– Тьфу, я не это имела в виду, – засмеялась она. – У меня к тебе более привычная для тебя и, наверное, совершенно плёвая просьба.

– И какая?

Её лицо мгновенно исказилось в яростной злобе:

– Убей Йона Сиднея, жалкого труса и подлого предателя.

***

Наверное, я – самый дешёвый наёмный убийца в мире.

Всего лишь за лёгкую улыбку красивой женщины и туманное обещания поделиться сомнительной информацией я иду убивать человека.

Я знал его. Помнил по аэропорту. Холодный, сосредоточенный взгляд ганслингера из-под ковбойской шляпы и несуразные сандалии на босу ногу.

Орхи сказала, что он предал её клан раз и собирается предать ещё раз, раскрыв секреты, которыми нельзя делиться ни с кем. Он должен замолчать, раз и навсегда. Я вспомнил призрака-мстителя, и решил, что в современных условиях даже смерть – не конечная станция.

А ещё Йон Сидней должен вернуть кое-что очень важное. Посмертно, разумеется.

Как оказалось, убийство этого ганслингера – дело совсем простое. В пятнадцать ноль-новь по Нью-Йоркскому времени он всегда обедал в забегаловке «У Билла». Приличный и уютный американский бар, если верить электронному путеводителю. И когда я туда вошёл, ориентируясь по навигатору, то сразу же увидел его, обедающего у окна.

Наверное, надо было сразу прострелить ему черепушку, но я смалодушничал. Просто подошёл и сел рядом:

– Хэллоу, Йон Сидней, ганслингер!

– What do you want, boy?

– Орчид, – пояснил я, примерно поняв, что он сказал. – Айтем. Гив ит бэк.

– And? – он продолжил спокойно нарезать стейк.

– Энд дэф, – дружелюбно ответил я. – Тьфу, дай! Умри, короче!

– Ну так бы и сказал, – на чистом русском ответил он.

Я поперхнулся, сцапал со стола бутылку с водой и отхлебнул.

– К-как?

– Родители мои – эмигранты, – пожал плечами игрок Йон Сидней. – Убежали от большевиков. Но мы не об этом. Тебя послала Орчид, так?

– Да, – кивнул я.

– Предлагаю тебе в два раза больше денег, – деловито сказал он. – Я на госконтракте, за моей спиной – сильнейшие сообщества игроков Америки.

– А она мне денег и не предлагала, – хмыкнул я.

– А что тогда? – поразился он.

– Да я сам не понял, – замялся я, но всё же решился. – Но вроде отсосёт.

Мы с Йоном Сиднеем синхронно заржали.

– Дааа, парень, – покачал головой ковбой. – Она та ещё сучка и стерва, ты имей в виду. Такие обещания не держат.

– Я знаю, но ещё она расскажет мне всё.

Сидней присвистнул.

– Всё-всё Орчид никому не рассказывает… Информация – это её товар, гарантия того, что её не кокнут до начала второго этапа, так что тут тоже губу не закатывай.

– Слушай, – я почесал затылок. – А откуда она-то русский знает?

– Она – системный оракул, ей по должности положено уметь со всеми общаться, – хмыкнул ганслингер.

Я вспомнил его статус. «Стрелок-ловелас». Почему-то я про себя называл его ганслингером – сказывались просмотренные в детстве ковбойские фильмы.

– Слушай, ловелас, а ты с ней спал? – спросил я скорее, чтобы заполнить паузу, чем из любопытства.

– Я, конечно, ловелас, но не по старушкам же, – хихикнул Йон Сидней. – К тому же, говорят, её вкусы весьма специфичны. Тебе Коня показывали?

– Ну, показывали, – сначала не понял я.

– Так говорят, что она с ним, – пробурчал стрелок-ловелас. – Как Екатерина Великая.

Мы снова заржали.

Было у нас с Йоном Сиднеем что-то общее – мы недолюбливали властных женщин.

Я смотрел в окно, дожидаясь, пока он неторопливо дожуёт стейк. И только после окончания трапезы я обронил:

– Йон Сидней, я вызываю тебя на дуэль. Ставка – наши жизни, секреты и имущество.

– Ну конечно, она тебе рассказала, – пробурчал он. – Хозяин Качалки, я принимаю твой вызов и твою ставку. Область дуэли – примерно километр вокруг нас. Для начала дуэли нам надо разойтись по позициям. Позицию тебе укажет стрелка.

И действительно, перед моим взором появился виртуальный указатель направления.

Вот она какая – способность «Дуэль», созданная Йоном Сиднеем. Буст-способность, позволяющая получать дикое количество опыта с убийства всего-то одного игрока. Единственное условие – согласие противника. Если дуэль объявлена, то дуэлянты не смогут покинуть область дуэли, пока один из них не умрёт.

Способность, столь же гуманная, сколь и самоуверенная.

– Многие считают мою способность гуманной, – вдруг обронил ганслингер, когда мы вышли из забегаловки. – Это не так. Ты же понимаешь почему, Хозяин Качалки?

– Потому что смерть неизбежна, – ответил я. – И это единственная причина, по которой ты сегодня умрёшь.

Это тоже мне объяснила Орхи. С проблемой Йона Сиднея может разобраться только его собственная летально-фатальная способность.

– Было интересно узнать тебя поближе, стрелок, – напоследок мы пожали друг другу руки.

– Взаимно, стрелок, – кивнул я.

И мы разошлись.

Стрелка-указатель привела в переулок между домами и сменилась восклицательным знаком ожидания. Пару минут пришлось дожидаться, пока Йон Сидней дойдёт до своей стартовой позиции, скрытой от меня дорогой и домами.

Наконец, восклицательный знак сменился зелёной надписью «Старт».

Дуэль началась.

Я побежал к пожарной лестнице и принялся взбираться на крышу. На счастье, сделать это в американских домах относительно легко, не знаю уж почему.

На крыше я набрал номер и бешено замахал руками. Рисковал, конечно, потому что Йон Сидней мог стоять на соседней, но я закладывался, что нет.

Где-то через минуту с неба ко мне спустилась точка маленького двухместного вертолёта и сбросила лестницу. Забравшись по неустойчивой лестнице в кабину, я крикнул сидящему в пилотском кресле Бульбулятору:

– Стартуем! Лети так, чтобы я видел переулки! Ищем!

Вот так, Йон Сидней. Ты, конечно, душевный человек, но кто сказал, что я буду играть честно?

Раз ты стрелок, а оружия у тебя нет, то наверняка ты призываешь его. Как и я. Что-то огнестрельное, так? Тоже револьвер? Винтовка? В любом случае, в нашем поединке победит тот, кто будет иметь хайграунд. Займёт саму высокую точку.

Область дуэли – это не квадрат, потому что мир трёхмерный. Границы есть и в высоту, и в глубину. Однако, это и не квадрат – а скорее вытянутый к небу параллелепипед. Почему-то Орхи отлично представляла, как работает эта его способность, но совсем не обладала информацией про другие.

Ладно, будем работать с тем, что есть.

Бульбулятор заставил вертолётик нарезать поисковые круги внутри дуэльного пространства, вместе со мной всматриваясь в улицы.

Однако, Йона Сиднея нигде не было. Неужели спрятался? Скрылся в здании, устроил засаду? Разве не должен ты был, ганслингер, сразу же рвануться на поиск дерзкого юнца, что посмел бросить тебе вызов?

Наверное, надо было подразнить ганслингера в уютном баре, а не болтать душевно, но что толку теперь сокрушаться.

– Мэлс, надо сни… – хотел что-то сказать вампир, но его прервали.

Фьють! Мимо меня, прямо рядом с головой, пролетела пуля, насквозь продырявив пилотскую кабину.

– По нам стреляют! – зачем-то бешено заорал вампир, яростно выворачивая руль управления. – Уходим!

– Нет, с…ка! – взревел я. – Не уходим, а пытаемся понять, откуда по нам стреляют!

Дзинь! Ещё одна пуля пробила насквозь приборную панель, снова едва не прикончив меня.

– Мы умрём вдвоём, – завопил Бульбулятор. – Надо снижаться на крышу!

– Ты – вампир, точно не сдохнешь! Так что кончай паниковать! – я напряжённо всматривался в улицы. – Я видел вспышку! Вон там! Разверни вертик бортом.

Бах! Бах! Бах! Бах! В магазине Железного Феликса семь патронов – всё что есть у меня. Я выпалил их за две секунды в попытке подавить противника, что стрелял в нас из окна ничем не примечательного двухэтажного жилого здания.

Однако, его там уже не оказалось.

Засвистели пули, доламывающие приборную панель и дырявящие кабину.