтажа и отказался от своего предложения!»

— Довольно! — рассердился Саша и пошел за Петей. Потом вдруг снова остановился в раздумье: — А если директор занят?

— У нас все заняты, бездельников нет! — отрезал Петя.

И Саша покорно побрел за ним.

В приемной у директора было много народа, и все, как показалось Саше, пришли к нему из-за чрезвычайно важных дел. Перерыв должен был скоро кончиться. Конечно, директор не примет каких-то учеников, а если и примет, то не сегодня. Но Петя, упрямый, злой, подошел к секретарше и решительно заявил:

— Ученики ремесленного Голубков и Забавин с жалобой на начальника монтажа! Мы должны попасть к директору до конца перерыва.

И — удивительное дело! — секретарша, ни слова не возразив, пошла в кабинет. А когда из кабинета директора вышел очередной посетитель, она вежливо сказала Пете:

— Пройдите, пожалуйста.

И они прошли в дверь.

— Здравствуйте, товарищи, — сказал директор, вставая из-за стола и с любопытством приглядываясь к неожиданным посетителям.

Саше понравилось, что он сказал не «ребята» и не «орлы», как часто называли их, и ему показалось, что здесь его дело увенчается успехом.

— Ну, что там у вас случилось? — спросил директор.

Это был большелобый лысый человек, неторопливый, спокойный, и с ним было приятно разговаривать. Даже видеть его было приятно. Его отзывы о ремесленниках — похвалы или порицания — вызывали немедленный отклик в училище. Каждый раз, когда Саша встречал директора на территории завода, он с чувством гордости думал о том, что скоро будет работать под руководством этого человека.

А вот рассказать о том, что привело их сюда, было трудно.

— У нас есть предложение… — сказал он и запнулся. Директор смотрел на него и ждал продолжения, а Саша от волнения растерял нужные слова.

— Какое же? — спросил директор после паузы.

Саша просительно поглядел на Петю. Петя ответил ему укоризненным взглядом и торопливо начал говорить:

— Понимаете, товарищ директор, наш ученик Александр Голубков, — он ткнул пальцем в Сашу, как бы рекомендуя его, — предложил такой способ прокладки электролинии, который сокращает срок монтажа на целый месяц. Я не знаю, куда смотрел начальник монтажа, — Петя выпятил грудь, будто собирался сейчас же сразиться с этим начальником, — только он отказался внедрять предложение. Вот оно! — Забавин выхватил из рук Саши папку и положил ее на стол.

— На целый месяц? — удивился директор и раскрыл папку. В его вопросе прозвучало недоверие.

Но Саша не обиделся. Он и сам, подсчитав, что может дать его предложение, так поразился, что решил, будто ошибся в расчетах. Петя помог ему их проверить. А когда получилась та же цифра, Саша все равно не поверил и раз пять снова пересчитал свои выкладки. Почему же директор должен был верить на слово! И он терпеливо ждал, пока директор, склонив большелобую голову, просматривал его докладную.

Читал директор только важное, то, что Саша, по совету Пети, написал крупными буквами и подчеркнул, а на второстепенное и не смотрел. Видно было, что он хочет сначала схватить самую суть предложения.

А суть была очень проста. В новом цехе для прокладки электролиний надо было продолбить в стенах тысячи дырок, через которые пройдут провода, и тысячи метров желобов в тех же стенах, куда лягут трубки с проводами. Потом штукатуры замажут эти желоба и дырки известкой — и проводка будет скрыта. Но дело-то в том, что для пробивки дыр и желобов начальник выдал молодым рабочим самый примитивный инструмент: шлямбур, молоток и зубило. Попробуйте-ка продолбить шлямбуром стену в два или в три кирпича или выдолбить зубилом жолоб в сто метров длиной! Тут и руки отмахаешь, и, главное, на такую работу затратишь уйму времени.

И вот Саша предложил использовать отбойные молотки облегченного типа. Опытный образец молотка он сконструировал сам. Молоток надевался на обыкновенную электродрель, какие есть в каждом цехе, и давал полторы тысячи ударов в минуту. Самый твердый бетон при работе с этим молотком подавался на миллиметр в секунду. Значит, обыкновенную кирпичную стену можно было продолбить за четыре-пять минут — кирцич ведь слабее бетона, — а высекать желоба для укладки провода можно со скоростью до пяти-шести метров в час…

Следя за тем, как директор перелистывает его докладную, Саша вспоминал, что там написано. Вот директор читает о скорости долбления дыр, отмечал про себя Саша, вот он перешел к желобам… А вот теперь он читает описание отбойного молотка…

И директор в самом деле спросил:

— А где ваш отбойный молоток?

— В сумке с инструментами, — поторопился ответить Петя, как будто Саша сам не мог сказать об этом: ведь теперь-то Саша чувствовал себя хорошо и свободно, не так, как у начальника монтажа. — Принести? — спросил он и повернулся к двери.

— Подождите, — сказал директор. — У меня проводка закончена, а ведь вам долбить надо. К чему же стены понапрасну портить! Мы лучше в цех пройдем. — Он нажал кнопку звонка и сказал заглянувшей в дверь секретарше: — Начальника инструментального ко мне.

Когда секретарша ушла, он встал из-за стола, подошел к ребятам и вдруг обнял их:

— Молодцы' Право слово, молодцы! Пусть даже не все в этих расчетах верно, пусть и совсем неверно, но вы молодцы. Да разве в дни моей молодости рискнул бы я или кто другой придумывать какие-то приспособления, а тем более добиваться их применения! Да если в те годы кто и придумывал облегчение своему ремеслу, так прятал подальше, чтобы не увидели и не переняли. Нет, вы, ребята, молодцы!

В этот момент вошел начальник цеха. Увидев директора беседующим с ремесленниками, он остановился на пороге.

— Здравствуй, Петр Гаврилович! — приветствовал его директор. — Ты мне нужен. Вот эти ребята предлагают приспособление по малой механизации. Мы должны обязательно его посмотреть… Пошли, пошли! — Подтолкнув ребят к двери, он вышел за ними и сказал на ходу ожидающим посетителям: — Подождите, товарищи, минут через двадцать вернусь.

В цехе Саша чувствовал себя куда увереннее, чем в кабинете директора. Он вытащил из сумки отбойный молоток, который сконструировал с помощью мастера Ивана Васильевича.

Ловко примкнув молоток к электродрели, так, что его можно было держать обеими руками, как пику, Саша пошел к стенке, на которой мелом были намечены центры будущих отверстий. Но директор остановил его:

— Подожди, подожди, Голубков! Надо сначала вызвать сюда начальника монтажа и твоего мастера.

Ребята из бригады Голубкова, уже понявшие, в чем дело, ринулись на поиски, и через две минуты начальник монтажа и мастер Федоров были на месте. Начальник монтажа был совсем не таким, как при разговоре с Сашей. Теперь лицо его сияло любезной улыбкой. Он приветливо поздоровался с директором. Но директор ответил ему очень сухо: