Я убрал бинокль и оглянулся на девчонку. Уронив отросшую чёлку на закрытые глаза, она опустила голову на плечо и мирно посапывала, делая глубокие ровные вдохи. Усталость после длинного дня её всё-таки одолела. И моё бормотание, конечно же.

Остаток ночи я провёл сидя на окне, прокручивая в голове варианты развития событий. Время от времени мимо шагали безразличные к моей персоне жоры, шлёпая по слякоти куда-то в поля. И пару раз по кустам прокрались ночные твари, шумно вынюхивая какую-нибудь беспечную жертву, которая не смогла по какой-то причине найти надёжное убежище.

Кира проснулась, когда восходящее солнце уже почти полностью выползло из-за горизонта на востоке. А со стороны Коммунарки донёсся нестройный многоголосый вой.

— Боброе утро.

— Боброе... — Девчонка машинально ответила, зевнула и, протирая слипающиеся глаза, попыталась разглядеть меня получше, щурясь от света. — Чего... Уже и правда утро? Вроде только на минуту глаза закрыла...

— Уже. И ещё я уже придумал, что нам нужно делать дальше. Переходи сразу к водным процедурам. У нас мало времени. Перекусим по дороге.

— Здесь не всё, конечно... Но гораздо больше, чем можно утащить с собой без транспорта. — Че наклонил ветки густого кустарника и продемонстрировал мне ряд сине-белых бочек, уложенных под транспортной развязкой. — Ну или без помощи этих грузчиков...

С этими словами он кивнул в сторону одинокого жоры, ковыляющего по съезду с МКАДА в сторону Новорижского шоссе.

— Как и требуется. А здесь что? — Я шагнул к одной из больших картонных коробок, стоящих под развязкой рядом с бочками. Но коробка неожиданно рванулась в мою сторону со злобным шипением. — Воу!

Опрокинувшись на бок картонный ящик остановился. Но продолжил прерывисто шипеть и мелко трястись.

— Ночной сторож. — Командир партизан еле заметно улыбнулся. — Пока сюда попадает солнечный свет, он безопасен и наружу не вылезет. Но руку внутрь лучше не совать. Ты же понимаешь, что мы не можем рисковать жизнями наших друзей и оставлять здесь караул. А если варщики увидят метиламин совсем без охраны, могут что-то заподозрить. Вот мы их тут и пристегнули под эти коробки.

— Ночными тварями тебя тоже командовать научили в этих лабораториях?

— Нет. Ведь этот вид тогда ещё не существовал. — Улыбка пропала с лица Че. Он медленно протянул руку в сторону коробки, и та мгновенно перестала трястись. — Я сам.

— Как-нибудь в спокойной обстановке расскажешь мне, как ты это делаешь?

— Это примерно как если бы попросил сороконожку объяснить, почему она не спотыкается при ходьбе. — На фоне выкрашенного в защитный цвет лица снова сверкнула белозубая улыбка. — Но я уверен, что ты и сам отчасти чувствуешь то же самое. Ты же говорил, что слышишь их приказы. И мои тоже.

— Есть такое дело... И обычно при этом меня словно парализует... Не знаю... Как во сне. Когда не можешь пошевелиться или ноги сами собой подгибаются в тот момент, когда хочется бежать как можно быстрее. — Покосившись на коробки, я отошёл от них подальше.

— Тобой начинает владеть рой. Слишком большая концентрация феромонов... Кажется об этом что-то было в бумагах из Питера.

— Что-то было, да... Только там точно не сказано о том, как с этим бороться. Кроме стресса или приёма стимуляторов. Но повторять этот опыт я больше не хочу.

— Жоры в этом плане — что-то среднее между собаками и насекомыми. — Че пожал плечами и тоже отошёл от коробки, после чего она снова начала мелко трястись и тихо шипеть. — Они живут в мире запахов, а не зрительных образов. Общаются с их помощью. Чувствуют окружение. И друг друга. Обмениваются информацией. Поэтому, чтобы не стать частью роя — нужно защитить себя от его запаха. Или их от своего.

— Противогаз на мне вызовет у варщиков подозрение.

— А респиратор — нет. Вот. — С этими словами он достал из нагрудного кармана униформы небольшую чистую маску с клапаном сбоку. — Зимой многие в таких просто так в магазин ходили. Этого будет достаточно, хоть и не надолго.

— Спасибо. А где твои гаврики?

— То, что ты их не замечаешь, говорит о том, что они всё делают правильно. — Че снова сверкнул зубами. — Не беспокойся, они дадут сигнал, как только заметят варщиков. И потом оповестят остальных, чтобы те начали реализовывать следующую часть плана.

— А вот, кстати, и остальные. Легки на помине. Как настоящие дьяволята.

— Привет, Шутник! Привет, Че! — Из-под транспортной эстакады выехали два небольших велосипеда, на которых крутили педали Яр и Серый. Затормозив возле нас, пацаны соскочили с сидений. — Ты плохо выглядишь!

— Здорово, пацаны. Просто давно не спал. — После бессонной ночи под моими воспалёнными глазами нарисовались шикарные тёмные круги, которым позавидовал бы любой жора. Как раз то, что надо для предстоящего дела. — Как жизнь молодая?

— Да ничё... О, и тут тоже их привязали? — Ярослав указал на коробки. — Хорошая придумка! Мы теперь по ночам можем только одного дежурного на стенах оставлять. Если вдруг чё — они сразу шипят как гадюки! И бросаются на любого!

— Вы что... Уже все их как псов используете?

— Я надеюсь, тебя это не смущает? — Вкрадчиво вмешался в наш разговор Че. — Я же говорю. Они давно перестали быть людьми. Что-то среднее между насекомым и собакой.

— Ага! Насобаки! — Яр расплылся в улыбке. — А? А?!

— Над шутками тебе ещё нужно поработать, дружище... Смотрите, осторожно с ними. А то ещё призовут своих сородичей из метро... Как там девчонки? Многие согласились?

— Да все почти! Отговаривать даже пришлось. Надо же кому-то за огородами следить. Так они вообще тогда все разорались! Типа говорят, чё, значит мы не такие красивые, раз вы нас не берёте, а их берёте! Скажи, Серёг!

— Угу. — Подтвердил Серый. — Многие хотят варщикам за близняшек отомстить. Особенно те, кого Аня с Юлькой к нам вывели из шмелёвских районов.

— Они же понимают, как это опасно? Кира им всё рассказала? И про трупы на балконе и про то, как варщики вообще с девчонками обращаются?

— Конечно. — Кивнул Яр. — Но многие этих мудил и раньше ненавидели. А когда Кира рассказала, что они там творят... То вообще...

— А что, кстати, у вас там с огородами?

— Первую партию овощей и зелени клиенты крюков расхватали быстрее, чем травку. Как вы и говорили. Хорошо, хоть, что на этих... — Яр указал в сторону всё того же жоры, который остановился на дороге над нами, словно размышляя, куда пойти дальше. — ...На этих удобрениях всё гораздо быстрее растёт. А то бы и нам ничего не осталось.

— На этих удобрениях? — Я поднял взгляд на одинокого заражённого. И он посмотрел на меня в ответ. Но тут же что-то равнодушно булькнул и зашагал дальше в своё никуда.

— А ты ему не рассказывал? — Яр и Серый повернулись к Че.

Тот перестал оглядываться по сторонам и кивнул в ответ на вопрос беса:

— Не рассказывал. Ты, Шутник, никогда не замечал, как быстро разлагаются тела мёртвых жор?

— Да как-то было недосуг за этим следить.

— Если коротко, то из них получается превосходный компост. Любые культуры растут как на дорогих удобрениях. Сорняки, конечно, тоже. Но главное вовремя пропалывать. И урожай тогда получается даже немного быстрее и крупнее, чем обычно. Особенно, если достаточно света, тепла и воды...

— А крюки нам с этим как раз помогли. — Перебил его старший бес. — Когда просекли чё почём. Так что теперь все девчонки при деле. И новые тоже. Возятся на грядках в своё удовольствие. Цветочки даже всякие растят...

— Они точно делают это добровольно?

— А чё ещё щас делать-то? — Бесхитростно заметил Серый, разведя руки в стороны. — На рыбалку вот ещё ходим, на пруд... Луки тренируемся мастерить, чтобы уток стрелять. Но пока не очень получается. Слабоваты... Надо как-то специально деревяшки готовить...

— И ещё мы даже типа кинотеатр сделали! — Подхватил Яр. — Днём ноут от солнечных батарей заряжается — и хватает, чтобы вечером кинчик какой-нибудь посмотреть всем вместе! Круто ваще! Я уж думал никогда больше кино не посмотрю!