Он вспыхнул:
― Помнится, ты сама говорила, что у каждого из нас могут быть свои тайны. Давай уважать их, сейчас не время обсуждать это, но, прошу, поверь ― я всё тот же Арчи, твой друг и рыцарь, который не сделает ничего, что могло бы тебе навредить, такое дело…
Я отпустила коня и протянула Фокуснику руку, он обрадовано помог мне забраться верхом, но ни на привале, сделанном нами на обочине дороги, ни вечером, когда вошли в незнакомый город ― не проронила ни звука. Арчи пытался заговорить, но, наткнувшись на глухую стену отчуждения, тоже замолчал.
Темнело слишком быстро, и мы едва успели проскочить внутрь до закрытия ворот. По тому, как легко Фокусник ориентировался в кривых и грязных лабиринтах улиц, стало понятно, что он уже не один раз здесь бывал. Переступив порог шумного и набитого толпой пьянчуг трактира, заняли место в самом неприметном углу, прямо под лестницей, ведущей на второй этаж.
Я устала и была расстроена нежеланием Арчи раскрывать свои тайны, поэтому не прислушивалась к его разговору с темноволосой, дородной служанкой, судя по всему, хорошей знакомой. Сначала они шутили, и Арчи поставил передо мной тарелку мясного рагу. Я жадно ела, желудок требовал еды, а она была совсем недурной.
Служанка даже засмеялась и, положив свою тяжёлую руку мне на плечо, неожиданно пробасила:
― Кушай, кушай, деточка! Совсем, наверное, загонял тебя злой Арчи. Хорошенько у него учись, он отличный Фокусник ― когда «работает» в зале, народу всегда много. Мы с ним старые друзья, горбатились в одной труппе. Он тогда ещё был мальчишкой на подхвате. Поверишь, когда-то и я была отличной акробаткой, ― и она захохотала, чуть не оглушив, уперев огромные руки в толстые бока.
Арчи почему-то покраснел, смущённо пробормотав:
― Ешь, Франни, набирайся сил, еда тут вполне приличная. Кстати, Дора, я мог бы выступить сегодня, если устроишь нам комнату на ночь.
Дора перестала смеяться, но её большой живот продолжал колыхаться сам по себе. Она погладила его, словно успокаивая:
― Ишь, расшалился, выходит, скоро срок рожать. Знаешь ведь, Арчи, как давно я хотела малыша…
― Рад за тебя, Дора, но как насчёт комнаты и выступления?
Она вздохнула:
― С этим ― беда: в трактире всё занято. Завтра караван отходит в пустоши, к тому же, в городе большая осенняя ярмарка. Ну, допустим, пущу Вас по старой памяти в сарай, там есть кровать и полным-полно навалено разного барахла, но для ночёвки ― сгодится. А вот с выступлением ничего не получится ― твоя труппа, как назло, сегодня притащилась сюда. Они распустили грязные сплетни о знаменитом Фокуснике, наверное, из-за чьих-то шалостей с женой директора. Ты всегда был дамским угодником, шалопай…
Она сделала вид, что протирает тряпкой наш стол, и тихонько прошептала:
― Так что доедайте рагу, а я постараюсь незаметно проводить вас в «ночлежку» на улице. Там у нас что-то вроде склада для старых вещей. Холодновато без печки, но вы ребята молодые, вам наверняка в одной постели будет жарко, ― она снова засмеялась и, вильнув огромной юбкой, поплыла к другому столу.
Сказать, что мне было приятно выслушивать такие новости об Арчи ― значило бы солгать. Но я сделала равнодушное лицо, продолжая ковыряться в своей миске:
― Дамский угодник, значит, вот ты кто. То-то я постоянно замечала на себе горячие взгляды, от которых внутри всё пылало, и чувствовала себя под ними совершенно раздетой. Нет, Франни, никому нельзя доверять. И ему ― тоже…
Арчи не знал, куда деть глаза, попытавшись оправдаться:
― Пожалуйста, не слушай Дору. Она хорошая, но толком ничего обо мне не знает…
― Не удивительно, ты же такой скрытный человек, ― фыркнула, забыв, что решила с ним не разговаривать.
Не знаю, чем бы закончилась наша перепалка, но тут к столу подошли трое мужчин, от которых разило вином и потом. Двое из них бесцеремонно плюхнулись на лавку рядом с Арчи, зажав его с обеих сторон, а третий пристроился рядом со мной, нахально стащив с головы капюшон и заглянув в лицо:
― Вот так кралю себе нашёл наш неубиваемый Фокусник! Хороша… Может, ради встречи поделишься с друзьями?
Его рябое лицо с бегающими раскосыми глазами, щербатый, с гнилыми зубами рот и мокрые, словно из-под дождя, волосы, вызвали во мне отвращение… Я резко столкнула потную руку со своего плеча. Другие мужчины засмеялись:
― Да она строптивая! Обожаю таких, ну что, Арчи, разделим её на всех?
Странно, но мой рыцарь молчал, словно чего-то выжидая. Я присмотрелась и замерла от ужаса ― с двух сторон в него упирались тёмные кинжалы. Колебаний не было: слова сами слетали с языка, но внезапно в голове раздался голос Арчи:
― Прекрати немедленно, Франни, каждое слово заклинания ― это сигнал братьям, что ты здесь ― сам с ними справлюсь.
Я замолчала, но сердце билось о грудную клетку, стремясь вырваться и броситься ему на помощь. Внезапно в зале потемнело, все свечи и фонари разом погасли и из середины нашего стола вырвались разноцветные искры. Они поднялись до самого потолка, превращаясь в удивительных, переливающихся радугой птиц, и разлетелись по залу, вызвав восхищённые крики публики.
Кто-то завопил:
― Давай ещё, Фокусник! ― и в ответ на это по стенам трактира побежали белки и зайцы, на ходу превращаясь в лис и волков. Народ уже восторженно ревел, представление продолжалось. Я почувствовала горячую руку Арчи в своей ладони, снова услышав его шёпот в голове:
― Скорее, Дора ждёт нас у порога…
Для меня всё смешалось в разноцветную мелькающую картину, от которой кружилась голова. Ноги бежали за Арчи, постоянно на что-то натыкаясь, в ушах стоял шум и хлопки, словно взрывались всё новые и новые «шутихи», и когда, задыхаясь, прохрипела:
― Всё, больше не могу, ― дверь, наконец, распахнулась, и мы оказались во дворе. Жадно глотала открытым ртом свежий ночной воздух, остудивший разгорячённые лёгкие, но свободнее дышать почему-то не стало.
― Что так долго, ребята? ― недовольно проворчала Дора, ― бегите за мной. Ох, Фокусник, страшно подумать, что сейчас начнётся, когда вспыхнет свет, и все увидят три трупа за столом. Беда с тобой, Арчи… Скорее сюда, я открыла сарай, забирайтесь внутрь. Придётся запереть вас на замок, утром открою, ― с этими словами она втолкнула нас в небольшое, тесное и очень пыльное помещение, где даже не было окон, и ушла, переваливаясь, как утка.
― Не вздумай применять магию, я уже чувствую, они близко, ― срывающимся тихим голосом сказал Арчи, ― сам обо всём позабочусь, такое дело.
Я даже не удивилась, когда под потолком закружили знакомые мотыльки, и волшебной свирели на этот раз не понадобилось. Света они давали мало, но его вполне хватило, чтобы рассмотреть старую кровать с накиданными на неё тюками и коробками. Арчи понял меня без слов, сбрасывая их на пол и помогая устроиться поудобнее. Перепуганная «прекрасная дама» свернулась калачиком и плакала, уткнувшись лицом в рукав костюма и чувствуя, как рыцарь закрывает меня множеством одеял и каких-то тряпок.
― Довольно, остановись ― задохнусь же под ними, ― я пыталась отбиваться, но Арчи с каким-то остервенением продолжал накидывать сверху вещи. В какой-то момент даже показалось, что он сошёл с ума, решив меня здесь похоронить.
Но Фокусник и сам пролез внутрь, забравшись с ногами на кровать, и поставил между нами стул, образовав что-то наподобие тряпичной пещеры.
― Во-первых, так будет теплее, попробуй уснуть, если сможешь. Во-вторых, в этом маленьком пространстве я постараюсь замаскировать нас своей… ну, назовём это «особенной магией». То, что те, кто нас ищут, придут сюда, сомнений нет, такое дело. Надеюсь, они нас не почувствуют, в любом случае, веди себя тихо.
Я перестала плакать, внимательно прислушиваясь к его словам.
― Магия? Эти твои странные способности ― тоже магия? ― шептала я.
― Если хочешь, можешь это так называть. Понимаешь, я не знаю заклинаний и никогда не учился ничему подобному. Однажды, ещё в детстве, был грех: украл у книжника рукопись, думал, сам смогу в ней разобраться. Но там были слова на непонятном языке, и в результате эта книга так и лежит бесполезным грузом в моём мешке.
