Машенька Забелина сидела на теплой деревянной скамейке в саду и очень серьезно и основательно ела клубнику. Наверное, потому, что она вообще все делала серьезно и основательно. Машенька аккуратно брала ягоду за зелененький хвостик из белой миски, где она лежала присыпанная сахаром. Надо сделать так, чтобы сахар с клубнички не осыпался на сарафан. Сахар уже частично пропитался соком и мог оставить пятна, которые, как сказала бабушка, трудно будет отстирать. Сделать так, чтобы сахар попал в рот, а не на сарафан не так – то просто, потому что Машенька болтала правой ножкой, на которой не было сланца. Когда она поднимала ножку, на ней появлялись солнечные зайчики. Они пробивались сквозь листву яблоньки, которую посадил папа, когда Машеньке был один год. А теперь Маше целых восемь лет, а яблоньке, значит – семь. Легкий ветерок шелестел листьями, у солнечных зайчиков постоянно менялась форма, и никак нельзя было угадать, где и какие они будут на ножке в следующий раз.

Машенька Забелина сидела на скамейке, ела клубнику, болтала ножкой, следила за солнечными зайчиками и думала: «– я сижу на скамейке, я ем клубнику, я болтаю ножкой, я слежу за солнечными зайчиками, я думаю.»

– Я ду-ма-ю, я ду-ма-ю! А я – это кто?, – проговорила она медленно про себя, и поставила миску с остатками клубники на скамейку. Очарование летнего дня как-то сразу нарушилось. Машенька соскочила со скамейки, одновременно пытаясь надеть сланец на правую ножку, и побежала через веранду на кухню к бабушке. Там на плите что-то готовилось и ароматно пахло, а под большим обеденным столом лежала, положив на лапы свою умную морду, Рыжая Линда, лохматая здоровая колли.

– Бабушка, бабушка, ты знаешь, кто – «я» ?

– Конечно, дорогая. Ты моя любимая внученька Машенька, мое солнышко!!!!

Бабушка стала обнимать подбежавшую Машеньку. Рыжая Линда с визгом соскочила с места, стала мести хвостом, приседая на задние лапы, вытанцовывая ламбаду, одновременно пытаясь лизнуть Машу или бабушку в лицо.

Машенька вывернулась из бабушкиных рук и прикрикнула на Рыжую Линду.

– Да нет, я не про это спрашиваю!

Бабушка перестала улыбаться и внимательно посмотрела на внучку.

В общем-то, она всегда внимательно на всех смотрела, потому что всю жизнь проработала учительницей. А все знают, что учительницы за всеми наблюдают, все про всех знают и всех контролируют. Даже дедушек. А теперь вот бабушка на пенсии и занимается всякими штуками из глины, а еще Дашей и Наташей, но они еще совсем маленькие Машенькины двоюродные сестры. У них в семье теперь сплошной девичник и все этому рады, потому что до этого был мальчишник. У бабашки с дедушкой два сына: папа и дядя Саша, у дедушкиного брата деда Никиты два сына, у бабушкиной сестры бабы Люды два сына. А теперь пошли в семье девчата, и это было хорошо. Потому что бабушка говорит, что Забелины должны размножаться.

– Бабушка, я тебя спрашиваю, кто я, кто это думает у меня в голове? Кто это у меня, например, Линду Рыжую любит? Кто ночью смотрит мои сны? Ну, отвечай, кто?

Машенька Забелина прижала кулачки к груди, зажмурила глаза и наклонила голову вниз так, что хвостик льняных кудрявых волос встал почти вертикально. Она всегда так делала, когда сердилась.

– Ага, вот ты о чем спрашиваешь?

Бабушка теперь смотрела на Машеньку не только внимательно, но задумчиво, как бы взвешивая, можно ли, нужно ли отвечать на этот вопрос или отшутиться? Нет, отшутиться не получится. Надо отвечать. Смогу ли я? Как мои слова потом отзовутся? Она взяла Машеньку за руку.

– Пошли с сад, сядем на нашу скамеечку. Надо нам сосредоточиться.

Машенька Забелина уже знала, что это очень важно. Бабушка всегда говорила, что в серьезных делах, чтобы все получилось хорошо, надо уметь сосредоточиться. Значит их разговор – дело серьезное, значит не надо отвлекаться, значит, все внимание надо направить на то, о чем говорит бабушка и на то, как и что ей отвечать.

Маша села прямо, положила руки на коленки, взгляд у нее затуманился, дыхание замедлилось – так она сосредотачивалась. Она говорила, что когда она сосредотачивается, она как будто слушает и думает всем телом.

– Маша, ты должна понять, что я не могу дать тебе полный ответ на твой вопрос. Я могу тебе сказать только то, что знаю и понимаю сама.

– Да, бабушка, я тебя слушаю.

– Посмотри вокруг – видишь Мир вокруг тебя, и он в тебе, прислушайся к себе, что ты чувствуешь? Посмотри на все вокруг, как будто видишь впервые. Деревья, небо, птицы, цветы. Это твой Мир и это ты.

И я посмотрю вместе с тобой вокруг себя как будто впервые. Это мой Мир. Давай посмотрим друг на друга, как будто впервые. Ты есть в моем Мире, а я – в твоем.

– Бабушка, у нас что – разные Миры? Он ведь один на всех?

– Да, наверное, один, я этого не знаю. Но зато я точно знаю, что у каждого человека Мир – свой. Как тебе сказать? Вот есть люди, которые приходят в Мир, как в гости, как будто от них ничего не зависит, он как будто чужой и может быть даже враждебный. А есть такие люди, которые считают себя хозяевами Мира, пытаются командовать, давить, требовать от него что-то для себя. А есть люди, которые знают или догадываются, что Мир – это они сами и есть. Они открыты Миру, и он идет им навстречу. Они мечтают, и мечты их сбываются. И они любят его, доверяют ему и радуются ему.

– Бабушка, я тоже люблю и радуюсь, но не всегда.

Бабушка крепко прижала к себе Машеньку. Так крепко как будто у них стало одно сердце. Как будто бабушка своими объятиями хочет закрыть Машеньку от всех горестей и страданий. Но при этом она знает, что сможет только облегчить, но не оградить.

– Конечно, моя дорогая, ты чувствуешь, ты переживаешь. Это так твое сердечко откликается на то, что вокруг тебя происходит. Милая моя, ты – единственная такая во всей Вселенной, другой такой не было и не будет. И любой другой человек тоже единственный. У тебя есть тело, душа и разум – все это дано тебе и все это неповторимо. Ты такая одна!

Ты – это то, что ты любишь, чему радуешься и от чего печалишься.

Ты – это то, что для тебя главное в жизни.

Ты – это то, о чем ты думаешь и как мыслишь.

Ты – это то, чему ты учишь себя и как управляешь собой.

Ты – это то, как ты поступаешь и как ты к этим поступкам относишься.

– И это все – я?

– Да, и даже еще больше, ты сама постепенно узнаешь!

Машенька засмеялась, – вот кто я, я – это все, что я чувствую, что я люблю, что я думаю и что я делаю!!!

– Ну, давай, Маша, иди к доске!

Физичка знала, что эту задачу если кто и решит в классе, то только Маша Забелина, но та сидела с отрешенным видом и абсолютно пустыми глазами. Настя ткнула под партой подругу ногой и показала взглядом на доску. Понятно, надо идти и надо решать. Маша аккуратно, не спеша, практически сползла со стула, стараясь не зацепиться за сидение – она всегда делала затяжки на колготках именно в кабинете физики. Стулья в прошлом году сменили, но количество затяжек, почему-то не уменьшилось…

Конечно, она не слышала условие, но пока шла к доске, его повторили еще раз. Она попыталась переключить свои мысли на задачу. Хотя, с чего их было переключать? Мыслей не было совсем. И правильнее было бы сказать, что она попыталась их не переключить, а включить. И уж если быть еще точнее – она попыталась включить не мысли, а сам мыслительный процесс.

Блоки, наклонные плоскости, проекции сил и ускорения тел – полная ерунда. Совершенная абсолютная ерунда, глупая глупость и ненужная ненужность сейчас, в данный момент! Но эта механическая глупость и ненужность, неприложимость к живой жизни на время ослабила хватку боли.

Маша сосредоточилась на задаче – это было легко и привычно. Выбирая наиболее рациональное решение уравнений, она случайно скользнула взглядом по окну и внутренне охнула. Осень! Там за окном была осень в полном своем разгаре и солнечном великолепии, каким только и бывает бабье лето! Другая новая осень.