– Сначала танцы ваши… порнушные…

– Чт…

– Я не поняла, она что, клеит тебя? – передернулась Кэт, потирая себя. – И придурок этот потом, ты к нему как лунатик пошла! Жуть какое зрелище. Зачем ты это сделала? А вцепилась в него на фига? Держала стояла, как родного, – гадость!

– Под гипнозом?

– Да-а!

– Лунатик?

– Именно!

Который сейчас час, если уже светает? Мы провели внутри около пяти часов? Может, Кэт и права, я будто из транса вышла. По моим ощущениям, мы находились там гораздо меньше.

– Сколько людей пострадавших… Надеюсь, все обойдется без тяжких последствий… А диджей… видела, как его выносили?.. Ка-ак… мертвого… – Не дожидаясь моего ответа, Кэт наконец осторожно стала выруливать с постепенно пустеющей парковки. – Долго придется согреваться, если будем стоять, поедем, а то я совсем окоченею, – пояснила она. – Думаешь, это передоз?

– Вероятно. Не знаю, – поежилась я, вспоминая.

– Так ты расскажешь, какой демон в тебя там вселился? – напомнила Кэт.

– Давай начнем с того, что видела ты такого, что так смутило тебя? Без эмоций, расскажи все как было, словно без меня ходила.

И ее рассказ именно так и прозвучал – как я попросила. Будто на самом деле меня вовсе не было там и играл меня кто-то другой, кто-то, кто даже не удосужился заучить свою роль и вел себя совершенно несвойственно героине. Иначе объяснить нельзя. Потому что я не представляю, как можно не помнить или помнить будто наперекосяк происходившее со мной буквально час тому назад.

– Честно, не понимаю, на кой ты начала это глупое соревнование по типу «кто круче» с ней. Ты уезжаешь, Юкки займет твое место в группе – на этом всё! Кому ты и что пытаешься доказать? Ты еще со студии начала рисоваться. Ввязалась с ней в эту игру бессмысленную – ок, было весело. И почему бы не прогуляться с новой знакомой – тоже ок. Но потом эти танцы! Я в жизни не видела, чтоб ты та-ак выкручивалась. И… ну… это было ну о-очень страстно… – Она бросила короткий оценивающий взгляд на меня.

– Сама офигела…. Не думала, что мое тело способно так извиваться, – усмехнулась я, комментируя лишь последнюю ее фразу.

Но если взгляд со стороны на наши танцы с Юкки не сильно отличался от того, что помню я, за исключением откровенного флирта, то дальнейшие действия, очевидно, совсем вышли из-под контроля моего разума, будто я и впрямь была опьянена. Опьянена самой Юкки или при ее поддержке.

– А этот тип! Ты так и не ответила – с какой целью к нему подошла? Ты что, решила до отъезда всё попробовать?!

– Я объясню, дай мне время. Сначала сама хочу во всем разобраться.

– А совет твой дебильный?

– Совет? – не поняла я обвинения.

– Ну тот, что ты дала мне в туалете, помнишь? Ты что, ревнуешь теперь? Кого, блин, к кому?

– Оу-оу-оу, полегче, подруга! Притормози! Не буквально. Езжай. Я не понимаю, ты про переписку с Густавом? А что не так-то? Густав не оценил? Что он ответил?

– Угораешь?! Я не стала слушать тебя, отшутилась, и всё.

– Именно это я и предлагала тебе сделать. Я же видела, ты написала, типа стрельнешь для него пару номерков.

Кэт глянула на меня с подозрением.

– Издеваешься, что ли?

– Похоже, ты это делаешь!..

– Ты сказала мне написать, чтобы он прекратил свои попытки достучаться до тебя через твой круг и что-то типа ему в нем боле не место. – Подруга выглядела чересчур серьезно, чтобы я могла сомневаться, не разыгрывает ли она меня. – Я вообще не поняла, что за драму ты порешь.

Ситуация теперь уже точно выходила за рамки здравого смысла.

Не находя слов, я молча проглотила упрек и решила оставить поиски разумного объяснения своему поведению и обсуждение этого недоразумения на свежие головы. А пока перейти к следующему.

– Ты видела, как он вытащил мой телефон?

– Когда неожиданно ты направилась к нему, я сначала удивилась, стала наблюдать за вами. Ваше «знакомство», – она с отвращением сморщилась, – мягко говоря омерзительное, чем дальше, тем больше вызывало во мне эмоций. Серьезно! Потом этот хмырь стал проверять твои карманы, тогда уже, не выдержав, я вмешалась с попыткой остановить мерзавца. А когда он без труда, не отлипая даже от тебя, отодвинул меня – отправила ему правый хук, не то чтобы непреднамеренно, скорее не успев подумать. Следом левый, чтоб добить и забрать телефон. Но да, ты права – я вышла из себя. Вот сейчас и сама не понимаю как. Причина действительно не звучит убедительно, случались поводы и посерьезнее, но как-то удавалось справляться без рукоприкладства. Ды-а… Похоже, не ты одна там ошалела. Может, они кислоты какой в зал напускали?.. И люди все эти, зараженные паникой… Жуть!

Мы замолчали.

– Черт, Иона, но что с тобой было? – первой опомнилась Кэт. – Ты как завороженная тянулась к нему. Он нюхал тебя! Это вообще как называется?

– Что? Нет!

– Точно тебе говорю!

В наступившей вновь тишине я пыталась прокрутить в памяти происходившее. Все как в тумане. Звуковом, я бы сказала, трансе. Быть может… он и пьянил меня?..

– Как скоро ты вмешалась в… спасла меня от ограбления? – нарушила я затянувшееся молчание.

– Скоро! Минут пять всего ты стояла с ним.

– Пять?! – Быть такого не может. – Типа у страха глаза велики? Я от силы минуту провела с ним.

– Зачем ты задаешь глупые вопросы, если не соглашаешься с ответами! Пять – это еще минимум, а то и больше! – окончательно добила меня Кэт.

– Но… но я не понимаю, как можно стоять с незнакомцем пять минут, при этом задать лишь один вопрос? – бунтовала я.

– Я вообще не видела, чтобы ты его о чем-то спрашивала. Ты подошла к нему вплотную. Он даже не удивился. Дальше происходящее напоминало мне знакомство собак. Как я уже сказала, он нюхал тебя, а ты позволяла ему это делать, – видимо прокрутив в памяти воспоминание, Кэт снова с отвращением скривилась. – Что было дальше, я уже говорила, он пустил в ход руки свои, тогда я и вмешалась.

– А что так долго тупила тогда?

Кэт отвернулась от дороги в мою сторону, чтобы оценить серьезность прозвучавшего вопроса. Я изо всех сил попыталась принять убедительное выражение лица. Но от усердия начавшие слезиться глаза выдали меня, и мы на пару прыснули.

Желание смеяться не всегда является показателем абсолютного счастья или удачной шутки. Случается и так, что организм выдает смех как реакцию защитную на раздражители, его изнурившие. Вероятно, наше психическое состояние в финале той ночи было близко к полнейшему расстройству, оттуда и смех со слезами, смех истерический. Кэт даже пришлось съехать на обочину.

Но это помогло. И, насмеявшись от души, мы хоть немного, самую малость стряхнули стресс гнетущий, тяжко повисший на наших плечах, и смогли несколько расслабиться.

– Как думаешь, он в порядке после двух твоих ударов? – неожиданно для самой себя забеспокоилась я о человеке, судьба которого по большому счету не должна была меня волновать. Особенно на фоне целой толпы пострадавших сегодня людей.

– Вообще… выглядел он хреново. В смысле еще до «знакомства» со мной. По идее, должен был поваляться, прежде чем прийти в себя. Но ты же видела сама, убрался так быстро, что мы и заметить не успели, – пресекла мои переживания Кэт.

– Я заметила… – пробубнила я себе под нос.

– Что?

– Забей.

– Так что ты хотела от него, Йон? – Кэт внимательно посмотрела на меня.

Собравшись с мыслями, я выдала ей краткую версию своего курортного знакомства и объяснила замеченное мной поразительное сходство, наравне с отличиями, между чарующим иностранцем и отвратительным наркоманом с рейва. Желанием установить личность последнего я и попыталась оправдать свою выходку. Подруга слушала не перебивая. И так как мы уже подъезжали к моему дому, молчала до тех пор, пока не припарковалась у ворот комплекса, заставив меня напрячься в ожидании реакции.

– Ты хочешь сказать, что наконец-то влюбилась?! – пришла она отчего-то к совершенно безосновательному выводу.