Ностальгическая мысль возникла в голове. Тут меня посвящали, тут я говорил клятву, которую ранее предал. Но какое сейчас до этого дела? До моих ушей донёсся тяжёлый голос Арантеаля, который что-то пытается донести:

- Он сейчас мне нужен, как свидетель, Велисарий. Ты не можешь его забрать.

- Арантеаль, хочу напомнить тебе, что у нас сейчас война началась. Солнечный берег отбил все высадки, а вот в пустыне у нас оборона просела. Мне нужны все бойцы, - громко и грозно говорит Велисарий. – К тому же, это мой воин.

- Пусть он сам и решит, - показав на меня сказал Великий магистр.

Как же хотел бы присоединиться к войне с Неримом, если бы не нападение на Лишари и рука. Я подхожу и зрю, что Велисарий со снисхождением и негодованием смотрит на меня, нахмурив брови.

- Фриджидиэн, ты нам нужен, - на меня взглянул Арантеаль, взывая к надеждам в душе вой. – Ты как свидетель нападения, должен дать показания.

- Фриджидиэн, вспомни о главном долге перед родиной, - оппонирует Велисарий, так и не снимавший свой доспех, внимая к моему долгу об эндеральской войне, - Нерим наступает по всем фронтам. Нам нужен каждый боец.

Какая ирония. Моим делом стала война за будущее родного края. Я даже последовал за Велисарием, чтобы защитить дом. И по возвращении я приложил все усилия, чтобы оградить землю Эндерала от наступающего ужаса. Таков был мой долг и цель. Но потом какое-то пленительное чувство, ощущение призрачной связи отстранило моё внимание, привлекло к другому интересу. Я понимаю, что предо мной настал тот выбор, который я не желаю, о котором предупреждали. «Что же выбрать?» - рождается в голове вопрос, но тут же разрешается.

- Господин Велисарий, - еле как поднял левую руку, которая осунулась и похудела, попытался сжать пальцы в кулак, но не смог – конечность практически не слушается меня. – Командир, ты видишь. Я ничем не могу помочь.

- Понимаю, - печально выдохнул Велисарий и положил мягко мне руку на плечо. – Ладно, ты поправляйся. Как только станет лучше, я жду тебя у себя.

- Господин Арантеаль, - обернулся к седовласому хранителю. – Но свидетелем я тоже не буду…, - я подготовился, чтобы выдать задуманное. – Дайте мне принять участие в расследовании нападения. Прошу вас, - взмолился я. – В Ордене завёлся предатель, которого необходимо найти.

- Предатель… ты прав. Я уже распорядился поставить стражу для Лишари. Мы никого к ней не пропустим без согласования со мной.

- Хорошо, что вы так поступаете, - нервно говорю я. – Но что со следствием? Я прошу вас дать мне участвовать в расследовании.

- Нужно ли, - задумался Арантеаль. – Сейчас и так достаточно стражников поставлено на поиски убийц.

- Прошу вас, - я буквально требую. – Арантеаль, это необходимо сделать.

- А я согласен с Фриджидиэном, - сказал Велисарий. – Пока мои ребята занимаются обороной и подготовкой солдат, он бы порыскал по городу.

- Хорошо, - согласился Арантеаль, - я постановлю о создании оперативной группы. Только во главе её встанет бывший глава сыска преступников – Аксандер Даль’Кин. Всё, у нас и так мало времени. Встретьтесь с ним на месте происшествия.

«Что ж, сейчас это единственное, что могу сделать», - хоть немного успокоил я себя… но чувство вины и безысходности продолжает меня съедать. Я, пустым взглядом смотрю в пятки Арантеаля и Велисария – один уходит, чтобы остановить апокалипсис, а второй на войну; вижу, что меня с жалостью буравят взором послушники и некоторые магистры, пришедшие сюда помолиться.

- О, Си’Ира, Фриджидиэн, - я откликнулся на своё имя, слева от меня стоит чуть выше среднего худая девушка, с чёрным стриженным волосом, овальными чертами лица и немного загорелая – это Калия, бывшая послушница Ордена, а ныне - хранитель… и недавняя спутница. – Я сочувствую. То, что произошло с Лишари это очень горько.

- Спасибо, - от сожаления моя глава опустилась. – Мне не хватило сил её спасти.

- Это без сомнения, хороший поступок, - сдавленно отвердит Калия. – Знаешь, говорят, на месте преступления была найдена светопыль.

- Ох… она ведь не могла принадлежать Лишари.

- Понимаю. Просто большинство торговли светопылью держит Ралата. Они иногда оставляют свои посылки вдалеке от города, чтобы не было конфликтов со стражей. Я помню даже видела какой-то ящик в Шепчущем лесу.

- Спасибо, Калия, - в благодарности немного поклонился. – Я у тебя в долгу.

После этого мы попрощались, и отправился на следствие, только прихватив из своих вещей меч, сумку с документами и «громыхатель» или малую «огневицу», как я называю иногда изобретение Гаспара. Спустя полчаса оказался на месте преступления – в таверне Танцующий кочевник. Пройдя за её порог, моё сердце запеленали тернии, боль в груди напомнила мне о произошедшем. Пройдя чуть дальше, выхватываю слова протяжно текущей бардовской песни:

- Для мира обыденностью стало, в порядке вещей,

что содрогнётся сильный и колыхнётся великий,

когда услышит её голос, симфонию сладких речей,

и отойдёт на второй план мир тёмный безликий.

Но настанет момент, придёт страшный день,

когда смолкнет музыка её чудного гласа,

и поймёшь ты, узнаешь, что воплотился ты в тень,

и сердце станет хладно-ледяного окраса.

Я тряхнул головой выбросив эти колющие дух слова и продолжил движение в помещение, где меня уже ждёт стражник в комнате, которую снимала Лишари, – облачённый в привычный для здешней армии табард красного цвета с белым львом на груди, чуть полноватый мужичина среднего роста. Округлое лицо обросло седой щетиной, на носу имеется царапина, а в голубых глазах до сих пор можно увидеть блеск по пристрастию к делу.Так же с ним ещё двое стражников Арка, присланных в помощь.

- Ну здравствуй, - протянул он мне ладонь, которой заключил мою в крепкое рукопожатие. – Это ты рвался нам помогать?

- Да, мессир. Дело возбудили?

- Да. Арантеаль постановил о начале преследования. У нас от Святого ордена полный карт-бланш действий. Как звать-то тебя?

- Фриджидиэн, мессир Аксандер.

- Хорошо, - он показал мне рукой на тех двух стражников. – Они уже провели опрос посетителей таверны. Всё как всегда, пьяный люд особо ничего не видел и не слышал. Только зафиксировали, что как только сюда ворвался эндералец, спасший ту девушку, из комнаты вышли две подозрительные фигуры.

- И даже держатель таверны ничего дельного не рассказал?

- Да говорил, какой-то смуглый парень… не более того.

- Хм, как обычно, - фыркнул я. – С каких следственных действий начнём? Осмотр?

- Да, а с чего ты ещё хочешь? – усмехнулся Аксандер. – Доставай бумажки, будем записи вести.

Я правой рукой открыл сумку и достал из неё несколько листов пергамента. Быстро разлиновал и приготовился писать, положив лист на стол, внимательно смотря за всеми действиями Аксандера, описывая место совершения преступления и фиксируя его каждую деталь.

Аксандер подошёл к кровати, измазанной в крови и склонился над ней. Затем он приблизился к выкинутому мной клинку и разглядел его.

- Меч… пирийский, - он махнул рукой. – Стража, возьмите его, как улику. Сравнить бы его с порезом на теле, но один герой всё заживил на коже жертвы.

Ребята подсуетились и быстро упаковали его в такой-то тканевый мешок. Затем Аксандер переместился в смежную комнату, мгновенно припав к столику с двумя бокалами и едой, тут же став комментировать:

- Зафиксируй в протоколе, что тут есть стол, накрытый для двух персон. Видимо, она встречалась здесь ещё с кем-то, - он снова зовёт стражников и приказывает им, чтобы они убрали продукты в тканевые мешки. – Скорее всего, её отравили тут, а потом она пошла в ту комнату… её попытались убить с помощью меча. Но зачем с неё сняли одежду?

- Такие шмотки, как у неё хорошо торгуются, - заявил один из стражников. – Если торговать ими, то можно хорошо заработать.

- Или кто-то хотел скрыть следы преступления, - добавил я. – Улики. А может чтобы запутать будущее расследование.