Складывая руки на груди, он посмотрел на меня свысока, однако высунул кончик языка навстречу ветру. Спустя мгновение стало заметно, как он пытается сдержать улыбку. Еще мгновение – и Феликс невольно умиляется славной шалости, такой простой и такой забавной. Я не устояла и засмеялась. А он, сообразив, что стал объектом моего веселья, вмиг собрался и прекратил.

Его возмущенный взгляд столкнулся с моим. Я задержала дыхание. Феликс замер, словно кошка перед прыжком, который избавит ее от голода. Волнение захватило меня, и я, не сдержавшись, импульсивно пустилась наутек.

Вне всякого сомнения, Феликс мог настичь меня в ту же секунду, чего он делать не стал. Он дал нам возможность выпустить немного пар и порезвиться, пробежавшись по саду. И только когда я, зацепившись о торчащий из земли корень, эффектно полетела к успевшей намокнуть от снега земле, он прибегнул к своей истинной скорости. Но вместо того, чтобы меня удержать, только смягчил удар от падения своим телом. Закрутившись, кубарем мы покатились по склону. А когда, целиком и полностью вымазанные, остановились, всем телом я оказалась прямо на нем.

Ого! В такой тесной близости мы еще не бывали!

Я замерла, уставившись в его глаза. Он ответил мне тем же.

Невзирая на мое смутное к нему отношение после вчерашних авиагонок и отсутствие внятного понимания, что делать мне дальше и как вообще себя с ним вести, мой рассудок поплыл, и момент показался мне идеально подходящим для первого поцелуя. Атмосфера, место, ясно ощутимое напряжение между нами – все соответствует! В его глазах я совершенно точно разглядела считанную им мою мысль. Он понял ее. А теперь понял и это. Все! Не думаю ничего! Чего же он медлит?!

Феликс не спешил действовать, словно испытывая меня. Стремительно момент из в высшей степени романтичного стал превращаться в возмутительно неловкий. И эта моя мысль тоже от него не ускользнула.

Скорость, с которой он оторвался от земли, увлекши меня за собой, неуловима для фокусировки человеческим взглядом. Я не успела осознать, как оба мы уже стояли на ногах. Но то, как он, отряхнув руки, двинулся вперед прогулочным шагом не оглядываясь, ясно намекнуло мне на завышенность моих ожиданий. Стараясь не впасть в отчаяние от гадкого ощущения стыда из-за, по сути, отказа в поцелуе, о котором если раньше я и не думала, то теперь мои чувства задеты и он мне просто жизненно необходим, я бесполезно отряхнулась и последовала за ним.

– Так что там произошло? – глуша на ходу свои эмоции, я догнала его, решительно настроенная хоть ответы получить на интригующие темы. – Я о нашей маленькой войнушке не на жизнь, а на смерть с Гинюки на истребителе, если ты не… Вижу, ты понял, о чем я.

Феликс сделал короткую остановку, взглянул на меня и двинулся дальше в направлении вершины бастиона.

– К твоему счастью, ты имеешь весьма ограниченное представление о том, как наш вид развлекается.

– Неужто?! Мне вполне хватает и того, что в развлечениях твоей безбашенной подружки я потеряла друзей. Ты об этом?

– Для примера сгодится, – подтвердил Феликс.

– Но разве не следует вам вести себя… э-эм… потише? Не привлекать внимание людей.

– А то что?

– Ну, они выйдут «с вилами» на вас и превратят вашу жизнь в вечные гонения?..

– Ха-ха! Вот уж точно стало бы весело, – видимо, представив такую картину, Феликс от души рассмеялся. – Лишь в редких случаях находится причина, вынуждающая нас заметать следы, – поведал он. – В остальных захватывающая и непредсказуемая охота, изощренный и зрелищный финал определяют насыщенность впечатлений от всей игры. Ну а непредвиденные трудности делают ее многогранной и только побуждают не заканчивать начатое с первого раза. К тому же дают возможность принять участие всем, а не только ведущему. Гинея, если имела бы четкую цель, легко могла разделаться с тобой вчера и без снарядов. Утратив при этом весь кайф. Она растянет игру! Вернется к ней в другой, следующий раз, подберет декорации, создаст условия. Творчески подойдет к ее развитию.

– Просто супер! Маньячка-профи нарисует мой портрет кровавыми красками на фоне множества других случайных смертей. Это ж надо было на такую «удачу» нарваться.

Он подошел к самому краю оборонного укрепления замка, взглядом приглашая и меня присоединиться.

Облокотившись на ограду, я посмотрела вниз. Высота стен бастиона с восьмиэтажный дом потрясла своим величием и неприступностью. А сплошной лес, густо заполонивший холм, на вершине которого расположилась крепость, дополнил наивное впечатление его недосягаемости и защищенности.

– Но вернемся к моему вопросу о поражении в – не знаю, какой был по счету, – вчерашнем раунде, – не позволяя себе отвлекаться, я попыталась все же докопаться до истины. – Ты сказал, она согласилась с поражением в нем, хотя могла уничтожить меня и без снарядов. Что ты имел в виду? Истребитель был упакован по полной, и только одна ракета пролетела мимо нас. Куда делись остальные?

– Хм, покоятся на дне морском в районе, где произошла их отстыковка! – Он посмотрел на меня с непониманием, будто я задаю вопрос, ответ на который очевиден.

– Мне… мне просто сложно поверить… Ты хочешь сказать, что загаданное мной желание сбылось?

– Именно это я и говорю! Разве ты не упоминала о своем умении эффективно волеизъявляться, когда формулировала запрос? – напомнил он, высматривая что-то в горизонте, будто ожидая там чьего-то появления. – Отчего ты теперь удивляешься?

– Чт… И что, вот так! Все просто?! – Я попыталась вытянуть из него объяснения. – Стоит только захотеть?

– Мне вообще непонятно, отчего человечество, отчаянно усложняя жизнь, самостоятельно отказывает себе в доступных благах, – он без предупреждения усадил меня на каменный парапет так, что мои ноги оказались свисающими прямо над двадцатиметровой пропастью. Сам разместился рядом. – Любому и каждому доступно все, чего бы он или она ни захотели. Ваша проблема в том, что вы боитесь даже представить, мечтать не смеете по-крупному. Для получения желаемого необходимо лишь верить в возможность его! Но исторически в вашей реальности сложилось так, что всегда были угнетатели и угнетенные. Из поколения в поколение для вторых передается «воспитание», ангажированное на промывку сознания. Как следствие, абсолютное большинство сбито в загон, где стирается личность, уничтожаются амбиции. Взамен которых приобретаются ограниченные стремления с допуском до определенного уровня. И только редкий индивид умудряется выбраться из своего аквариума, пожелать и достигнуть большего, чем ему было «дозволено».

– Мы сами себя ментально ограничиваем?

– Так и есть!

– Но с подачи угнетателей?

– Угу!

– Но как тогда я добилась успеха в том, во что в результате даже не могу поверить?

– Ты поверила в меня. И допустила мысль, что рядом со мной невозможное способно воплотиться в возможное, а тебе остается только представить, каким образом это осуществится. С доступом к моему энергетическому полю тебе следует контролировать свои мысли и быть осторожной со страхами. Лучше бы даже совсем их исключить.

– Допустим, – согласилась я с заявлением, которое, на мой взгляд, надо бы еще проверить и провести эксперимент. – Но что насчет этого контроля страхов? Ты уже упоминал, будто до смерти напуганная жертва не оставляет вам выбора. Как это понимать?

– Человеческий страх – сильнейший двигатель в потоке желаний. – Феликс задумчиво замолчал, уставившись в пасмурное небо.

Его жемчужные волосы, развеваясь по ветру, ореолом обрамили озадаченное чем-то лицо. Густые хмурые облака на заднем плане прямо на моих глазах стали стремительно собираться в кучу. Образованные теперь будто вокруг его головы, и так низко прямо над нами, они слились с ним в единой картине. А дождавшись последнее облачко, синхронно отправились вдаль, сбившись в темную тучу, уступая место теперь теплым солнечным лучам и голубому чистому небу. Завороженная невиданным зрелищем, я не сразу смогла закрыть рот и вернуть внимание к продолжившему говорить Феликсу.