В Турбинском II некрополе также не обнаружены останки скелетов. При земляных работах в 1890 и 1895 гг. здесь случайно нашли ставший позднее знаменитым кинжал со скульптурами баранов на рукояти и кельт. Обе металлические вещи в настоящее время утрачены. В 1925 г. небольшие пробные раскопки провел А.В. Шмидт и добыл изделия из кремня и нефрита. В 1958–1960 гг. более обширные раскопки проведены О.Н. Бадером, который зафиксировал здесь около 20 кремневых изделий — ножевидных пластинок, скребков, отщепов и т. п.
Решное. Могильник находится в Выксунском районе Горьковской обл., на правом берегу Оки, напротив с. Решное. Могилы располагались на песчаной гриве высотой 11–12 м над уровнем реки. Первые случайные находки здесь сделаны в 1973–1974 гг., а в 1974–1975 гг. В.Ф. Черников провел здесь рекогносцировочные исследования и предположил наличие могильника. В 1975–1976 гг. раскопки некрополя проведены О.Н. Бадером, вскрывшим, как он считал, 18 могил и обнаружившим ряд единичных находок. Сами могилы располагались тремя рядами вдоль берега. Часть прибрежных могил, видимо, разрушена. Главный ряд погребений состоял не менее чем из 12 могил, ориентированных параллельно руслу. К западу и востоку от него намечены параллельные ряды погребений из трех могил каждый. Костных человеческих останков в некрополе не сохранилось. Видимо, здесь также мы сталкиваемся с обрядом сооружения кенотафов. О.Н. Бадер считает, что данный некрополь в сравнении с другими был небольшим и проведенными раскопками практически исчерпан.
Коллекция бронз из Решного представлена кельтами, наконечниками копий, ножами, чеканами, теслами, шильями. Количественно преобладает кремневый материал. Известны два нефритовых кольца. В отличие от других могильников здесь обнаружены девять керамических сосудов: шесть целых и три фрагментированных (рис. 44). Публикации могильника носят лишь предварительный характер (Бадер, 1976а, с. 55; 1976б, с. 44, 45; 1977, с. 130, 131; Бадер, Черников, 1978а, 1978б).
Ростовка. Могильник находится в Омском районе Омской обл. (ныне практически на южной окраине г. Омска) в пределах пос. Ростовка. Древнее кладбище расположено на второй надпойменной террасе левого берега р. Оми, правого притока Иртыша. Первые случайные находки здесь были сделаны в 1965 г. В 1966–1969 гг. раскопки на этом памятнике провела экспедиция Томского университета под руководством В.И. Матющенко (Матющенко и др., 1967, с. 153; Матющенко, 1968, с. 143, 144; Матющенко, Чиндина, 1969б, с. 196, 197; Матющенко, 1970а, с. 191, 192; 1975, 1978). Всего на могильнике вскрыто 1376 кв. м площади и обнаружено 38 грунтовых могил, а также ряд скоплений вещей вне могил. По всей вероятности, на этом памятнике остались еще не выявленные погребения.
Могилы сооружались в виде подпрямоугольных ям глубиной от 10 до 70 см от древней поверхности, но преобладающей являлась глубина 30–50 см. Ориентация — восток-запад с некоторыми отклонениями к югу и северу. Способы захоронения покойного: трупоположение, иногда в сочетании с обрядом частичного трупосожжения; трупосожжение на стороне с помещением обгорелых костей в могильную яму; захоронение без черепов; захоронение только черепа. Многие могилы на Ростовке подвергались в древности преднамеренному разрушению. Разоряли захоронения не с целью грабежа ценных бронзовых, золотых и нефритовых вещей: последние оставались нетронутыми. Раскапывали могилы, разбивали черепа и разрушали останки верхних частей туловища с намерением нанести непоправимый вред врагу. Во всех потревоженных могилах в анатомическом порядке сохранились только кости ног — либо берцовые и голеностопные, либо только стопы.
Одной из специфичных особенностей Ростовки являются захоронения мастеров-литейщиков (по крайней мере, два захоронения, где сохранились целые комплексы литейных форм). Кроме того, встречаются обломки литейных форм и на поверхности некрополя. Они могут происходить из разрушенных могил или являться следами тризн. Следов поминальных обрядов здесь очень много. В частности, с тризнами могут быть связаны сравнительно многочисленные обломки керамики, чьи фрагменты иногда попадали и в засыпку могил. Встречены также погребения воинов в костяных пластинчатых латах (могилы 3, 6, 33).
Могильник дал большое количество находок: бронзовые кельты, наконечники копий, ножи, кинжалы, долота, шилья; каменные наконечники стрел, вкладышевые ножи, пластины, скребки и т. п.; нефритовые и хрустальные бусы; золотые кольца и т. д. (рис. 46).
На поверхности Ростовкинского некрополя сохранились и комплексы вещей более позднего времени: так называемый «клад» в квадрате 16Ц, где встречены два однолезвийных ножа, два долота, 10 шильев и игл, бусины из камня и бронзы и т. д. Этот комплекс датируется не ранее X–VII вв. до н. э. и с основным комплексом Ростовки прямо не связан. Видимо, с ним следует сопоставлять и находки керамической посуды баночных форм, украшенной под венчиком «жемчужным» орнаментом.
Канинская пещера. Памятник находится в Троицко-Печорском районе Коми АССР на правом берегу р. Малая Печора. Раскопки пещеры были предприняты в 1959–1960 гг. В.И. Канивцом (1964). Выяснено, что это место заселялось людьми по крайней мере дважды: начиная с середины II тыс. до н. э. вплоть до XIII в. н. э. В.И. Канивец стратиграфически и планиграфически выделил два слоя, относящихся к средневековью и эпохе бронзы. Промежуточное положение занимают материалы раннего железного века, не образующие, однако, четкого стратиграфического горизонта. К сейминско-турбинскому типу культуры относятся 43 поврежденных бронзовых предмета; с ними же связаны каменные тесло, вкладыши, скребки, а также примерно 300 наконечников стрел различных типов. Сюда же относятся 110 костяных изделий: 101 наконечник стрелы, орудия рыбной ловли, проколки, подвески. В.И. Канивец сопоставлял сейминско-турбинские находки с так называемой лебяжской керамикой предананьинского и раннеананьинского возраста. Однако против такого отождествления справедливо возразил Г.М. Буров (1983), считая, что нет надежных доказательств совместного залегания керамики и бронзовых предметов. По всей вероятности, сейминско-турбинские группы использовали Канинскую пещеру как святилище.
Малые и условные могильники, одиночные погребения. К этой категории относятся 15 памятников или местонахождений, где известны следы разрушенных могильников (Клепиково, р. Омь, или так называемый Омский клад, Бор-Ленва, Заосиново IV, Усть-Гайва, Коршуново, Березовка-Омары, Мурзиха I, Бозяково III, Соколовка, Красный Яр, Никольское, Каргулино), или же такие памятники, как Елунино (Кирюшин, 1980) и наиболее интересный из них — погребение литейщика (рис. 47) в могильнике Сопка 2 (Молодин, 1983), а также Устьянка (Уманский, Демин, 1983, рис. 2, с. 145, 146). Во всех этих памятниках обнаружены типичные предметы сейминско-турбинского типа. Условные могильники или погребения выделяются хотя бы по паре сейминско-турбинских вещей, подобранных случайно на одном месте.
Картографическое изучение (карты 13, 14) показывает, что сами памятники концентрируются некоторыми группами. Последнее, видимо, отражает реальное сосредоточение населения сейминско-турбинского типа в том или ином регионе Евразии. Подобных локальных групп насчитывается не менее семи. К наиболее восточным относятся, во-первых, бассейн Верхней Оби и лесостепной район Алтая. Здесь наряду с единичными находками отмечен небольшой Елунинский могильник и погребения в Клепиково. Во-вторых, это район Верхнего Иртыша, Рудный Алтай, где пока что известны единичные случайные находки. Третьей и наиболее значительной группой в Западной Сибири является бассейн Среднего Иртыша и р. Оми. Центром ее является Ростовка, с которой также связаны комплексы, найденные в Омске и в некрополе Сопка 2. Сюда же включаются единичные случайные находки, встреченные в окрестностях Омска и по среднему течению Иртыша.
