Следует сказать, что все время, когда Каноков гостил в чужом доме, его жена, живя у ногайца в довольстве и роскоши, не знала о пребывании здесь мужа. Сознавая, что наступил подходящий момент, чтобы отблагодарить князя, ногаец сказал своей матери:

— Матушка! Я хочу гостя ввести в наш семейный круг. Попросите сестру принарядиться как следует!

Княгиню одели в нарядное платье. Лишь только Каноков вошел в семейную комнату ногайца, муж и жена узнали друг друга и оставались некоторое время в недоумении, как поступить в данном случае. Видя их затруднительное положение, ногаец сказал:

— Вот, милый гость Каноков, ты нашел свою жену. Бог да благословит вас! Она была мне вместо родной сестры! В этом деле ты оказался выше того, чем тебя считали другие. Я хотел, чтобы ты мне отплатил за то, что я тебе сделал хорошего, но вышло иначе: я у тебя в долгу! Пойдем в кунацкую!

С этими словами они вышли из семейной комнаты ногайца. После того как Каноков погостил еще некоторое время у ногайца, он его отпустил домой, дав ему на прощание много богатства, табун лошадей, много унаутов и домашней утвари, а княгине унауток, и сам проводил его на Кубань. Тем временем аул Канокова отстроился понемногу, так как бежавший народ начал отовсюду собираться. С вестью о приезде князя с княгиней поскакал в аул сам ногаец:

— Ваш князь с княгиней возвращается с унаутами, табуном, стадом овец и другого скота. Приготовьте ему дом, в котором он должен остановиться!

Весь аул обрадовался хорошей вести; все ему приготовили дом и поспешили выехать навстречу своим господам. С большим почетом они встретили князя и княгиню и ввели их в дом.

После этого ногаец вернулся к себе домой, в Крым.

Кто оказался более благородным из этих двух друзей?

36. Губная гармошка

_{Опубл. в кн.: Кабардинские сказки, с. 34—39.}

_{Перевод А. И. Алиевой.}

У одного бедного старика было три сына: двое старших — умные, а третий — дурак.

Когда старик умер, старшие братья разделили между собой все, что осталось от отца, а дураку дали только спицу от колеса арбы да сказали, что и этого много; ведь недаром говорят в народе: «Глупому сыну не оставляй наследства, не пойдет оно ему впрок».

Решили братья отправиться на поиски счастья.

Старшие оставили имущество дома, а дурак захватил с собой все свое богатство — спицу.

Шли они шли — долго шли, а когда стало темнеть, вошли в лес. На ночь братья решили взобраться на какое-нибудь дерево и там просидеть, чтобы не встретиться с разбойвиками. Старший брат и говорит:

— Как же нам быть с дураком, как поднять его на дерево со спицей?

— Позаботьтесь лучше о себе, — сказал дурак, — а я и сам заберусь на дерево.

Старшие братья влезли на самую верхушку, а дурак уселся на нижней ветке. Хотел и он влезть повыше, да не смог.

Сидит дурак, крепко держит спицу, не спит. Вдруг под деревом, на которое взобрались братья, остановились разбойники-абреки. Они возвращались из набега, устали, проголодались и решили поужинать.

Собрали они побольше сухих веток, развели костер, подожгли мясо в котел, подвешенный над огнем. Долго варилось мясо, а когда было уже готово и абреки собрались ужинать, с дерева вдруг упала спица: это задремавший дурак уронил ее. Упала спица в кипящий навар, и кипятком обдало всех абреков. Испугались они и разбежались в разные стороны. А все добро, что они награбили, осталось под деревом. Тут дурак крикнул:

— Слезайте, братья, забирайте добро — вот и нам счастье привалило!

Отдал он старшим братьям все богатство, а себе взял только мешок проса. Взвалил его на спину, поднялся с ним на большой курган и стал топтать просо ногами.

Проходил мимо один старик; увидел это и удивился:

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Хочу хоть раз досыта наесться пасты, — ответил дурак.

— Ты лучше продай просо мне — я дам тебе за него, что тебе надобно!

— Ничего мне не нужно, кроме губной гармошки!

— А разве ты умеешь играть на ней?

— Не умею, так научусь!

Достал старик из-за пазухи губную гармошку и отдал ее дураку, а сам забрал мешок проса.

Сел дурак на кургане и стал играть на губной гармошке. И произошло чудо: зайцы, волки, лисы, медведи — все звери вдруг стали плясать исламей.

Играет дурак не переставая — устали уже звери, не могут больше плясать и остановиться не могут. А медведь так едва на ногах стоит — держится за дерево и ходит вокруг него.

Надоело дураку играть, спрятал он гармошку и лег спать. Как выспался, встал и пошел в город. Шел, шел по улицам и вдруг вспомнил про свою гармошку. Достал он ее и снова заиграл. Навстречу ему старик: он нес полную корзину яиц. Услышав звуки необыкновенной гармошки, старик, пустился в пляс. Разбились все яйца, а старик все не может остановиться — пляшет и пляшет.

Пошел дурак по городу, решил наняться в работники. Вдруг видит — идет по дороге пши. Подошел он к пши и говорит:

— Возьми меня в работники!

— А сколько потребуешь за год работы?

— Пять рублей, — ответил дурак.

Обрадовался пши, что нашел такого дешевого батрака, и повел его к себе.

На другой день дурак выгнал пастись быков, а сам присел на кургане. Быки себе пасутся, а дураку что делать? Скучно стало ему смотреть по сторонам! И тут вспомнил он про губную гармошку. Достал ее и заиграл. Быки перестали щипать траву, прислушались — да вдруг как пустятся в пляс! Целый день плясали без передышки. Вечером пригнал их дурак домой, а голодные быки стали стаскивать с крыши солому и с жадностью поедать ее. И так каждый день: с утра до вечера играл дурак на своей гармошке, а быки плясали. И травинки не успевали они сорвать за целый день и до того отощали, что остались от них только кожа да кости.

Видит пши — вот-вот его быки подохнут с голоду, и решил он посмотреть, как пасет их новый пастух. Когда на следующий день погнал дурак быков в степь, пши вышел за ним следом и спрятался в кустах.

Пригнал дурак быков туда, где росла самая высокая, сочная трава, едва было видно в ней огромных быков. Но не успели они и наклониться к траве, как достал он свою гармошку и заиграл на ней. Тут же пустились быки в пляс — забыли о траве. Не утерпел и пши, пустился в пляс. Сильно кололи его колючки, да не мог он усидеть на месте. В один миг изорвал платье, а все тело его покрылось ранами. Не вынес пши боли и громко закричал. Услышал его дурак, бросил играть и удивленно осматривается: кто может кричать в степи, где, кроме него, нет ни души?

Пши выскочил из кустов и помчался во весь дух в аул.

Разве мог кто-нибудь узнать в израненном оборванце пши? Мальчишки решили, что какой-то абрек забежал в село, и натравили на него собак. Еще больше испугался пши и со страху подпрыгнул так резво, что легко перемахнул через высокий забор. Только попал он к себе во двор — вышла на крыльцо гуаша. И она не узнала в этом оборванце своего мужа и приказала дворовым вытолкнуть его со двора. Схватили они колья и хотели уже избить незваного гостя, но тут пши заговорил, и унауты узнали своего господина. Они вымыли его, переодели и отвели в дом.

Рассказал пши жене о чудесной гармошке дурака. Удивилась она, ни за что не хотела поверить: как это губная гармошка может творить чудеса? Разгневался пши и решил проучить жену.

Вечером дурак пригнал быков с пастбища. Пши позвал его к себе в дом и приказал ему сыграть на гармошке. Едва подвес он гармошку к губам, как гуаша пустилась в пляс. А проученный уже пши велел привязать себя крепко-накрепко к столбу так, что не мог даже двинуться с места. Но и он не выдержал и при первых звуках едва не разорвал веревку.

— Будь ты проклят, перестань сейчас же, не то я задохнусь! — закричал пши.

Дурак положил гармошку за пазуху и пошел спать в сарай.

Когда он уходил, услышал, как пши говорил жене:

— Давай прогоним дурака, не то не будет нам покою ни днем, ни ночью!

На другое утро встал дурак пораньше, пошел к хозяину и говорит: