(Ох-хо-хо, надо учиться сдерживать лидерские порывы и уступать!)

Ад под микроскопом

Если один из супругов по своей натуре воспитатель, то он добровольно взваливает на свои плечи «тяжелое бремя» ответственности за свою вторую половину. Поступая тем самым в соответствии с высказыванием Экзюпери: ты всегда в ответе за всех, кого приручил.

Способна ли любовь и забота испортить жизнь (чего уж тут лукавить, можно вместо слова «испортить» кое-что покруче написать) – вопрос чисто риторический.

Глобальное, всепоглощающее «внимание» способно деформировать или даже сломать (хотя это, наверное, спорно для взрослого человека) личность второго супруга, превратив его жизнь в ад под микроскопом (это уже без сомнений). Воспитатель (кто это его просит?), желая «подогнать» личность супруга (супруги) под некий эфемерный идеал, берет на себя смелость определять, что читать ему, какие фильмы смотреть, какую музыку слушать, с кем общаться, о чем думать, чего хотеть, кого любить и т.д. Вот ведь! Еще он присваивает себе право награждать и наказывать (не забалуешь!). Он постоянно следит, – не уклонился ли воспитуемый от образца? Он контролирует каждый его шаг, каждый его взгляд. Помните, как Маленький принц любил свою розу (очень люблю эту сказку Экзюпери)? Он прислушивался к ней даже тогда, когда она умолкала. Он так много ей отдал, что теперь был вправе считать розу своей. А она?

Воспитатель честно отдает себя воспитуемому, требуя в ответ любви и благодарности. Он навязывает свое восприятие мира, не испытывая угрызений совести, не уважая по сути внутренних ценностей другого человека, не замечая или принижая достоинства его личности. Причем и здесь справедливо употребить – благими намерениями вымощен ад. Конечно, благодетель и доброхот думает только о пользе, добре и любви. А объект воспитания и любви в один прекрасный момент объявляет о своей неплатежеспособности со всеми отсюда вытекающими последствиями (как часто это происходит?).

Но если идею о приручении и воспитании не доводить до абсурда, если наша первая половина мудра и тактична, тогда воспитательный процесс будет протекать незаметно, без явного навязывания воли, что уменьшит количество конфликтных ситуаций.

(Ох- хо-хо, надо учиться любить и быть милосердным!).

Опосредованное навязывание воли

(навязывают, но не очень заметно)

Манипулирование. Оба супруга, так или иначе, сознательно или бессознательно манипулируют друг другом. Сознательное манипулирование удается тому, кто хорошо изучил своего партнера по жизни и может просчитывать жизненные ситуации намного шагов вперед, как в шахматной игре. Если у одного из супругов мышление одношаговое (сильно доверчив или глуп), то он является прекрасным объектом для манипулирования, чем пользуется не только жена или муж, но и родственники, друзья, знакомые. Создание ситуации с заранее прогнозируемым выбором само по себе не является источником конфликта, однако возможна его переадресация. Проще говоря, «подстава» или «натравливание». Конфликт разгорается, но на чужой территории и манипулирующий остается в стороне или рядом, но не напротив, не в «стане врага» (и потирает руки, наверное).

Манипулирование в виде компенсации начинается тогда, когда кто-то приходит к мысли (не знаю, как он до этого догадывается), что ему задолжали по жизни. И теперь его должны любить, жалеть, «зализывать раны», компенсировать несчастное детство, недостаток образования, денег, к нему должны относиться «справедливо», терпимо, должны уделять внимание. Должны, должны и должны всего такого-разэтакого. Этот кто-то, конечно, тоже должен, и он очень много делает для этих, которые задолжали, хоть ими это не замечается. Такая позиция очень удобна. Мы-то, дескать, все делаем, что можем, а нам-то постоянно не додают. А если есть основание для претензии, то она, так или иначе, будет высказана или обозначена действиями. Любая претензия и есть, собственно, попытка навязать свою волю. А если не удалась? Эхма! Отсюда недалеко до обиды. А что есть обида? Правильно! Это эмоциональное переживание, горестный плачь по нашей неудавшейся попытке навязать свою волю.

В то же время сам обиженный прекрасный манипулятор. Виноватый, т.е. обидчик, чувствует свою вину и для компенсации готов уступить и подчиниться. Вызывая чувство вины в супруге, мы добиваемся своего, навязываем ему свою волю и выходим из конфликта (видишь, как просто?!).

Все бы ничего, но злоупотребление такой формой навязывания своей воли может привести к неприятным последствиям. Если один из супругов постоянная жертва, причем торжествующая, а другой – проигрывающий агрессор, то один из вариантов такой: агрессор и жертва прогрессируют. Агрессор все более агрессивен, а жертва более беспомощна. И тут наступает беспредел в отношениях. Лучше не доводить до этого!!!

Другой вариант: один из партнеров устает от своей роли. Скажем, агрессору захочется быть все-таки хорошим, как любому нормальному человеку, между прочим, и он найдет, где оскорбленному есть чувству уголок (не сомневайтесь, такой уголок найдется всегда!). А жертве придется искать себе нового агрессора. Была бы жертва, обидчик найдется.

В словах, что женщины сильны своей слабостью, есть истина, безусловно. Но когда слабость и беспомощность постоянна, она начинает раздражать (это мягко, очень мягко сказано). Такие женщины (думаю, что мужчин это тоже может касаться) постоянно словами или видом взывают о помощи, требуют, вымогают ее. Они манипулируют нашими действиями, оказывая на нас давление посредством чувства жалости, долга, любви.

– Если тебе хоть немного меня жалко, сделай это.

– Если ты меня любишь, приходи. И т.д.

Когда мы поступаем наперекор, то испытываем чувство вины. Нас заставляют оправдываться, извиняться. За что? За то, что не позволили навязать себе чужую волю.

(Ох-хо-хо, надо учиться быть сильными, понимать и прощать!)

Если жена гремит посудой

Довольно часто причиной конфликта является критика (эх, какая это вредная, но и полезная штука!). Критика – это, собственно, высказанное словами или показанное действиями недовольство другим супругом. Ты это делаешь не так, ты носишь не то, ты не умеешь зарабатывать деньги и т.д. Предлогом для критики может быть и образ мыслей, и образ действий, желания, привязанности, да вся жизнь человека. Если обратить внимание на разговор некоторых супругов, то часто он представляет сплошную критику друг друга. Критика бывает завуалированной, но не настолько, чтобы мы не поняли, – нами недовольны! Критикуют не только словами, но и внешним видом: взглядом, жестом, выражением лица. Раздражение одного из супругов – «прекрасная» форма критики. Если жена гремит посудой, хлопает дверью, что-то куда-то швыряет – это она критикует действием. Когда с нами разговаривают недовольным тоном о нейтральных вещах, нас снова критикуют, ну только очень тонко. И догадываться о причинах сего дела мы должны сами. Критикой может стать тон вопроса или ответа. Причем, короткое слово да или нет при ответе, иногда содержит в себе такое громадное количество информации, что муж, глубоко пожалеет, о том, что задал невинный вопрос жене: – «ты была на родительском собрании?» (явный натяг с невинностью вопроса, придумайте сами что-нибудь попроще)

До чего же многолика словесная критика! Предложение само по себе несет только информацию о чем-либо. Критикой оно становится, получив эмоциональную окраску. Например, предложение: «Ты прошел в комнату в грязных ботинках» – можно произнести с интонацией упрека, менторского поучения, тоном судебного исполнителя, жалобного смирения и т.д.

Изощренная критика в виде рассказа о какой-либо ситуации, где один из супругов совершил поступок, вызвавший восхищение или хотя бы одобрение. Иначе говоря, другие-то вон что, а ты что? Где уж тебе!

Словесная критика задевает сильнее, т.к. не предоставляется возможности для толкования, смягчения, для измерения чужого недовольства нашей мерой. При словесной критике нам отмеряют по полной чужой мере. Слово не воробей, и если оно вылетело, то не скажешь, что случайно. Кто в это поверит, все грамотные, читали доктора Фрейда, а он утверждал, что даже оговорок случайных не бывает.