Так, комплекс изделий из металла: оружие (кинжал и втульчатые копья по аналогии с турбинско-сейминскими памятниками XVI–XV вв. до н. э.) и украшения позволяют по аналогии с андроновскими памятниками датировать время возникновения поздняковской культуры алакульской стадией, т. е. серединой II тыс. до н. э. (Попова, 1977). Это мнение является наиболее распространенным (Брюсов, 1952; Бадер, 1957, 1970; Попова, 1970, 1973), но не единственным — ряд исследователей склоняются к более поздней датировке начала культуры: XIII в. до н. э. (Халиков, 1960) и конец II тыс. до н. э. (Третьяков, 1966).
Наиболее поздние памятники культуры датируются на основании находки бронзового кельта с боковым ушком (Младший Волосовский могильник) концом II — началом I тыс. до н. э. (Брюсов, 1952; Бадер, 1957, 1970; Попова, 1970, 1973). А.Х. Халиков, ориентируясь на более позднее сложение культуры, относит конец ее к первой четверти I тыс. до н. э. (Халиков, 1960). Вероятно, финальная дата поздняковской культуры связана с широким распространением племен с сетчатой керамикой.
Таким образом, в целом поздняковская культура относится к эпохе развитой и поздней бронзы.
Значительно более сложен вопрос об этапах внутреннего развития культуры. Наиболее распространенным является мнение о трехчленной ее периодизации: подборновский, малоборский и ефановский этапы (соответственно ранний, развитой и поздний этапы). А.Х. Халиков предложил выделять в качестве древнейшего четвертый — алекановский — этап развития (Халиков, 1960). Однако, этот вопрос дискуссионен.
К первому этапу (XV–XIV вв. до н. э.) относятся могильники Мало-Окуловский, Битюковский и поселения Алекановское, Поздняковское, Велетьминское, Логиновское, Ибердусское III и Акозинское. В их материалах наблюдается еще высокая степень близости к срубной культуре и незначительная примесь «сетчатой» керамики (от 1 до 3 %) (Попова, 1985). Датирующие типы изделий: бронзовая булавка и кельт с Алекановского и Ибердусского поселений, втульчатые копья сейминского типа.
Ко второму этапу (XIV–XIII вв. до н. э.) относятся могильники Борисоглебовский, Засеченский и центральная часть могильника Фефелов Бор, Коренец II, Дикариха, поселения Подборновское и Борисоглебовский могильник. Наблюдаются отклонения от строгой ориентации погребений, некоторое увеличение «сетчатой» керамики, главным образом в северных районах. К этому этапу относится наиболее далекое распространение поздняковской культуры на север, в глубь лесной зоны, а также складываются устойчивые связи с племенами андроновской культуры и срубно-абашевской общности лесостепного Поволжья. Датирующими предметами являются: литейная форма втульчатого копья с уступом (Подборновское поселение), кинжал с навершием, браслеты и бляхи (Борисоглебовский могильник) и т. п.
К третьему этапу (конец II — рубеж II–I тыс. до н. э.) могут быть отнесены грунтовые могильники типа Черногорского, Младшего Волосовского и периферийной части могильника Фефелов Бор. Для этого этапа типичны разнообразие ориентировки положения погребенных и отсутствие красной краски в могилах. Из поселений к этому времени относятся Ефановская, Харинская стоянки, Тырнова слобода и ряд других. Преобладают сосуды баночных форм и крупные сосуды удлиненных пропорций; орнамент на посуде становится небрежным, а неорнаментированные участки поверхности сосудов обработаны весьма грубо.
Для определения связей поздняковской культуры с культурами более ранними и синхронными ей наиболее показательны изделия из металла. На древнюю связь (на раннем этапе) с племенами срубной культуры указывают ножи и кинжалы с намечающимся перекрестьем, крюкастые серпы и неширокие желобчатые браслеты, а также втульчатые копья. Это же подтверждается сходством в двух керамических формах: баночной и острореберной и ряде орнаментальных мотивов, а также появлением курганных могильников в Окском бассейне.
Синхронные связи нашли отражение в поздняковском металле. Выше отмечалась его связь с территориями Южного Приуралья и лесостепного Поволжья. Бронзовые украшения (бляхи и браслеты) находят аналогии по форме и технике изготовления в материалах памятников андроновской этнокультурной общности. Это дает возможность датировать поздняковские памятники с этими украшениями XV–XIII вв. до н. э. (Федорова-Давыдова, 1962). Золотые височные кольца на бронзовой основе и кинжал из Борисоглебовского могильника находят аналогии в срубных, сейминско-турбинских и срубно-абашевских древностях лесостепного Поволжья (Ефименко, Третьяков П.Н., 1961; Тихонов, 1960; Стоколос, 1972; Бадер, 1970, 1977; Кузьмина, 1984; Халиков, 1961).
Кроме того, надо указать на некоторые связи поздняковских и абашевских могильников по особенностям погребального обряда: наличие остатков ритуальных кострищ, а иногда и оградок у погребальных ям (Мерперт, 1966). О значительной устойчивости поздняковско-абашевских связей свидетельствуют также находки абашевских захоронений в бассейне Оки, указывающие на прямое проникновение абашевцев на территорию Окского бассейна (Ефименко, Третьяков П.Н., 1961; Алихова, 1956). Важно отметить, что в восточных районах распространения поздняковской культуры встречена керамика, сделанная из глины с примесью толченой раковины (Акозинское поселение), что более характерно именно для абашевских памятников.
Таким образом, основным направлением культурных связей племен поздняковской культуры были восточное и юго-восточное.
Подводя итоги рассмотрению поздняковских древностей и связанных с ними проблем, остановимся очень кратко на вопросах происхождения, исторической роли и судеб племен поздняковской культуры. Для их понимания необходимо учитывать, что эта культура сформировалась и существовала в южной зоне лесов, протянувшихся тысячекилометровой полосой вдоль границы с лесостепью, где издревле бытовали племена скотоводов.
Выше нами уже подчеркивалась связь поздняковской и срубной культур. Продвижение населения срубной культуры на север (вниз по течению Цны и, вероятно, Прони, а также вверх по Дону) началось в ранний период ее истории, о чем свидетельствуют памятники бассейна Цны и Оки (Збруева, 1947; Попова, 1960, 1970). В результате продвижения носителей срубной культуры из бассейна Дона на Оку здесь уже в XV, а возможно и в XVI в. до н. э. начала складываться поздняковская культура как результат культурного синтеза пришлого и местного населения эпохи ранней бронзы.
Поздняковская культура сыграла большую положительную роль в истории первобытного населения обширной территории Волго-Окского края. На протяжении второй половины II тыс. и рубежа II–I тыс. до н. э. в ее среде завершился переход к производящим формам хозяйства и, вероятно, даже к формам подсечного земледелия, получившим полное развитие здесь уже в железном веке.
Дальнейшая судьба поздняковской культуры связана с культурой «сетчатой» керамики. В большинстве поздняковских памятников доля этой керамики составляет не более 4–5 % и только в Коренецком II могильнике доходит до 11,1 %. Последнее, вероятно, связано уже с проникновением в северные районы бассейна Средней Оки носителей сетчатой керамики с территории Верхнего Поволжья. Резкое увеличение сетчатой керамики в памятниках Средней Оки начинается, по-видимому, в конце II и на рубеже II–I тыс. до н. э. (городище Тюков Городок, поселение Фефелов Бор I и др.). Вместе с этим процессом практически здесь прекращают существование племена поздняковской культуры.
Вполне вероятно, что какая-то часть поздняковского населения могла быть ассимилирована пришлыми племенами носителей сетчатой керамики. По-видимому, этот процесс был сложен и не везде проходил одинаково. Смена населения и частичная ассимиляция поздняковских племен носителями сетчатой керамики начались раньше всего в северных районах распространения поздняковской культуры (в Верхне-Волжском и Волго-Клязьминском междуречье), а в восточных районах этот процесс проходил несколько позднее.
