Выглянув из-за двери шкафа, я замечаю их спальню, и меня начинают захлестывать эмоции. Здесь они отдыхали по ночам, где делились частными беседами, где я… э-э-э, нет. Я не хочу об этом думать.

Я поднимаюсь с пола и, выходя из главной спальни, слышу тихий стук закрывающейся входной двери. Я делаю паузу, мое сердце начинает бешено колотиться. Кто, черт возьми, это будет? Понимая, что это, скорее всего, один из четырех придурков с улицы, мое дикое сердце начинает успокаиваться, и я прислушиваюсь, осторожно возвращаясь к парадной лестнице.

— Эй, Уинтер? — Круз кричит на весь дом с кокетливым приглашением. — Где твоя сладкая задница?

Ухмылка расползается по моему лицу, когда я вспоминаю день, который мы провели вместе с Кингом, и соглашение, которое мы заключили, чтобы позволить этой штуке работать.

— Наверху, — отвечаю я, прислушиваясь к его мягким шагам, пока он идет по дому.

Я добираюсь до лестницы и мгновенно спускаюсь по ней, останавливаясь на полпути, когда вижу приближающегося Круза, наслаждающегося всей красотой своего прекрасного тела. Он действительно произведение искусства, все четверо.

— Я могу тебе помочь? — спрашиваю я, снова медленно набирая темп и спускаясь по лестнице со скоростью улитки.

Круз заинтригованно приподнимает бровь, наблюдая за каждым моим шагом.

— Ты можешь поторопиться и тащи свою задницу сюда, чтобы я мог убедиться, что с тобой все в порядке.

— Хорошо? — я спрашиваю. — Почему, черт возьми, я не в порядке?

Взгляд Круза напрягается, и в его глазах появляется вспышка беспокойства, прежде чем она тут же исчезает.

— Карвер рассказал нам о вашей ночи, и ты знаешь… — говорит он, указывая на массивное фойе. — Я уверен, что этого было много, чтобы принять.

— Преуменьшение года, — ворчу я, достигая нижней ступеньки и направляясь прямо в его объятия. Его руки падают на мою талию, когда он смотрит вниз и встречается со мной взглядом. — Вы должны были сказать мне, как только я появилась здесь. Нет… — я осеклась. — Вы должны были сказать мне много лет назад вместо того, чтобы позволить мне попасть в приемную систему. Я всегда чувствовала себя потерянной, никогда не зная, кто я такая. Вы, ребята, могли бы что-нибудь с этим сделать.

— Поверь мне, я знаю, — говорит он мне, водя большими пальцами по моей коже. — Я тоже не в восторге от всей ситуации. Я хотел сказать тебе, но это было не мое дело, даже Карвер не должен был делиться этим с тобой прошлой ночью, и я не сомневаюсь, что ему надерут задницу за то, что признался.

Мои губы стягиваются в тонкую линию.

— Что? Ты надеешься, что я встану на четвереньки и поцелую ноги Карверу за то, что он нарушил правила ради меня? Получите хрен. Я не собираюсь боготворить его за то, что он сказал мне что-то, о чем вы все должны были быть честными с самого начала. Конечно, я благодарна за то, что наконец-то узнала, но я немного зла.

— Я знаю, детка, и нет. Никто не ожидает, что ты пойдешь и поцелуешь его ноги за то, что он тебе рассказал. Ты совершенно права. Династия не должна была помещать тебя в приемную семью. Ты должна была быть здесь все это время, прямо здесь, со мной. Ты одна из нас.

Я тяжело вздыхаю и опускаю задницу на нижнюю ступеньку.

— Просто… я не знаю. Этого слишком много, чтобы принять. Двенадцать часов назад я была бедной сиротой с дерьмовой жизнью, и вдруг у меня есть целый мир, о существовании которого я никогда не знала, и я наконец-то принадлежу чему-то. Я никогда и нигде не принадлежала.

Круз опускается рядом со мной и тут же сажает меня к себе на колени.

— Тебе всегда здесь было место, — бормочет он, обвивая рукой мою шею, и его глаза впиваются в мои. — Ты просто никогда об этом не знала.

Он притягивает меня к себе, пока мой лоб не упирается в его. Проходит такт, прежде чем он поднимает подбородок и мягко касается моих губ своими.

— Ты так и не сказала мне, в порядке ли ты.

— Кажется, я избегала вопроса.

Круз только кивает, читая меня как книгу и чувствуя, что я не готова говорить об этом.

— Что тебе нужно от меня? — бормочет он, его взгляд впивается в мой, наполненный силой, с которой я не могу справиться.

— Мне просто нужно, чтобы ты помог мне забыть.

— Считай, что дело сделано.

И вот так его губы крепче прижимаются к моим, проглатывая любой дальнейший разговор и стирая все последние мысли из моей головы. Все, что существует в этом мире, это он и то, как он касается моего тела.

Руки Круза блуждают по моей спине, опускаясь к моей заднице и крепко сжимая ее, пока я сажусь к нему на колени. Он перебрасывает мои волосы через плечо, освобождая мою шею, чтобы его губы могли спуститься вниз и забрать их себе.

Я чувствую, как его член твердеет подо мной, и я стону, когда он прижимается к моей киске, моя голова откидывается назад, а глаза закрываются от непреодолимого удовольствия.

Круз читает меня и скользит пальцами под мягкий материал моей укороченной майки, без усилий поднимая ее над моей головой, чтобы найти внизу мою обнаженную грудь. Его губы скользят вниз по моему плечу, мимо ключицы и по изгибу моей груди, пока мой сосок не втягивается в его рот. Его левая рука крепко обхватывает мою другую грудь, а правая проскальзывает за пояс моих хлопчатобумажных пижамных шорт, продвигаясь дальше, пока его рука не упирается в мою голую задницу. Он сжимает ее, и я почти кричу, потому что потребность становится слишком большой.

Желая ощутить его теплую кожу на своей, я рву его рубашку через голову и бросаю ее за спину, наплевав, куда она упадет. Мои руки обвивают его, и мои ногти мгновенно впиваются в напряженные, сильные мышцы под его кожей.

Круз хватает меня за подбородок и прижимает мои губы к его губам, пока мои бедра качаются взад-вперед по его жесткой длине. В его груди раздается урчание, и оно обращается прямо к дикой части моей души, искушая, дразня, мучая.

Я должна иметь его.

Откинувшись к нему на колени, я хватаю его за спортивные штаны и высвобождаю его тяжелый член из боксеров, со стоном, когда мои пальцы едва обхватывают его. Это будет хорошо, и трахни меня, я надеюсь, что это будет быстро.

Мой кулак блуждает вверх и вниз, чувствуя под пальцами толстые сердитые вены, когда мой большой палец кружит по его кончику, размазывая теплую капельку влаги, которая появляется под моим большим пальцем.

— Блядь, Уинтер. Мне нужно чувствовать ту тугую киску вокруг моего члена.

Я наклоняюсь к нему и прижимаюсь губами к его шее, дразня его так же, как он меня. Я понижаю голос до хриплого шепота, мучая его, толкаясь вперед и прижимаясь клитором к его члену, отчаянно желая, чтобы между нами не было пары хлопчатобумажных шортиков.

— Насколько сильно ты хочешь меня?

— Достаточно плохо, чтобы взять тебя под контроль и бросить твою задницу вниз, — говорит он, кладя руку на мою задницу, опускаясь и изгибаясь подо мной, пока не находит мое сочащееся ядро и не вводит два толстых пальца глубоко внутрь меня. Я отталкиваюсь от него, забирая все, что могу. — Я не гнушаюсь умолять, — рычит он, звук исходит из глубины его груди. — Позвольте мне нагнуть тебя и трахнуть так, как нужно.

Ебена мать.

Я качаю головой, упираюсь ногами в ступеньку и толкаюсь вверх, пока не оказываюсь над ним. Мои глаза впиваются в его закрытые глаза, и я мягко качаю бедрами, когда он смотрит на меня.

— Ты ждешь своей очереди.

Его ответное рычание говорит прямо о моей ноющей киске, и когда он зацепляет пальцами мои шорты и начинает тянуть их вниз по моим ногам, я вижу, как голод растет в его глазах.

Я снимаю шорты, но, прежде чем я успеваю опуститься на его член и скакать на нем, пока не закричу, его рука обвивает мое бедро, его прикосновение такое мягкое, но каким-то образом наполненное всей силой мира. Он перемещает мою ногу на несколько шагов вверх, пока мои ноги не раздвигаются, а его лицо прямо у моей плачущей киски.

Я улыбаюсь ему. Этот мальчик такой же, как я. Когда представляется возможность, он хватается за нее обеими руками и, будучи упрямым ублюдком, отказывается отпускать.