В тот вечер мое одиночество стало как никогда резким. Низкие, свинцовые тучи, закрывшие небо от края до края, и погасившие закат, плакали мелким дождем. Он разогнал с улиц людей, оставив лишь тихий шелест капель по опавшим листьям, да далекий гул машин, вместе с холодным ветром упрямо долетающий даже в глубины парка. Этот ветер, на первый взгляд и не слишком сильный, пробирался под пальто и скользил по коже ледяными пальцами, заставляя меня ежиться и сжиматься в дрожащий комок. Холод. Одиночество. Печаль. Боль. Моя жизнь так похожа на этот ветер — такая же серая и промозглая. А еще пустая, как этот парк, тянущий в свинцовое небо голые ветви почерневших от влаги деревьев.

— Девушка.

Я немного испуганно оглянулась. В нескольких метрах от меня под погасшим фонарем стоял мужчина. На вид ему было лет сорок, зачесанные назад не слишком длинные волосы были совершенно седыми, а глаза закрывала темная повязка. Одет он был довольно прилично, в длинный опрятный плащ, наглухо застегнутый под самое горло, только покрой странный. Ну, да у каждого свои вкусы. А на руках, затянутых в плотные перчатки, сидел черный, как сама ночь, кот. Если бы не большие, желтые глаза, так и не заметила бы на фоне черного же пальто.

— Это вы мне? — я оглянулась по сторонам в надежде, что все же не мне.

Незнакомец был странным и доверия не вызывал никакого совершенно.

— Да, — он кивнул и подался вперед. — Возьмите котика.

— Что? — переспросила, глупо глядя то на мужчину, то на кота, заинтересованно уставившегося на меня.

— Котика. Возьмите, пожалуйста. Сам я о нем позаботиться не смогу, но и просто выбросить не имею права.

— Да я не…

«Ты хоть кота заведи, не так одиноко будет» — слова коллеги, сказанные на днях, снова всплыли в голове. Помнится, я тогда сказала, что слишком молода для этого, заставив ее рассмеяться, уткнувшись лицом в пышный букет алых роз, принесенный очередным воздыхателем.

— Возьмите, он хороший, — мужчина несмело улыбнулся, хотя, учитывая повязку, улыбка вышла странной.

Кот тем временем потянулся вперед, принюхиваясь. Я, сама не зная зачем, протянула к нему руку, позволив обнюхать пальцы, потом несмело коснулась мягкой, ухоженной шерсти.

Холод тут же вцепился в пальцы, до того пусть и условно, но защищенные карманом пальто, но зверек был теплым и тут же доверительно ткнулся макушкой в ладонь, замурчал.

— Видите, вы ему уже нравитесь, — мужчина улыбнулся шире. — Возьмите котика.

Я с сомнением погладила желтоглазое существо между ушей, сама не знаю зачем уточнила:

— А зовут его как?

— Нейт, — мужчина протянул мне зверька, и снова повторил, словно это было какое-то заклинание: — Возьмите котика.

— А он привитый? — теперь уже уточняла, чтобы найти причину не брать. Потому что вдруг захотелось. Какое-никакое, а живое существо рядом будет.

— Здоровый, сильный, воспитанный…

— Кастрированный?

Мужчина с котом переглянулись, и одновременно приобрели оскорбленный вид.

— Кастрировать животных — дурной тон, — кхекнув, сообщил мне незнакомец, продолжая держать свою ношу на вытянутых руках. — Так что это вы уж сами с ним разберетесь, что с его… гордостями делать.

Я посмотрела на зверька с вновь проснувшимся сомнением. И что я буду делать, если он кошку возжелает? Бегать по всему городу с вопросом «Вы мне кошечку не одолжите? Для того самого»? Да кто ж мне даст-то? Он вон даже не породистый, кажется… Хотя, сносить его в клинику можно в любой момент, не велика беда.

Ну вот, нашла себе оправдание. Теперь бери зверюгу, чего уж там. Хочется же.

Несмело протянула руки вперед, кажется, в сотый раз слыша это его «возьмите котика», и все же забрала котяру, прижав к себе. Он тут же обнюхал мой подбородок и довольно замурчал.

Мужчина потрепал кота по холке, махнул на прощание рукой, довольно улыбаясь, и я зашагала дальше, удобнее перехватив свою ношу, а также невольно отмечая, что улыбка у него все-таки странная. А когда оглянулась, сама не знаю зачем, его уже и след простыл. И куда так быстро делся? В кусты, что ли, нырнул?

Принеся нового соседа домой, пустила его на пол, стоило входной двери закрыться. Тяжелый, негодник!

— Вот. Теперь тут жить будешь, — сказала, и мысленно вздохнула. Теперь только с котами и разговаривать.

Котяра, пока я раздевалась, осмотрелся, и, воздев хвост к потолку, продефелировал на кухню. Интересно, он наугад пошел или на запах?

— Голодный, небось, — я хмыкнула, и пошла следом. — Колбасу ешь?

Надеюсь, ест. А то корма-то у меня нет. И лотка, кстати, тоже. Мда, притащила себе собеседника, не подумав.

Кот тем временем примерился, запрыгнул на стул, а оттуда — на стол, прошелся по столешнице, принюхиваясь. А я поначалу хотела прогнать, да только махнула рукой. Он же чистый, что может случиться? Хотя верить странному незнакомцу с завязанными глазами (слепой, что ли?) не совсем правильно, но гонять кота не было никакого желания, потому я просто смирилась. У каждого могут быть свои заскоки.

— Вот, налетай, — достав из холодильника нарезанную вчера для бутербродов колбасу, поставила блюдце перед черной мордой. — И только попробуй мне сказать, что такое не ешь.

Кот посмотрел на меня весьма характерным взглядом, в котором буквально читалось «Сама-то поняла, что сказанула?», после чего принялся за еду, довольно урча.

— Приятного аппетита, — усмехнулась, доставая оставшиеся с утра макароны.

Говорить в компании, пусть и животного, выглядело не таким серьезным безумием, как говорить самой с собой, а звук голоса заполнял окружающую тишину, слегка приглушая уже привычное ощущение одиночества.

Пока мой ужин грелся, кот доел свое лакомство, спрыгнул на пол и принялся тереться о мои ноги, посматривая снизу вверх большими, преданными глазами.

— Еще просишь? — я приподняла бровь, наблюдая за его поползновениями. — А нету больше. А макароны ты вряд ли захочешь пробовать. Хотя молока налить могу. Запить же нужно, наверное.

Разогрев макароны, пересыпала их себе в тарелку, а ему налила обещанного молока. С любопытством пронаблюдала, как он обнюхал мой ужин, недовольно фыркнул, и ушел на другой край стола лакать свою долю. Привереда.

Справился он, правда, раньше меня и в этот раз, спрыгнул на пол и снова принялся тереться о мои ноги. Теплый и мягкий, он вызывал улыбку и, неожиданно, странное ощущение, сравнимое с разочарованием. Доев свою порцию, я сложила руки на краю столешницы и, упершись в них лбом, некоторое время наблюдала за тем, как он изощряется, чтобы скользнуть по моим ногам всем своим кошачьим телом.

— И чего тебя отдали-то? — заговорила задумчиво, чтобы не молчать и подавить странное ощущение в груди, но оно внезапно стало еще сильнее. Я прикрыла глаза, сдерживая слезы: — Наверное, не нужен стал. Прямо как я. Я вот по жизни никому не нужна. Ну, разве что кроме тебя. Жаль, что ты не парень.

Последнюю фразу сказала с печальной, несколько ироничной улыбкой. Кот перестал тереться о ноги, куда-то ушел наверное, а я так и осталась сидеть, глотая непрошенные слезы.

Ощущение теплых рук на плечах и мягкого, почти невесомого касания губ к затылку накрыло с головой, и пару секунд, пока оно длилось, я просто наслаждалась. А потом пришло осознание, что, кажется, оно настоящее, а не иллюзорное, вызванное мечтами о тепле и ласке и я, вздрогнув, вскинула голову, стала ошарашенно озираться по сторонам. Но не было рядом не пойми откуда взявшегося человека, только кот снова на стол запрыгнул, заглянул в лицо с любопытством.

Мотнула головой, поднимаясь на ноги. И привидится же такое. Устала, наверное, слишком. Или замечталась. А скорее всего и то, и другое.

Вздохнув, ушла в гостиную, включила телевизор и улеглась на диван, смотреть глупый ежевечерний сериал. Зверек тут же вскочил следом, улегся под боком, тихо мурча от машинальных поглаживаний. Такой теплый и мягкий. Кусочек тепла в моем холодном мире.