Победа русской армии над армией Османской империи во многом была обусловлена популярностью самой войны в России. Народы России восприняли эту войну как справедливую, призванную освободить братские славянские народы из-под власти султана и турецких феодалов. В агентурной записке от 22 апреля (4 мая) 1877 г. об отношении населения Москвы к объявлению войны говорилось: «Во всех слоях высказывается одинаковое ей одобрение, причем в мотивах к этому заметны некоторые оттенки, а именно: в высших слоях в разговорах приводятся соображения политического свойства о необходимости сохранения нашего влияния на южных славян и о том, что если бы война была устранена, то влияние наше было бы подорвано в ущерб интересам России и к несомненной выгоде наших политических врагов, простой же народ высказывается в пользу войны в смысле справедливого наказания русским царем врагов нашей веры»[428].

Народные массы России оказывали армии посильную помощь. По всей стране начался сбор денег, вещей и продовольствия в пользу раненых и больных воинов. Основные пожертвования, как это было и во время сербо-черногорско-турецкой войны 1876 г., поступали от трудовых слоев населения — рабочих, крестьян, ремесленников. Из Тулы, например, доносили, что в Ефремовском уезде пожертвования от крестьян поступают не деньгами, а разными предметами и продуктами сельского производства, но поступают безостановочно и составляют едва ли не больше пожертвованного другими, более имущими классами[429]. На декабрь 1877 г. сумма пожертвований составляла 10 млн. рублей, а всего было собрано 14,5 млн. рублей[430]. На собранные средства открывались госпитали, формировались санитарные отряды для отправки на театр военных действий. Один из таких госпиталей на 1 тыс. коек был создан в Москве. Крестьяне безвозмездно перевозили войска и призывников, а также помогали семьям солдат, находившихся в действующей армии: обрабатывали их земли, выплачивали выкупные платежи и другие налоги.

Русской армии помогали все народы России. «По имеющимся у меня сведениям известно, — доносил начальник Витебского губернского жандармского управления, — что наибольшая часть денег, пожертвованных Витебской губернией в пользу Красного Креста, поступала от крестьянских обществ… Здесь считаю уместным доложить, что все крестьянские общества без различия, как православные, лютеране (латыши) и католики, с одинаковым усердием и готовностью отнеслись к делу пожертвований в пользу раненых и больных воинов»[431]. В конце июня 1877 г. на средства жителей прибалтийских губерний были сформированы два санитарных отряда, которые имели необходимое оборудование для открытия полевых лазаретов на 40 коек.

Весть об объявлении войны Турции с энтузиазмом встретили в Армении и Грузии. Османская империя была злейшим врагом армянского и грузинского народов. Под властью турецких феодалов находились Западная Армения и почти вся Южная Грузия. Захватчики жестоко угнетали население этих земель, проводили политику насильственной ассимиляции. Но армяне и грузины сумели сохранить свой язык, культуру и религию. Все христианское население Малой Азии связывало с войной надежды на улучшение положения в Османской империи, а армянский и грузинский народы — на воссоединение своих земель. В первые же дни войны во всех городах и селах Восточной Армении и Грузии началось движение по организации всевозможной помощи русской армии. Проводилась массовая запись добровольцев в милицию. Например, из 25-тысячного населения Гурии 4 тыс. мужчин, т. е. около 16 процентов, выразили желание сражаться против турецких угнетателей. От начала первой мобилизации русской армии 1 (13) ноября 1876 г. до конца войны было сформировано 19 конных полков, 6 конных и 15 пеших дружин, 6 конных дивизионов, 44 отдельные конные и 18 отдельных пеших сотен, В военных действиях отличилась 1-я Гурийская дружина, входившая в состав Кобулетского отряда.

Горячее желание воевать на стороне русской армии проявляло население освобожденных от турок районов. Жители Карского, Алашкертского и других пашалыков сформировали несколько дружин. В своей депеше Александру II от 19 апреля (1 мая) 1877 г. главнокомандующий Кавказской армией писал: «Готовность служить нам населения занятого нами края превосходит всякие ожидания: масса просящихся определиться на нашу службу что генерал-адъютант Лорис-Меликов признает совершенно необходимым теперь же приступить к сформированию пока одного конно-иррегулярного полка, на что дал ему разрешение»[432].

Командование Кавказской и Дунайской армий, страшась народных восстаний и надеясь на легкую победу, сдерживало стремление народов брать в руки оружие. На территории Азиатской Турции, освобожденной во время войны, в добровольческие дружины было принято лишь 1 200 человек. Дружины сражались стойко и храбро и оказали неоценимую помощь русской армии. Надо только видеть, — писал Колюбакин, — поголовное желание служить для войны в рядах дружин, чтобы проникнуться уважением к племени и удивляться, отчего не было сформировано таких по крайней мере 10[433].

Весьма важную роль в войне сыграла русская прогрессивная интеллигенция, горячо сочувствовавшая освободительной борьбе балканских славян. Многие ее представители находились в рядах действующей армии. Участником войны был знаменитый русский хирург Н. И. Пирогов. Несмотря на преклонный возраст, он проявил неукротимую энергию при выполнении долга. «Что за гениальный старик, какая в нем неутомимость! — писал в дневнике адъютант главнокомандующего Дунайской армией Д. А. Скалон. — Живет с нами в такой тяжелой обстановке, каждое утро ездит в госпиталь. осматривает и принимает больных, осматривает транспорты с ранеными, дает самые дельные советы, отличающиеся точностью и широтою взгляда, и при всем этом сохраняет веселость и может острить, шутить и смеяться, как юноша»[434].

Мужество проявляли на войне коллеги Пирогова — врачи и сестры милосердия. В их числе была Юлия Вревская, близкий друг И. С. Тургенева. Иван Сергеевич, приветствуя ее благородный поступок, писал: «Дай бог нашим смиренным героям в больших сапогах действительно выгнать турку и освободить братьев славян»[435]. Вревская работала в 48-м военном госпитале г. Вяла, самоотверженно ухаживала за больными и ранеными, восхищаясь их мужеством и терпением. Она писала: «Это жалости подобно видеть несчастных, поистине героев, которые терпят такие страшные лишения без ропота… Да, велик русский солдат!»[436]. Вревская умерла в январе 1878 г., заразившись тяжелой формой сыпного тифа. Тургенев откликнулся на ее смерть стихотворением в прозе «Памяти Ю. П. Вревской».

Царские власти мало заботились о санитарных нуждах русской армии. Раненые солдаты страдали из-за отсутствия перевязочных средств, часто сестры милосердия отдавали для перевязок свое белье, платье. Одна из сестер милосердия в тяжелую осеннюю пору отдала больному свои сапоги и ходила босой[437]. Описывая незаметный, по героический труд сестер милосердия, военный корреспондент писатель В. И. Немирович-Данченко с восхищением отмечал, что «мужеству этих девушек не было предела»[438].

В Дунайской армии находились художники-баталисты В. В. Верещагин, В. Д. Поленов, П. П. Соколов, П. О. Ковалевский, В. Г. Малышев. П. П. Соколов получил Георгиевский крест за храбрость. Русские живописцы отразили исторические события правдиво и разносторонне. Среды участников войны были также писатели Всеволод Гаршин, Владимир Гиляровский и другие.