С накоплением фактического материала выяснилось, что среди памятников археологии на Севере резко преобладают неолитические, а памятники эпохи бронзы неизвестны. Зарубежные исследователи пытались объяснить это явление ухудшением природных условий в эпоху бронзы и переселением в южные районы значительных групп населения. Согласно другой гипотезе, в конце неолита — начале эпохи бронзы население переходило от охоты и рыболовства к земледелию и скотоводству, поэтому оно покидало побережья водоемов, занимало новые места, и памятники этого времени мало известны. Имеется также точка зрения А.В. Шмидта, что на Севере население длительное время оставалось на стадии неолита, что было связано с суровыми природными условиями (Шмидт, 1933, с. 16). Однако многие исследователи полагали, что расширение археологических работ приведет к открытию памятников эпохи бронзы. Действительно, исследования в Карелии в конце 40-х годов, а особенно работы 60-70-х годов в значительной мере позволили заполнить этот пробел (Брюсов, 1952; Гурина, 1951а, б, 1961).
В начале 60-х годов широкие археологические работы в Карелии были развернуты Карельским филиалом АН СССР (Панкрушев, 1964). Важное значение имело открытие в Карелии поселений III тыс. до н. э., на которых найдены изделия из меди (Журавлев, 1975, 1979). Прионежье и бассейн р. Сухоны исследовались в 50-е годы А.Я. Брюсовым, а в 60-70-е годы — С.В. Ошибкиной, выделившей в Восточном Прионежье позднекаргопольскую культуру, сложившуюся в конце II тыс. до н. э. и существовавшую в течение эпохи раннего железа (Ошибкина, 1975 и др.).
Северо-восточные районы Севера изучены неравномерно, что объясняется их труднодоступностью, особенно в Приполярье. В начале 60-х годов в бассейне р. Печоры, на ее левом притоке Ижме и в бассейне р. Вычегды исследования производились Коми филиалом АН СССР. На Средней Печоре обнаружено несколько памятников эпохи бронзы, датированных II тыс. до н. э. Здесь выделены два основных периода медно-бронзового века — ранний и поздний (Канивец, 1974). Для раннего бронзового века бассейна р. Ижмы установлены три культурных типа, два из которых связаны с притоком населения из Прикамья и Зауралья, а третий местный (Лузгин, 1972).
Для бронзового века бассейна р. Вычегды выделены три этапа развития — ранний (синдорский), средний (устьвымский) и поздний (озъячский) (Буров, 1965). В основе всех периодизаций лежит типология вещевого материала, датированного по аналогиям с соседних территорий. В 70-е годы в бассейне р. Мезени была выделена чойновтинская культура, близкая гаринско-борской культуре Прикамья (Стоколос, 1986).
Краткий обзор археологических исследований, проводимых на Севере Европейской части СССР в последние десятилетия, показывает, что число памятников эпохи бронзы значительно увеличилось и продолжает расти, а вместе с тем изменяются и наши представления об исторических процессах, происходящих в этот период.
Хотя многие вопросы, касающиеся бронзового века на Севере Европейской части СССР, в настоящее время остаются недостаточно изученными, новые материалы из раскопок и многочисленные случайные находки позволяют думать, что в этот период Север был достаточно освоен и заселен. В немалой степени эго было связано с передвижениями населения, происходившими в лесной и лесостепной полосе Восточной Европы в конце III–II тыс. до н. э. Хронологические пределы эпохи бронзы на Севере определяются рубежом III–II тыс. до н. э. и знаменуются появлением культур боевых топоров. Верхняя граница эпохи бронзы в значительной мере условна, поскольку отдельные культуры эпохи бронзы продолжали существовать вплоть до раннего железного века, до середины I тыс. до н. э. В это время бронзовый век повсюду на Севере сменяется культурами железного века.
Восточное Прионежье и бассейн Сухоны. Этот регион на юге граничит с бассейном Верхней Волги, что играло важную роль в его историческом развитии. По левым притокам Волги — Шексне, Мологе, Суде начиная с глубокой древности на север продвигались новые группы населения, часть которого оседала в Восточном Прионежье.
В начале эпохи бронзы в центре Русской равнины вдоль р. Волги продвинулись племена фатьяновской и балановской культур, принадлежавших группе культур боевых топоров (Крайнов, 1972а; Бадер, Халиков, 1976). В восточном направлении они прошли до Средней Волги, но севернее Волги их могильники не известны. Очевидно, они прошли по окраинам территории, занятой большим массивом населения, сложившимся на севере лесной полосы еще в неолите. В ряде мест Европейского Севера известны отдельные находки сверленых боевых топоров, топоров с черешком (орудия борисово-лепельского типа) и кирок со сверленым отверстием и выступами-цапфами по бокам. Изредка на стоянках позднего неолита и энеолита встречается керамика, сопоставимая с фатьяновской и среднеднепровской посудой (Андозеро 2, Селище, Илекса и др.). Находки керамики и каменных топоров позволяют говорить о контактах населения культуры с ямочно-гребенчатой керамикой с племенами фатьяновской культуры.
Еще до появления культур боевых топоров, знакомых с металлом, местное население научилось добывать и обрабатывать медь, для которой в финно-угорских языках было свое название — vaski (Моора, 1956, с. 70). Об этом же говорит открытие очага древней металлообработки на территории современной Карелии (Журавлев, 1974, 1975). Можно предполагать, что конец III — начало II тыс. до н. э. явилось временем значительных сдвигов в хозяйственно-экономическом и культурном отношении. Этому способствовало появление в позднем неолите памятников типа Модлона, оставленных населением, которое продолжало существовать здесь и в эпоху энеолита. Для стоянок типа Модлона позднего периода, датированных рубежом III–II тыс. до н. э., характерна светлая пористая керамика, растительная примесь или асбест в керамическом тесте, мелкие сланцевые орудия, изредка встречаются янтарные украшения. Особенно характерны длинные узкие наконечники стрел из кремня высокого качества. Кроме стоянки Модлона II, известны могильник в Каргулино на южном берегу Белого озера, находки в устье р. Кинемы, на стоянках Тихманга, Верхнее Веретье, Погостище II (Ошибкина, 1978, с. 132). Памятники этого времени с долговременным культурным слоем пока не известны, что позволяет говорить о недолгом пребывании населения этой группы на побережьях озер Восточного Прионежья.
На севере лесной полосы в эпоху бронзы на ряде поздненеолитических стоянок найдена сетчатая керамика. Самые ранние образцы подобной посуды орнаментированы оттисками мелкой гребенки и круглыми ямками, которые иногда расположены рядами по всей поверхности, как бы повторяя орнаментацию неолитического времени. В этой группе керамики часто встречаются профилированные сосуды с высоким горлом и закрытым внутрь венчиком, круглодонные, напоминающие керамику фатьяновского типа.
О времени появления керамики с сетчатой поверхностью точных сведений нет, в Ленинградской обл. и Карелии ее датируют концом II тыс. до н. э. (Гурина, 1961, с. 167; Панкрушев, 1964, с. 92). В Восточном Прионежье и Беломорье она датирована 1300–1200 гг. до н. э. (Фосс, 1952, с. 235). Как показали исследования последних лет в Восточном Прионежье, памятники с сетчатой посудой имеют большую древность, так как здесь постоянно встречаются орудия и керамика эпохи бронзы раннего периода, где еще очень заметны традиции неолитического времени.
На ряде стоянок (Тихманга, Верхнее Веретье, Двиница IV, V и др.) обломки сосудов с сетчатой поверхностью сопровождались наконечниками стрел сейминского типа и наконечниками с прямым и вогнутым основанием, сверлеными боевыми топорами и топорами с выделенным черешком (рис. 75). Постоянное сочетание нескольких видов орудий с керамикой с сетчатой поверхностью позволяет считать, что памятники рассматриваемого типа существовали в Восточном Прионежье и верхнем течении р. Сухоны не позднее середины II тыс. до н. э. и оставлены единой группой населения.
