- Три сотни из Единой Эндеральской Армии, две сотни с Конаном прибыли сюда, тысяча воинов аркской аристократии и да пять сотен лучников и арбалетчиков.

- А что с Городской стражей?

- Портовые подразделения в панике! – ответил воин и показал на то, как объято огнём некое трёхэтажное здание. – Их командный пункт уничтожен работой палубных батарей.

И тут же я вижу подтверждение этих слов – люди и аэтерна в красно-белых тканевинах поверх брони носятся, не зная, что делать – противоречивые приказы, паника и уничтоженное командование – всё это парализовало не менее полутора тысячи стражников. Растерявшаяся стража Арка не сообразила, что необходимо делать, а только беспомощно металась по порту в ожидании услышать приказ от вышестоящего командования. Жалкое зрелище… остатки некогда великой армии превратились в подобие перепуганных крестьян.

- Фриджидиэн! – слышится приветственный рык за спиной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть рослого воина, в шкурах и броне. – Как хорошо, что ты здесь!

- Господин Конан! – радостно я приветствую мужика. – Я тоже рад тебя видеть здесь!

- Только пришёл встретить новую партию хорошего вина, как здесь появились эти твари! – разозлился варварский король и тут же успокоился. – Скажи, что будем делать? – мужик ткнул секирой в сторону моря. – Больно их много.

- Принимай командование всеми войсками… кроме тебя, тут больше некому, - я осмотрелся, видя, что клубы дыма захватывают квартал за кварталом. – Ты самый опытный вояка.

- Нужно эвакуировать гражданских в город, - Конан стал водить секирой, рассекая порт на части. – Справа поставим аркчан, пусть прикрываются статуей Мальфаса. Слева встанут мои братки, а в центре армейцы.

- Король Конан! – коленопреклонённо обратился воин в синих одеждах. – Жду приказов.

- Уже король, - прошептал я, удивляясь насколько быстро вышедшие из тени, обретают власть.

- Выводи народ, Меровинг. Бери полсотни воинов к себе и шевели задницей!

- Да Арка день пути… долго будет, - говорю я. – Сможем ли мы столько продержаться?

- Мы выдержим, - он тряхнул меня за плечо, крепко сжав его. – Только дадим тебе панцирь и меч хороший, чтобы ты лютовал с нами.

Я слышу гром – это две оставшиеся пушки «работают» по кораблям – их ядра прошивают борта, крушат осадные орудия на палубах и стали хоть какой-то угрозой для неримского флота. Спрятанные в глубине порта, они пока недосягаемая цель для наступающего врага, его артиллерии.

На спине сомкнулись застёжки и грудь прикрыла лёгкая пластина спрессованной кожи, усиленная тонкими пластинками чёрной стали. В правой руке изогнутый аэтернский меч, похожий на саблю, а в левой массивный щит, закрывающий меня от голени до плеча. Голову зажал тяжёлый шлем, чей гребень хлещет ветер.

Медленно, но верно, в гавани появляется подобие организованной обороны. Пока корабли Святого ордена жертвуют собой, даруя нам драгоценное время, мы готовимся встретить неримлян и уже самим отдать жизни, лишь бы гражданские добрались до крепких крепостных стен.

- Первая сотня, - командует Конан, порыв ветра поднял его бороду и растрепал на волосинки. – Занять позицию у верфей! Мои побратимы, на левый фланг!

Моментально пронеслась вереница воинов, с топорами и широкими круглыми щитами. За ними подбежали и десяток ратников с кожаными панцирями поверх кольчужных рубах, с люцернскими молотами, свернув во двор, образованный стыковкой двухэтажных зданий, где встали и мы.

- Милатарий аристократии – Косс Даль’Лорэ, - представился воин. – Я слышал, что вы господин Конан теперь командуете.

- Да! – прорычал варвар, и указал на огромную статую Мальфаса, воздвигнутую на маяке, словно сам Рождённый свет готовится свершить суд над врагом. – Выдвигайтесь. Туда.

Тут же подбегает воин городской стражи, чьей отметкой отличия стали три полоски на плече:

- Лейтенант Салливан! – представился стражник. – Командующий вторым пехотным полком.

- Лейтенант командует полком? – смутился и тут же был пристыжён:

- Полковник мёртв.

- Ладно. Становитесь второй линией, за нами! Лучников из среды вашей, смешайте с нашими и на возвышения к ним же!

Конан, отдав поручения всем, кому можно и распределив армии, приготовившись к обороне, посмотрел на меня. И снова я вижу столь знакомую мне эмоцию – надежду на грани отчаяния.

- Тот, кто победил меня однажды, отдаёт командование в мои руки, - Конан хлопнул по плечу. – Хороший ты малый.

- Конан, прозванный среди своего народа королём, - я натужно улыбнулся, вспомнив столь величественный титул и то, что он у бывшего бандита, – ты единственный знаешь, как гонять своих людей. И все боятся тебя больше, чем меня.

- Бери командование Единой Армией, - в ключицу ударил Конан. – И постарайся держаться как можно дольше.

- Будет исполнено… король.

Я кивнул и побежал прочь из двора. Витая между узкими улочками, я вышел к морю, оставив позади многочисленные постройки гавани и улицы, по которым уже поплыл смог. Мы приготовились встретить врага, выстроившись неровными линиями, среди домов, грузов, портовых нагромождений, кранов и складов. Корабли Святого ордена практически полностью ушли под воду, их красная парусина с золотым оком чёрными опалёнными кусками ткани поднялась к небу, взимаемая ветром, а корпуса суден отправились ко дну. Они отдали свой долг – их матросы стояли до последнего… теперь пришёл наш черёд отдать долг.

Гавань Арка – самый большой порт во всём Эндерале, растянувшийся на километры, он мог принимать в день целые торговые флотилии во время своего рассвета. Мне снова горько, только на этот раз от того, что столь живописное место станет ристалищем. Но такова наша судьба – защищать родину, всеми возможными силами и средствами, отважно встречая врага.

Вздев щит, я смотрю направо и лево и вижу, что маяк со статей Мальфаса стал отличной позицией для аркских арбалетчиков. Снова гремят орудия, и пушки разбивают в щепки прибивающиеся корабли, но как бы интенсивно они не работали, им не удастся потопить орду деревянных посудин. Устремив взгляд к флагам, я вижу орла… всё тот же неримский, в сердце которого алым сияет цифра «1»; в одной лапе зажат меч, а во второй свиток – символ первого общеармейского экспедиционного корпуса. В противовес двадцати пяти тысячам три с половиной, где я стою посреди лилово-серебристой линии, чьи щиты украшены двуглавыми орлами, или буквой «Р».

- Воины, - громогласно я обращаюсь к солдатам. – Не ради Ордена или богатств вы сражаетесь, но за родину, её добрых граждан! Держитесь мужественно, держитесь ради всего святого!

Корабли пристали к верфям и выкинули трапы, глухо ударившиеся о камень. Мгновением позже по ним затопала солдатня в больно знакомых табардах и тут же легла. Лучники и арбалетчики стали вести обстрел по навесной, затмив звёзды дождём болтов и стрел. Сталь пробила кольчуги, и первые противники плюхнулись в море. Баллисты и катапульты попыталась сместить огонь к нам, но встретились с ментальными барьерами, выстроенными нашими армейскими чародеями.

Боевые маги Нерима решили ввязаться в борьбу с коллегами и с бортов кораблей пси-щиты испытались потоками пламени и зелёной некротической энергии. Барьеры вспыхнули от напряжения ментальной энергии и воздух между нами и врагами засиял жёлто-красными цветами.

- Стену щитов! – скомандовал я и мы сомкнулись.

Орудия перевели огонь, кладя ядра у маяка и пытаясь потопить огромные карраки, решившие охватить левый фланг. И те приостановили продвижение, не желая лезть на огневой рожон.

Пехота врага стала собираться на краю верфей и как только их стало достаточно – ломанулись в атаку. Необузданной кучей, превозмогая бешенный обстрел, неся знамёна они идут, вопя и крича.

- Коарек – наш свет! – кричат неримляне, противопоставляя старой эндеральской литании свою. – Очищение – наше причастие!

- Вы не пройдёте! – кричу я, подняв щит, чтобы меня не сразил вражеский меч.

Вот сталь и блеском пересветом заплясала в столичной гавани, первая битва за Арк началась и как её можно обозначить? Орёл сцепился с орлом, пока око в блаженном сне спит. Оттолкнув врага, я парирую удар, и совершаю быстрый выпад – моя спата пронзает кожаный панцирь. Враг отпрыгивает назад, и его место занимают трое алеманн, рассекая воздух широкими размахами топоров. Щит стал единственной преградой между мной и лезвиями топориков, что неистовыми ударами владельцев выбивают щепки из моего щита.