– Верно говоришь, – согласился со мной он и, выдернув плед из-под спящих на диване товарищей, укрыл Кэт. – Ты тоже дуй домой уже. Сон тебе необходим сейчас, вон лицо как опухло.

– Надо помочь тебе убраться…

– Брось! Кто сейчас убираться будет? Я точно нет! Вечером со всем разберусь. Иди домой! – бескомпромиссно пресек он мои хилые попытки помочь.

– Спасибо тебе за все, братец! Обожаю! – призналась я и на прощание обняла друга.

– Э-эй, это я тебя обожаю! – крепко прижал меня Густав. – Иди уже!

– Точно – пошла я, – улыбнулась в ответ.

– Я тебя провожу! – Толик уже обувался у порога. Кто бы сомневался!

– Да я же здесь живу, – попыталась отделаться я. – На два этажа ниже.

– Вот и прогуляемся!

Ай, ну и пусть идет, сил уже никаких нет от него отбиваться. К тому же лучше наедине отошью, чтобы не ставить его в неловкое положение перед Густавом. И, не в первый раз забыв сумку с гитарой у Густава, попрощалась с ним и со всеми спящими, пусть они и не слышали.

Спустившись по лестнице на свой этаж, я остановилась, не доходя до двери, чтобы попрощаться с уже надоевшим Толиком. И дать ему возможность вернуться, если захочет в квартиру к Густаву, не блуждая по этажам.

– Спасибо, что проводил, дальше я сама, – я специально отошла от него на несколько шагов и глупо помахала рукой в надежде на его понимание.

Не тут-то было. Он все равно сокращает расстояние между нами. На этот раз чмок в щеку не поможет. Ладно, рубить – так сплеча!

– Толя! Оставь ты уже эту затею. Серьезно! Я уезжаю на днях.

– И?

– Что «и»?

– Сейчас-то ты здесь!

– И что даст тебе поцелуй этот? – Шаг за шагом я пыталась отстраниться от его наступления.

– Блаженство… – с наигранным придыханием произнес он, все приближаясь и приближаясь.

Уф-ф…

– Слушай, не обижайся, ты классный парень. Но мне неинтересен бессмысленный обмен бактериями…

– М-м-м… – На мгновенье он отвел взгляд в сторону и вернул на меня, глядя по-новому, исподлобья, без былого восхищения. – Достала! – неожиданно выпалил он. – Как целка, ломаешься!

Зажав меня в углу, Толик смачно впился мокрыми губами в мой плотно закрытый рот. На мои попытки оттолкнуть его не реагировал, а только все настойчивей стискивал.

Сложно передать, как больно и противно получить подобную атаку от человека, которого считала другом и которому доверяла.

Уроки самообороны, взятые мной прошлым летом по настоянию Кэт, до этого момента я считала зря потраченным временем и ненужным навыком. И сейчас навряд ли прием, который замыслила, такая уж необходимая мера. Но мне так обидно – хочу, чтобы и он ощутил насколько!

Я прекратила сопротивляться, сбивая его с толку и заставляя расслабиться. Обхватила одной рукой за затылок, второй – за руку в районе плеча. Толик, как я и предположила, принял мои прикосновения за свою победу и прекратил насильно прижимать меня к себе. Отводя нас от стены, я сделала пару маленьких шагов вперед, чем освободила себе пространство для выпада. Прогнувшись назад, немного отстранилась от Толика. Он с довольным видом уставился мне в глаза, видимо расценив момент как романтичный. Резко отступила левой ногой назад, сгруппировала мышцы пресса, округлила спину и нанесла удар верхней частью лба ровно по переносице, рывком подтянув его лицо за затылок к себе.

Результат превзошел мои ожидания. Нападавший вдруг стал потерпевшим. Схватившись за нос, он нагнулся вперед, выплевывая в мой адрес ругательства. Здесь, конечно, можно было бы и добить его ударом с колена. Но это точно стало бы лишним. Оттолкнув его, я бросила ему заслуженное оскорбление: «Дрянь!» – и бегом скрылась за углом.

Захлопнув за собой входную дверь, я оперлась на нее спиной и сползла на пол. Прислушалась. Сомневаюсь, что Толик попробует найти квартиру и попытается проникнуть, чтобы нанести мне ответный удар, но все же. Подождав несколько минут, я выдохнула.

Дома уже никого. Я прошла в свою комнату и упала на кровать. Мысли закрутились в голове диким вихрем. Кстати, о моей голове. На тренировках мне не приходилось испытывать удар на живом лице, противником всегда выступала боксерская лапа. И честно признаться, я сомневалась, что в случае с человеком попаду правильно, а не расшибу свой же череп. К счастью, опасения не оправдались и вышло очень даже круто. Надеюсь, его нос не сломан. Хотя о чем это я?! Даже если сломан, и поделом ему, отличное останется напоминание.

С этой мыслью перевернулась на живот и ощутила банку в кармане шорт, о которой уже успела забыть. Я извлекла емкость на свет и, теперь без спешки, еще раз пристально посмотрела на горе-презент.

Банка ничем не примечательна, разве что формой. Что насчет надписи? Выполнена от руки, подобного стиля шрифта в кириллице мне не доводилось встречать. В девятом классе я немного увлекалась графологией, узнала всего ничего, но и того хватает, чтобы распознать исключительно уверенный почерк, быть может даже небрежный, но потрясающе красивый. И если первое впечатление от всей этой композиции было, очень мягко говоря, неприятным, то теперь выходило – довольно своеобразная штуковина. Намекающая в первую очередь на внимательность отправителя, во вторую – на заботу и нестандартный подход.

Оценив емкость и предположив намерения, я решила – а почему бы и нет! Вперед, мазаться болотной жижей с говенным запахом! Хуже-то точно не будет?

Субстанция оказалась не такой противной, как выглядела. Масса напоминала крем из трав. Запах отвратный, но уже не настолько, будто основная его концентрация вышла при первом контакте с воздухом, и теперь уже выносимый. Тем более если это сработает и хоть сколько-нибудь снимет ноющую боль и опухоль с лица – стоит того, чтобы потерпеть.

Я густо нанесла крем на всю щеку, лоб и веко. И, вместе с приятным холодящим эффектом, ощутила внезапное непреодолимое желание заснуть крепким сном. Не отлагая, порыву и поддалась.

Тот же зал. Я снова в нем. Опять я здесь. А вот и пара, что круто танцует. Куда ж без нее! Я прекращаю свои бессмысленные попытки добежать до конца беговой дорожки и просто наблюдаю. Великолепная их пластика и синхронные движения не перестают впечатлять. Музыкальный балаган раздражает только меня, им все равно, их ничего не заботит. И вот они замирают, а Он вновь тянется к ней. Вдруг события идут не по сценарию… опять. Девушка исчезает прямо из рук партнера. Остается Он один, а вокруг глубокая тьма.

Этот день я потеряла. Проснувшись в половине одиннадцатого вечера, я ощутила дикий голод и недосып. Встану, поем, умоюсь и дальше спать. Лучше завтра встать спозаранку, чем опять ночь проболтаться. Совсем из ритма выбилась.

Я доползла до ванной комнаты, на входе в которую столкнулась с папой.

– Ого! Ты еще здесь! А я был уверен, что ты уже улетела, не прощаясь! – упрекнул он.

– Так и было. Но там не столь увлекательно, как мне казалось, папуль. Я вернулась, – поддержала я.

– Накрылись мои мечты о домашнем кабинете медным тазом, – сморщился он. – Рад, что ты с нами, – крепко обнял меня папа, прежде чем уйти в их с мамой комнату.

Я же направилась в ванную, где безмятежно валялась под водой с полчаса, не позволяя себе забивать голову мыслями.

А когда, промокнув волосы полотенцем, я посмотрела на свое отражение в зеркало, приятно удивилась: с учетом моего явно нездорового режима сна в последнее время, выгляжу довольно неплохо. Глазки горят, лицо не отекшее. Так… Стоп!

Какого-о… лешего?! «Где мои травмы?» – вдруг вспомнила я. От вчерашнего ушиба и след простыл. Ну разве что… Да нет! Действительно чистое лицо. Это… Это ж… Невероятно!!!

Я вернулась в спальню, еще раз осмотрела банку с чудо-зельем. Что за ведьма его варит или сказочный ученый? Патент бы на него, да в массы. Возьму с собой, мало ли. И обязательно спрошу у Него, где дивную жижу можно прикупить и что еще там есть в ассортименте… Если хоть когда-нибудь мне представится такая возможность, конечно.