Мы репетировали несколько дней, знакомясь друг с другом, заказывая еду из другого средневекового ресторана через дорогу, Kids Castle (или, как мы мило его называли, Kids Asshole[58]), и сочиняя риффы. В конце концов мы придумали генеральный план для создания этого нового музыкального союза: мы встретимся в Лос-Анджелесе на две недели, чтобы сочинить и записать альбом, рассредоточимся по своим углам на небольшой перерыв, а затем снова соберемся и продолжим наращивать арсенал нашего психо-рок-буги, чтобы когда-нибудь обрушить все это на мир. Это было официально.
ЖИЗНЬ НАБИРАЛА ОБОРОТЫ.
Между тем основную работу никто не отменял. После долгих и тяжелых полутора лет гастролей Foo Fighters выпускали сборник лучших хитов, и для его продвижения нас попросили написать и записать новую песню (также известную как «песня из сборника лучших хитов, которая не является ни лучшей, ни хитом»). Начались дискуссии о том, как, когда и с кем мы будем ее записывать, и теперь, когда технически я был в двух группах, этот график требовал сложной логистики. Я не был уверен, как и когда мы сможем это сделать, но я точно знал, с кем хочу это сделать: с моим старым другом Бутчем Вигом.
У нас с Бутчем была солидная совместная история, и мы всегда были близки, но не работали вместе с тех пор, как в 1991 году была записана песня Nirvana «Nevermind». В течение многих лет я не спешил снова работать с Бутчем, опасаясь, что длинная тень Nirvana, опустившаяся на меня после смерти Курта, сведет на нет ценность моей музыки. Все, что мы запишем вместе, будут сравнивать с тем, что мы делали в прошлом, и это крест, который мне приходится нести с того дня, как мы встретились. Как бы я ни любил Бутча, и несмотря на то, что он один из величайших продюсеров всех времен и барабанщик Garbage, настоящих героев альтернативного рока, я просто не хотел, чтобы все это повлияло на то, что должно было стать просто красивым воссоединением. Техника Бутча проста: берешь большой звук и большие риффы — получаешь большую песню. Вот и все. Иногда было трудно сказать, работает ли он вообще, потому что его непринужденный и спокойный вид заставлял забывать, что ты на работе. Из-за его сильного висконсинского акцента и мягкого поведения в студии легко забыть, что это он записал одни из самых популярных рок-альбомов всех времен с такими группами, как Nirvana, Smashing Pumpkins и Green Day. Но после некоторого самоанализа я решил забыть о том, что скажут критики, и позвонил Бутчу. Жизнь чертовски коротка, чтобы позволять чужому мнению ей рулить, подумал я.
Началась гастрольная жизнь, и, как бы мы ни старались найти свободное время, сессии Foo Fighters, к сожалению, пересекались с ранее запланированными сессиями Them Crooked Vultures. Мы решили, что, если я запишусь с Foo Fighters с одиннадцати утра до шести вечера, а затем побегу в студию Vultures с семи вечера до полуночи, у меня может получиться. «Подумаешь! — решил я. — Высплюсь на том свете!» В конце концов, это не то, чего не могли бы решить несколько дополнительных литров кофе в день! Так что ради этой великой цели я увеличил потребление этой черной жидкости до еще более опасных масштабов.
Ах да, и у меня родился еще один ребенок.
Харпер Уиллоу Грол появилась на свет 17 апреля 2009 года. С первого дня она была кричащим комочком радости, такой совершенной, такой очаровательной. С ее появлением мое представление о любви расширилось раз в десять, и я снова стал гордым отцом. Я всегда очень ценил жизнь, но еще один ребенок заставил меня полюбить все это еще больше и каждое утро взволнованно просыпаться, чтобы увидеть ее прекрасное лицо, независимо от того, как сильно я недосыпал. Как может подтвердить любой родитель, чудо появления новорожденного перевешивает в вашей жизни все остальное, и вы забываете о собственном выживании, потому что полностью сосредоточены на ребенке: идеал, который, безусловно, демонстрировала моя мать, когда я был маленьким. Я был вне себя от радости, что теперь у меня есть две прекрасные дочери, и пользовался любой возможностью быть с ними, днем или ночью, независимо от того, насколько был измотан безумным графиком и перебежками из одной студии в другую с литрами кофе, как будто бы это олимпийские соревнования.
ЖИЗНЬ НАБИРАЛА ОБОРОТЫ.
И как будто этого недостаточно для того, чтобы отправить меня в могилу («ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ДЭЙВ ЭРИК ГРОЛ, ЕМУ СТОИЛО БЫ ПЕРЕЙТИ НА ЧАЙ»), Foo Fighters попросили выступить в Белом доме 4 июля на барбекю в честь Дня независимости, которое новоизбранный президент Обама устраивал для семей военных. Мероприятие проходило на ухоженной Южной лужайке с видом на памятники Национальной аллеи, это отличная возможность, перед которой я не мог устоять по множеству личных причин. В конце концов, это мой родной город, и я провел бесчисленное количество Дней независимости по другую сторону забора Белого дома, наблюдая за великолепным фейерверком из-под одеяла в траве, пока Beach Boys играли вдалеке на фестивальной сцене, или посещая панк-рок концерты у Мемориала Линкольна в бунтарской юности, реализуя свое право на протест в тот день, когда, возможно, это было важнее всего. Но теперь все по-другому. Это личное приглашение присоединиться к нашему первому афроамериканскому президенту на его заднем дворе, чтобы отметить заслуги мужчин и женщин, которые защищают наше право на свободу праздновать, протестовать или избирать своих лидеров демократическим путем. Это не просто барбекю. Это для меня честь.
Ах да, еще я затеял ремонт в доме.
Семья постоянно росла, и мой когда-то просторный дом стал казаться уже не таким просторным. Мы хотели сделать из свободных комнат что-то более подходящее для детей (и… кхм… студию для меня, где мы однажды запишем наш альбом Wasting Light). На тот момент Вайолет было три года, а Харпер — всего три месяца, поэтому для их размещения требовалась некоторая реконфигурация, что требовало серьезного строительства. Громкого строительства. С подъездной дорожкой, которая выглядела как съезд грузовиков «Додж», и десятками рабочих, вооруженных электроинструментами, которые подняли уровень децибелов до показателей, достойных Motorhead. Есть только один способ описать это: долбаный хаос.
ЖИЗНЬ НАБИРАЛА ОБОРОТЫ.
Неделями мой новый распорядок выглядел примерно так: проснуться на рассвете от того, что младенец и трехлетка требуют моего безраздельного внимания, в то время как вдалеке гремят циркулярные пилы и отбойные молотки. Заварить кофе. Выпить этот кофе и бежать в студию Foo Fighters. Сделать еще одну бадью кофе. Начать работать. Выпить эту бадью кофе, но вместе с ним пить крепкий чай со льдом в надежде, что это поможет восполнить водный баланс. Сварить еще кофе, чтобы выпить его по дороге в следующую студию. Приехать в студию Vultures, налить еще одну бадью кофе и пить ее в течение следующих четырех часов, выбивая все дерьмо из барабанов, отчаянно пытаясь произвести впечатление на Джона Пола Джонса.
Ехать домой, трясясь как лист на ветру от примерно 4000 миллиграммов кофеина, поступивших в организм за восемнадцать часов, и безуспешно пытаться поспать хотя бы четыре часа, прежде чем проснуться и повторить все снова. И так далее, и так далее, до тошноты, на повторе.
ЖИЗНЬ НАБИРАЛА ОБОРОТЫ.
Этот сложный период постепенно нарастающего кризиса лучше всего можно понять, посмотрев уже известный клип на YouTube под названием «Fresh Pots» («Свежий кофе») — двухминутный короткометражный фильм, который снял наш старый друг и товарищ Лайам Линч, присутствовавший во время записи Vultures, чтобы запечатлеть творческий процесс нашего секретного проекта. Но он стал свидетелем моего срыва и собрал мои самые психотические моменты в веселое (и неловкое) видео с намерением показать его только группе. Когда в конце концов был выпущен первый сингл Vultures, у группы не было видеоклипа для продвижения песни, поэтому мой менеджер спросил, можем ли мы вместо этого выпустить клип «Fresh Pots». Я подумал, что, хотя это и было унизительно, ради команды я готов на это пойти и позволю миру увидеть человека в муках кофеинового запоя, ведущего себя как полный придурок. «Никто никогда не увидит его», — думал я. Я ошибался. На следующий день после его выхода я стоял в очереди на кассе в продуктовом магазине, и парень, упаковывавший мои продукты, посмотрел на меня и сказал: «Эй, чувак… не хочешь кофе?» Черт. На момент написания этой книги у него более семи миллионов просмотров.
