Лот упал в озеро. В воздух взлетели потоки воды.

Люди и ирки ничего не могли поделать. Большинство уже лежало в гнилых листьях, измученные звуком, огнем, потоками силы из других реальностей, пламенем, вспыхнувшим от жара и раздутым взмахами огромных крыльев. Вода, поднявшаяся в воздух из-за падения Лота, снова рухнула на полуостров и лес, посбивав с ног всех, кто еще стоял, разметав людей по земле и швырнув на камни, как внезапный паводок. Волна вырвала лук Уилфула Убийцы из рук Ричарда Ланторна, разрушила лагерь, унесла с собой все припасы и навесы. Ирина обнаружила, что ее прижал к двум поваленным деревьям Анеас, а вот Смотрит на Облака держался и продолжал разбирать заклинание Эша, который почти мгновенно отвечал на любое действие в эфире. А это ничуть не проще, чем ловко ответить на насмешку в огромной толпе. Шаман действовал разумно и изящно, и даже когда на него обрушилась вода, воля подменыша собрала выживших мух, которые так мучали лагерь, и бросила их навстречу гигантским шершням — те отчаянно хлопали крыльями и дергали разбухшими головами, пока природа боролась с чужой волей в их несложных умишках.

Один отвернул в сторону и бросился на мух. Остальные замедлились, потеряли концентрацию, а затем снова обнаружили дичь. Шершень кинулся на троих, спрятавшихся среди деревьев. У Анеаса не было времени думать. Он вытащил из-за пояса топорик, поднялся с колен и размахнулся. Крылья Эша ударили воздух. Время застыло.

Между пальцев Смотрит на Облака вспыхнула паутина света, похожая на амулет ловец снов, сплетенный из солнечных лучей. Топорик попал в насекомое — рукоятью, вскользь, но зато прямо в голову; шершень сбился с курса, ударился о дерево и рухнул на землю, яростно завозившись в грязи.

Эш начал ощущать действие заклинания Анеаса. Огромный дракон вдруг содрогнулся, утратив концентрацию, всем своим многогранным разумом пытаясь понять, что же случилось. И, как любой крупный хищник, почувствовавший опасность, он сбежал.

Прореха в реальности еще никуда не делась, но заклинание Лота заставило ее начать затягиваться и заживать. Дважды взмахнув огромными крыльями, Эш бросился обратно во внешнюю тьму. Раздался то ли крик, то ли стон, настолько громкий, что он показался самой болью, но все же Смотрит на Облака встала и подняла обе руки, окутанные золотой паутиной, разрастающейся с каждым мгновением. Между солнечными нитями пульсировало светящееся сердце.

Обрывок хвоста Эша мелькнул в зияющей дыре, пока Смотрит на Облака пыталась сотворить невероятно мощное заклинание. Ричард Ланторн разрубил сбитого шершня тяжелым тесаком, Ирина, освободившись от веса Анеаса, ударила чудовищное насекомое топором, который все еще держала в руке, Гас-а-хо без особых усилий превратил третьего шершня в неопрятную лужу, и только тут Анеас дотянулся в эфире до Смотрит на Облака. Он чувствовал, как шаман изнемогает в потоке силы, он догадался, что она пытается закрыть врата, чтобы Эш не смог вернуться.

Дворец воспоминаний Смотрит на Облака не походил ни на что виденное раньше: он словно бы тек и менялся, будто ты смотришь на какое-то животное изнутри, а не снаружи. В этом дворце Анеас не увидел самого подменыша: он как бы оказался непосредственно в ее разуме. Но даже в эфире не было времени ни наслаждаться этим, ни ужасаться этому. Он проследил мысль Смотрит на Облака, направленную на бассейн… намерения. И прошел сквозь него, воплощая метафору в реальность.

Смотрит на Облака в самом деле изо всех сил пыталась закрыть дыру в небе. Что-то помогало ей, но все же она действовала неуверенно. Силе требовался толчок. Ей требовалась направляющая воля.

В разуме Анеаса мелькнула непрошеная мысль, и Дворец подхватил ее. Смотрит на Облака распахнула глаза и произнесла на безупречной высокой архаике:

— En arche en ho LOGOS.

Небо исцелилось. Прореха исчезла. Топор Ирины ударил шершня по голове, и наступила тишина. Всеобщее потрясение продлилось еще несколько минут, но разум Анеаса оставался достаточно ясным. Он поднял свой топорик, Ричард Ланторн подобрал красный лук Уилфула Убийцы, плававший в воде, выплеснутой упавшим драконом. Люди зашевелились. Кто-то остался невредим, кто-то потерял дар речи. Какая-то женщина заплакала. Другая увидела тонущего и вытащила его. Боглины, за несколько минут до этого обратившиеся против своих, в ужасе побросали оружие. Некоторых прирезали. Кто-то убежал в лес.

Анеас попытался осознать происходящий хаос. Он не представлял, к чему приведет смерть мастера Смита, он не знал, за какую из множества проблем хвататься первой. Нита Кван и Гас-а-хо уже были на ногах. Та-се-хо еще сидел, держась за голову. По всему полуострову люди находили раненых и убитых.

Анеас поднес мокрый рог к губам и дунул. Получившийся звук был похож на крик больного лося, но вторая попытка удалась лучше. К нему повернулись головы.

— Внимание! — рявкнул он. — Поменяйте тетивы! Готовьтесь к атаке!

Он орал так громко, что в горле начало саднить, но люди зашевелились. Они были так потрясены, что никто не стал спорить. Анеас бегал туда-сюда. Спас кучку боглинов, но велел их разоружить. Нашел старого боглина Крека.

— Они молоды, — сказал Крек. — Они не понимают, что этот запах… незаконен.

Он затрещал надкрыльями, сомкнул все четыре челюсти. Пара егерей держала его на прицеле.

— Наблюдайте за ними. Никого не убивайте, — велел Анеас егерям и побежал дальше. Он не видел никакой угрозы, но с болезненной четкостью понимал, насколько они уязвимы. В следующие десять минут он узнал, что его лагерь полностью уничтожен. Холсты с веревками улетели в озеро, большая часть сушеных продуктов оказалась непоправимо испорчена. Он недосчитался почти сотни человек: кого-то прибило к деревьям и насадило на ветви, с которых буря содрала все листья, кто-то утонул, сгорел или просто пропал, когда герметические щиты дрогнули.

— Почему Орли не атаковал? — спросил он Ирину.

Она возилась с легким арбалетом, пытаясь понять, промокла ли тетива насквозь или еще годилась в дело. Посмотрела ему прямо в глаза.

— Он не может. Если бы мог, он бы убил нас всех немедленно. Значит, не может.

— Лодок нет, — сказал Та-се-хо.

Смотрит на Облака потряс головой.

— Это… — Он тяжело дышал. Лицо у подменыша всегда было подвижным, но теперь он походил на актера, последовательно демонстрирующего разные чувства. — Враг действовал в эфире мгновенно. Он живет в эфире. Драконы…

Гас-а-хо нахмурился. Дмитрий, самый высокий из морейцев, покачал головой. Он держал над ними щит.

— Я ничего не понимаю, — медленно сказал он.

— Плана не было, — пояснила Смотрит на Облака. — Наш враг — крупный хищник. Добыча высунулась из укрытия, и он ударил. И победил. Но он не привлек Орли.

— Значит, привлечет теперь, — сказал Анеас.

— Да уж наверное! — поддержал Ланторн.

Анеас все это видел. Раньше он никогда не ощущал подобной уверенности. Он понимал свой план, чувствовал намерения врага, знал, как ответить ему. Возможно, это стало результатом шока. Интересно, так ли видел мир и так ли поступал его брат?

— Мастер Смит мертв? — спросил он. — Черт. Ну что ж. Та-се-хо, каноэ сейчас важнее всего.

— У нас нет еды, — безжалостно сказала Ирина.

— Что-то мы сможем спасти. Сушеный горох в воде превращается в просто горох. Мы считаем, что Орли в дне пути от нас, может, в двух. Нападет ли заново с учетом того, что мы побили его в прошлый раз?

— Да, — сказал Ланторн. Остальные воины согласились.

Анеас почти улыбнулся. Это походило на то мгновение в поединке, когда ты понимаешь, что финт удался. Наверное, он должен был оплакивать павшего дракона, но имя мастера Смита для него осталось всего лишь именем, а сейчас он видел способ победить Орли и с трудом сдерживал ухмылку.

— Мы уязвимы перед врагом, — сказал Смотрит на Облака.

— Что бы мы ни делали, — согласился Анеас. — Возможно, мы могли бы задержать его на минуту. Гас-а-хо, у тебя есть заклинание…