– В арьергард, – жестко сказал генерал после нескольких уточнений.

– Да, сэр!

Рэд согласовал действия с сопровождением, ушел со связи и на секунду закрыл глаза.

«Надо уговорить Виктора, – подумал он, – а заодно и Макса. Пусть думают обо мне, что хотят, но они оба нужны здесь позарез… Что это за фокусы? Всю ходовую снизу до верху перетрясли в конечных пунктах! Что они прохлопали? БК?» Отдышавшись, он хотел вернуть спарринг, но Нико Дэвис отрицательно качнул головой: все в порядке, одного человека достаточно.

– Отдыхайте, капитан, вы и так за меня отработали, – улыбнулся он, не выходя из виртуалки. – Господин Гилберт – вы мой!

Энтузиазм, подогретый адреналином, из парня так и выплескивался. Тим Гилберт усмехнулся и подключился к нему на синхрон. Рэд загрузил себе контрольное пилотирование, и остаток пути наблюдал, как на обзорном экране приближается база СПС. Несмотря на темперамент, работал Нико Дэвис почти педантично. С Гилбертом они составляли на удивление гармоничную пару.

Незадолго до того, как лязгнули механизмы причальной галереи и защелкали шлюзовые замки, Рэд по громкой связи извинился перед пассажирами за доставленные неудобства.

Кабину пилотов опечатали. Экипаж в сопровождении офицеров безопасности отправился прямиком к адмиралу Дирсу. В кабинете присутствовали генерал Литтон, командир звена сопровождения ИДС «Флеш» и Юджин Фэйвер с каким-то парнем из СБ. Дирс хмуро выслушал доклад, отпустил второго пилота и штурмана «Гранита» и кивнул генералу Литтону.

– Почему вы не легли в дрейф и не дали сигнал бедствия, как только обнаружили неисправность, капитан? – спросил Литтон.

– В этом не было необходимости, господин генерал, – ответил Рэд.

– Фактический отказ маршевых двигателей звездолета показался командиру экипажа недостаточно веской причиной? – уточнил Дирс.

– Да, сэр.

– Я бы уволил вас, Рэджинальд. За такие выходки… Если бы не эти джентльмены, – Дирс кивнул на Юджина Фэйвера и безопасника стоявшего рядом с ним. – Послушай, что они скажут. Но это не значит, что впредь вы сами будете вытворять за штурвалом нечто подобное или позволять это своим подчиненным.

Рэд перевел удивленный взгляд с Дирса на Фэйвера. Оказалось, что генерал Литтон дал сигнал бедствия, не дожидаясь, пока командир экипажа второго «Гранита» признает поражение. Генералу Литтону, строго по инструкции сообщившему на базу о происшествии, попросту не пришло в голову, что неисправный корабль уйдет в подпространство вслед за конвоем.

«Гранит» традиционно охраняли четыре истребителя «Флеш». Рванув в подпространство на ускорителях, Рэд поставил перед непростым выбором командира звена сопровождения. В случае если бы звездолет лег в дрейф, два истребителя остались бы его прикрывать, два ушли бы на периферию системы в качестве разведчиков, в любой момент готовых нанести превентивный удар. На деле командир четверки ИДС «Флеш» получил приказ генерала Литтона не покидать систему до прибытия звездолета техпомощи… И вверенный звездолет, который сваливал из этой самой звездной системы на ускорителях.

Чтобы волки были сыты, а овцы целы, командир «Флешек» приказал двум истребителям прикрывать «Гранит», наивно полагая, что тот не уйдет далеко. А сам с ведомым согласно приказу вышестоящего начальства остался в районе бедствия встречать звездолет техпомощи. Тот явился как по мановению волшебной палочки, не обнаружил лежащего в дрейфе «Гранита», неожиданно включил системы обнаружения, сопоставимые по мощности с системами «Астрикса», вырубил связь и позывные и провалился в подпространственный тоннель.

– То есть… Это была не наша техничка? – уточнил озадаченный Рэд у командира «Флешек».

– Вообще не техничка! – сказал тот. – Мы повисли у них на хвосте, задействовав весь арсенал радаров и декодеров. Но они нас вычислили раньше, чем мы их – после первого же прыжка. Отстреливалась эта «техпомощь» не хуже линкора. Мы уже о капитуляции подумывали, господин капитан.

«Как же! – мысленно сказал ему Рэд. – Начальству своему рассказывай, как ты ничего не предпринимал и подкрепления дожидался, а все повреждения – чистая случайность».

В присутствии генерала и адмирала командир звена сопровождения мог улыбаться в ответ только одним уголком рта.

– Но тут подошел наш десантный штурмовик «Гепард» и взял их на абордаж, – поспешно закончил он, услышав за спиной характерное генеральское сопение. Кажется, Рэд теперь знал, на ком генерал Литтон так отточил лекции о субординации.

Откуда экипажу мнимой технички были заранее известны координаты катастрофы правительственного звездолета и зачем ему столько пушек, сейчас как раз выясняли оперативники. Инженеры, отвечавшие за рейс, дружно отправились под арест. База СПС вообще осталась без доброй половины сотрудников до тех пор, пока подразделение внутренней безопасности не найдет спеца, который подучил БК «Гранита» глушить движки в заданном квадрате.

Рэд представил, как кладет «Гранит» в дрейф, стыкуется со звездолетом техпомощи, а вместо спасателей на борт врываются до зубов вооруженные бойцы в тяжелой броне. Эта волшебная картина стояла у него перед глазами все то время, что он доказывал Дирсу и Литтону, что знать ничего не знал о диверсии, раскаивался в необдуманных решениях и недостаточном взаимодействии с вышестоящим начальством, выслушивал сентенции из серии «здесь тебе не АСП, чтобы ни с кем не считаться» и клялся, что в жизни больше ни одну должностную инструкцию не нарушит.

В конце концов, пилотов отпустили.

Адмирал Дирс дождался, пока за Рэдом и командиром звена сопровождения закроется дверь, и многозначительно посмотрел на командующего корпусом ВКС.

– Я тридцать пять лет отработал в пространстве, – задумчиво произнес генерал Литтон, – но ни разу не видел, чтобы кто-то проходил маршевые участки на подпространственных ускорителях, используя гравитационные маневры для разгона и торможения. Это все равно, что пытаться аккуратно подстричь лужайку, передвигаясь над ней с ранцевым ракетным двигателем за спиной. И должен сказать, это единственный из командиров кортежей в СПС, которому готовы безоговорочно подчиняться в рейсах мои истребители. Уж не знаю, чем он их очаровал…Если ваш капитан действительно чист, я бы его наградил.

В помещениях базы СПС поддерживалась температура комфорта, но Рэд все равно неприятно мерз, не в силах справиться с разыгравшимся воображением. В раздевалке он вылез из летного комбинезона и встал под душ. Страх по обыкновению припоздал… И был таким холодным и липким, что струи горячей воды далеко не сразу смогли с ним разделаться.

Блокировочные люки рубки попросту бы взломали. Или взорвали. А если бы пилотам и штурману все же удалось забаррикадироваться в кабине за бронированной диафрагмой, то что бы они потом сказали в свое оправдание? Так что бронированные двери никого бы не спасли, даже если бы экипаж и не открыл их и не ввязался бы в бой, на стороне СБ, сражающейся в явном меньшинстве.

На выходе из санузла капитана подстерегали усеянные трупами отсеки звездолета «Гранит».

И только когда его окликнули, Рэд сообразил, что вышел в коридор с мокрой головой.

– С вами интересно работать, Рэджинальд, – сказал Юджин Фэйвер, вышагивая навстречу.

– Спасибо, господин майор. С вами тоже. Я первый раз встречаю сотрудника Службы безопасности, который верит летному составу на слово.

– Не всем, Рэджинальд, не всем. Но раз уж мы так поладили, вот вам акт доброй воли с моей стороны, – он вручил Гардону матовый информационный диск. – На память о рейсе.

Рэд неуверенно повертел его в руках: диск как диск: ни надписи, ни маркировки.

– А… что это?

– Не догадываетесь, капитан?

– Нет.

– Это фрагмент с бортовых самописцев, где ты клеил девчонку. В отчетах теперь стандартная версия.

– Ч-черт…

– Не нравится подарок? – с ухмылочкой осведомился Юджин Фэйвер, пронаблюдав всю гамму эмоций, которые Рэд даже не пытался скрыть.