- Хорошо. Велисарий предлагает вам принять участие в его компании. Поверьте, он сам говорит, что ваш голос, что ваши интересы не останутся без… внимания. От вас сейчас требуется предварительно дать согласие и прийти на общее собрание, - и чтобы зацепить владык Дюнного мне приходится идти на уловку, дать зацепку им. – Дюнное может стать ещё более могущественным, а его народ… богаче.

- И что же он готов нам предложить?

- Сейчас – совместная оборона от Коарека, не дать его ордам сокрушить нашу страну. А потом - о чём пойдёт договор. Более яркие подробности и детали здесь, - я достал из-за пазухи исписанный пергамент и Фарнабаз тут же взял. – Велесарий не желает, чтобы подробности, расписанные в этом документе, оказались известный официальным властям. Вы понимаете. Он призывает вас в Златоброд.

- Будь у него тысяча слепых дочерей – всех замуж выдаст, - сказал о Велисарии саттар. – Владыки, ваше решение?

- То есть ты, принеся нам недобрые вести, предлагаешь вступить в союз с тем, чьи мотивы описываешь только как забота об Эндерале. Ступай, Фриджидиэн из Арка, мы услышали тебя, - встал один из властителей Дюнного. – Мы своим присутствием или отсутствием на вашем собрании дадим знать о решении Дюнного.

В принципе, что ещё можно было ждать от них. Непонятные, окутанные таинственностью и жадностью. Только во взгляде Фарнабаза можно найти что-то похожее на здравость. Для остальных же сейчас главное – выбрать ту сторону, чтобы не потерять власть или деньги.

«Когда их родина в опасности, они продолжают думать о золоте. Они хуже Конана и его своры», - подумал, чувствуя, как меня поглощает ненависть к этим людям.

- Машшира, - к нам подошёл саттар. – Неправильно вы начали. Вы, как истинный сын прямоты, всё выложили. Но нужно было начать с даров и обещаний понятных выгод.

- Извольте, - едва не прорычал я. – Что я прежде всего думаю о родине, о моей земле, не о том, как можно больше всего хапнуть.

- Я понимаю, что для вас наши традиции и культура нечто странное, - саттар испуганным взглядом посмотрел с стороны; в его тёмных очах я заметил ещё что-то… похожее на жажду надежды. – Есть куда более… личная просьба. Братья «Общества» должны поддержать меня и тогда я готов буду поддержать вас. Я могу убедить владык в том, что именно ваша фракция может принести спасение.

- Хм, рука руку моет, - фыркнул я.

- Не совсем, - лицо мужчины совсем стало печальным, мой глаз выхватил лёгкую дрожь его ладоней, которыми он коснулся моих плеч. – Пойдёмте… этот диалог не для всех. Пойдёмте ко мне.

- Хорошо.

Доверившись, мы двинулись вслед за ним, проходя за целую вереницу дверей, следуя по узким коридорам и удаляясь от праздника еды и алкоголя. Мне показалось, что Фарсану не интересны чревоугодие, безумное накопительство и похоть. Он мерно двигается по коридору, обходя и не замечая праздный народ. Спустя пару минут блужданий по пресечениям проходов, мы вышли к небольшой двери, усиленной металлическим плетением.

- Прошу вас, - вынимая латунный ключ, едва ли не взмолился саттар, – то, что вы увидите… никому об этом лучше не знать.

Я прошёл дальше за дверь, и картина стала всё более чётко собираться у меня в мысли – что к чему. Справа и слева бежевые стены, на которых углём намалёвана странная символика – неизвестные мне иероглифы, один вид которых заставил меня встрепенуться. Здесь так холодно, что из наших ртов хлынул пар, но привлекательно даже не это. На кровати, проминая белоснежные простыни лежит девушка в алом халате. Её смуглое тело покрыто багрово-фиолетовыми сетями, глаза широко распахнуты и на нас смотрит алая бездна. Один взгляд этих глаз пробрал меня до души, ноги дрогнули и всё естество завопило – «беги отсюда», но сжав волю в кулак удерживаю себя.

- Лекари ничего не могли с ней сделать, - утерев слезу, погладил её по руке саттар, став теребить крепкую верёвку на запястьях. – Моя Руфа…

- Красное безумие… не в последней стадии, - увидев, что её рот ещё не окровавлен, пытаюсь сделать предположение, моё лицо обратилось к стене, лишь бы не встретиться со сверлящим мозг багряным взором. – Она как будто одержимая!

- И придут они, и станем править, - словно в подтверждение слов мужа, её уста извергли двоякий, полный безумия глас. – И будет победа их. И вы все сгорите! Сгорите!

- Руфа, - погладил её по щеке Фарсан, но резким движением головы она рванула к нему, разинув рот и сверкнув зубами; саттар одёрнул руку, верёвки не дали ей дальше следовать за чёрной волей, а Фарсан только беспомощно проговорил. – Помогите.

- Но как? – от резкого поворота происходящего, мои мысли разлетелись в беспорядочных вопросах, страхе и сомнениях, даруя лёгкое головокружение. Я – слышал, что лучшие умы Эндерала не смогли ни на йоту приблизиться к решению этой проблемы.

- Это может быть и не безумие, - Исаил сделал шаг вперёд. – У неё нет характерных белых пятен на коже и деформации лицевых мышц, и кажется… что она говорит не от себя, а те безумцы… манера речи у них была иная.

- Исаил? – насторожился я, но чёрная фигура обошла меня и склонилась прям над девушкой.

- Приготовьтесь, - Исаил окинул нас взглядом уверенным и полным всякой решимости.

Тело, плоть, стала изгибаться и вертеться от близкого присутствия Исаила. Он простёр над ней руку и тут же раздалось истошное шипение. Холодный пот выступил у меня на спине, каждую мышцу сковало от неведомого страха, впервые я вижу, что может себя так вести человек. Наш клирик не останавливается, достав маленькую кадильницу и возложив туда ладан, он аккуратно поднёс лучину и нагрел его. Пары секунд хватило, чтобы сладкий запах разнёсся по комнате. Руфа сначала стала истошно кашлять, её грудь высоко и часто вздымалась, а затем она как можно больше начала вдыхать благого аромата. Я же стоял в полном оцепенении, только с восхищением смотря на то, как багрянец уступает живой радужке.

- Ты не властен над этим телом! – громко закричал Исаил. – О, Создатель, прошу милости Твоей безграничной – смилуйся над душой этой девушки и освободи её от уз плена. Да будет на всё воля Твоя!

Я даже не представлял, что может быть дальше. Тело Руфы изогнулось с такой силой, что я едва не упал от противного хруста костей и истошного крика. Устояв и открыв глаза, я удержал себя от вскрика. Перед нами возвышалось двухметровое существо, всё его тело это объятый инфернальным огнём призрачный эфир. Оно похоже на человека, только голова скрыта за львиной маской, спина же несёт четыре огромных кожистых крыла. Ладонь инстинктивно легла на меч и вот уже звенящая сталь выписывает дугу, рассекая воздух, не нанося даже царапины твари.

- Вы, жалкие людишки! – взревел монстр голосом диким, похожим на жалобный вой. – Вы не сможете меня поразить, ибо чтобы меня одолеть. Вы пытаетесь избежать того, чего ещё не осознали. Что ж, напрасно бегаете от своей погибели, ибо она вас ждёт на всех путях!

Существо махнуло всеми крыльями и меня унесла волна порывистого ветра, впечатав в стену, как и товарищей … всех, кроме Исаила – ветер столкнулся о ментальный барьер, выставленный им.

- Ну попробуй меня победить, жалкий человечишка!

- Не я победу одержу, но Тот, Кто создал тебя!

Исаил вступил в бой. Я только пытался встать после резкого удара. В спине раздалась резкая боль, все движения сковало, чего не скажешь про клирика. Он ловко увернулся от когтистой лапы и разжёг в своей руке пламя. Огонь ударил яркой раскалённой струёй в лицо порождения злобы, и оно попятилось назад.

- Изыди из мира сего!

Мотая головой, тварь получила следующий удар. Её живот пропал в вихре ментального пламени. Огонь поразил всё тело неведомого духа, пожирая его и развеивая кусками тлеющего эфира.

Когда всё кончилось, я, поддерживая себя спинкой кровати смотрел на картину умиления и у меня даже что-то шевельнулось в груди. Братья стоят у двери, пытаясь объяснить дворцовым стражам причину грохота, Исаил читает молитвы, а Фарсан держит Руфу близко к себе. Её кожа чиста, в глазах только блеск шоколадного ока, и сама она жмётся к мужу.