На моем лице нарисовалась усмешка, я покачала головой и подхватила со стула платье. Спать не хотелось категорически. Быстро оделась. Голова требовала действий, а что можно сделать глубокой ночью во дворце? Да ничего, разве что походить-побродить по коридору. Благо, эта часть замка охраняется, будь здоров как.

Я вышла из комнаты и прошла в игровую. Постояла у окна. У нас в мире такие же называют французскими окнами, от пола и до потолка.

Далеко-далеко шумел океанский прибой и яркой точкой светился маяк. Возбуждение от сна медленно уходило, но на его место пришла тоска. Папка! Мой дорогой папка, который был мне и отцом и матерью, и другом, и подружкой.

На глаза навернулись слезы, как же я по нему соскучилась. И можно представить, какой ужас перенес он. Наверняка, ему позвонили и сообщили о случившемся, не зря же он оказался в особняке Хорецкого.

Лишь бы он поверил, что Алиссия – это я. Пусть так и будет.

В соседнем зале пробили напольные часы. Я вспомнила, что вчера туда перенесли клавиорик. И сердечко опять дрогнуло. Все эти дни я облизывалась, пускала слюнки, поглядывая на него, но никак не могла придумать повод подойти и открыть крышку. А что я скажу, заиграв, к примеру, ноктюрн Шопена… Не-е, навряд ли он зазвучит на этом инструменте. Если только Гендель… Ой, Алиса, хватит мечтать.

Но, как говорится, если вожжа под хвост попала, то держись.

Небольшой зал, где теперь стоял клавиорик, находился еще дальше от апартаментов принцессы и ее фрейлин. Удачно. Я, как заговорщик, огляделась и потопала туда.

Большая комната стояла в темноте, даже толстые шторы прикрывали окна, но на тумбочке поблескивал серебряный канделябр. Рядом лежал коробок спичек для слуг. Я зажгла одну свечу и подошла к инструменту.

Душа заныла, пальцы слабо дрогнули, когда я открыла крышку и присела на банкетку. Провела ладонью по клавиатуре, оказавшейся всего из четырех октав, и нажала «до»…

Да, звучание далеко не то, что на рояле. Но о роялях нам даже не мечтать. Я встряхнула ладонями и задумалась… А что тут думать, конечно Гендель, конечно сарабанда.

Когда-то я самостоятельно ее выучила. Она не сложная, но потрясающе красивая. Мои пальцы дотронулись в аккорде до клавиш и заиграли.

И зазвучала музыка, торжественная и одновременно взволнованная, словно океан.

Не знаю, сколько я играла, тихо подпевая, то партию сопрано, то альта и выстраивая вместе с клавиориком многоголосие. Потом положила руки на колени и задумалась, что еще сыграть.

- Ты хорошо играешь, а поёшь и того лучше.

Сердце пропустило удар. Дыхание перехватило, я вскочила, чуть не опрокинув банкетку. Герцог Эльторский стоял в нескольких шагах от меня, прислонившись к стене и вскинув голову. Да уж, красивая поза, красивое лицо, хоть статую лепи.

Я не смогла промолвить слова. Вот, дура, попала!

- И где ты научилась так играть, приютская девочка?

Я промолчала.

- Расскажи, не бойся, - он подошел и указал на банкетку. – Сядь. И не молчи. Ты же не глупая и понимаешь, что должна рассказать правду. Я не кровожадный дракон, и не съем тебя. Я даже не дракон. Знаешь мою историю?

Ну, понятно, метод пряника. И если не подействует, то добавит кнут.

- Нет, не знаю, ваше высочество.

- Да впору тебе называть меня Аланом, приютская девочка Алиссия. Ты знаешь и умеешь то, чего не знаю я. Ты владеешь музыкой, у тебя прекрасный голос. А я в музыке не умнее деревенского пастушка. И, подозреваю, ты вполне образована.

Пряники-пряники… Мозг работал в ускоренном режиме. Надо срочно что-то придумать.

- Я жду, Алиссия, - он подошел совсем близко, потом пододвинул стул и сел напротив.

- Мне было пять лет, когда оказалась в приюте. Это все, что я могу сказать. Честно.

- Нет, не честно. Хочешь, открою один секрет?

- Нет! – Вырвалось у меня непроизвольно и резко. Он засмеялся.

- Ты дашь слово, что будешь молчать, только и всего.

- Я не выдержу пыток, не надо мне ваших тайн.

Он склонился ближе, оперев руки о колени.

- Твоя тайна может быть опасна для принцессы, я не смогу тебя оставить рядом с ней.

И я заплакала. А он протянул мне платок… Пряники-пряники.

- Я не опасна для принцессы, клянусь, - голос дрогнул. Я судорожно сглотнула и опустила голову.

- Верю, и все же. Это дело королевской семьи. Правду, Алиссия, - что-то подсказывало, что пряники закончились. Ощутимо повеяло холодом, и в груди застыл страх. – Не молчи.

Я подняла голову. Версий не было, ни одной. Если бы безответственная мамаша Алиссии подбросила ее в приют, хотя бы, лет в десять, я бы наплела три короба, что училась, пока была в семье. Но факт – неудобная вещь. Девочка попала в эту богадельню, когда ей было пять. И все, финита ля камедиа. Дело швах!

Я подняла на него глаза, в груди вдруг отпустило, словно откуда-то взялись силы, и я сказала.

- А если предположить, что я появилась из другого мира? – Вот я и сказала.

Он задумчиво пошевелил подбородком и откинулся на спинку стула.

- Серьезно?

- Абсолютно, как закон сохранения энергии, а так же теорема Пифагора. Я не вру.

Он встал, прошелся. Я чувствовала, что он в некотором смятении. В воздухе запахло тревогой и чем-то еще. Скрытой угрозой. Приближением бури. И я не ошиблась.

Алан сделал шаг ко мне и резко, схватив за руки, поднял меня на ноги. Он склонился и заговорил хриплым, тяжелым голосом, от которого по спине пробежали мурашки.

- В мире есть только один способ появиться из иных пространств, а так же уйти, исчезнуть. Но, для этого надо быть волшебницей-виллеей.

- Виллеей? – Переспросила я, ошарашено распахнув глаза.

- Хранительницей драконов. Только виллея способна найти для дракона мир, где он найдет свое место. Но, знаешь ли, Алиссия, этих волшебниц больше нет. Их убили, всех до единой.

- Кто? – Непроизвольно спросила я, хотя, сейчас это не имело значения.

- Кто? Те, кто едва не убил и меня. Маги-охотники, убийцы драконов.

Я угрюмо посмотрела на него, а он, казалось, смотрел на меня, сквозь повязку. И это ощущение взгляда было до оторопи реальным.

- Я говорю правду, - твердо повторила я.

- Знаю, - он неожиданно крепко схватил меня за плечи, его лицо подернулось тенью какой-то боли. – Знаю, и это больно. Потому, что этого не может быть.

Он глубоко вздохнул, а я стояла ни жива, ни мертва, ощущая его близость, его запах – приятный, даже притягательный. Нас разделяло расстояние, равное волоску. И это было удивительно, так волнующе и одновременно страшно. Все же, больше страшно. Я попыталась освободиться из его хватки.

- Можно, вы немного отойдете? Я же не убегу.

- Не притворяйся невинной скромницей, - с небрежностью бросил он, но ослабил хватку и отошел от меня. – А теперь расскажи, как ты попала к нам.

Только он это сказал, как с коридора послышались чьи-то шаги, тяжелые и быстрые. Герцог быстро среагировал, притянул меня к себе, и встал спиной ко входу. А потом в пол оборота обернулся.

- Кого харг принес? - грубо прикрикнул он.

В арке входа стоял охранник. Увидев герцога, крепкий боец, в кольчуге и с обнаженным мечом, резко остановился.

- Простите, ваше сиятельство, услышал голоса. Не положено в это время.

- Ладно, иди.

И воин ушел, а я, прижатая к Алану, только слышала удаляющиеся шаги. Что это было? Меня спрятали на своей груди от нежелательных глаз? Экий заботливый, а минуту назад был не так вежлив. Я отстранилась.

- Хорошо, ваше сиятельство. Я все расскажу, - я села на банкетку, он оперся локтем о крышку клавиорика и застыл, слушая мой рассказ. Он не был долгим. Краткая выжимка из всего того, что со мной произошло. Пришлось признаться, что на летних каникулах решила подзаработать и устроилась к богатому дяде горничной, что поймала на воровстве хозяйку дома, а в результате, оказалась виноватой сама, и как сбежала оттуда, нырнув под кровать. Одним словом, бред, в который не поверит ни один нормальный человек.