Ее слова приглушенно звучат у моей шеи, но это не важно, я слышу каждое — громко и отчетливо.

− Ты такой горячий. Так приятно пахнешь. Я так по тебе скучала. Разве неправильно хотеть, чтобы ты поцеловал меня?

Соблазненный ее просьбой я хочу быть ее первым, быть единственным, кто заполнит кирпичиками все пустоты в ее фундаменте.

− Нет, это зависит от того, чего хочешь ты. Я знаю, чего хочу, − шепчу я.

Она отстраняется и вновь прижимается губами рядом с моим ухом, холодок пробегает по моей коже.

− Вот что я хочу, − шепчет она прежде, чем от меня отодвинуться. Ее глаза, темные, словно безграничный океан в безлунную ночь, пригвождают меня, делая беззащитным.

Я легко прижимаюсь губами к уголкам ее губ. Я делаю вздох, мягкий, полный отчаяния комок застревает у меня в горле. Она замирает и отстраняется назад ровно настолько, чтобы чмокнуть меня в краешек губ. В те самые губы, которые жаждали исследовать каждый сантиметр ее тела.

− Ты нервничаешь также как и я? − спрашивает она.

Я отрицательно качаю головой, не говоря ни слова, желая, чтобы у меня хватило храбрости, хватило сил.

Она берет меня за руку, прижимает к своей груди, я чувствую, как стучит ее сердце.

− Я так чертовски нервничаю, − острит она.

− Я заставляю тебя нервничать, почему?

− Я все еще боюсь, что есть некая часть тебя, которая отвергнет меня. Меня так долго не было, боюсь я так напортачила с тобой, − ее губы дрожат, глаза отражают весь ее страх. Мне нужно, чтобы она поняла, что я уже принадлежу ей.

− Ты боишься, что я не захочу тебя? Роуз, это все ради тебя.

Ее слова разрушают меня.

− Я боюсь, что ты не захочешь делить себя с кем-то, кто так сильно облажалась и оставила тебя, потому что не могла найти саму себя, − она задыхается, по ее щекам текут слезы.

Я беру ее руку и прижимаю к груди.

− Ты прямо здесь, большая твоя часть находится точно в этом месте. − Она чувствует, как мое сердце также бьется о ее руку. Глаза наполняют слезы, которые я не могу сдержать, я вижу свою жизнь, а женщина, с которой я хочу провести каждое ее мгновение, разрушается на части, прямо на моих глазах.

− Я не уверена, что ты правильно понимаешь, Шейн… За всю мою жизнь ты единственный, кто способен усмирить то штормовое море, что бушует в моей голове.

Мое сердце обрывается, так как все мои инстинкты, все стремление сохранить ее и вытащить из этого состояния, направлены на то, чтобы поглотить ее страх, ее боль. Мой нос утыкается в ее щеку, в мягкие и нежные губы, приоткрытые ровно настолько, чтобы дать возможность моему языку пробежаться по лазейке между ними. Я закрываю глаза, позволяя моменту захватить меня. Это случилось. Я, наконец, попробовал на вкус всю боль и сладость, из которых она состояла.

Ее энергия врывается в каждую клеточку моего тела, когда тот человек, которым я являюсь и то, во что мы превращаемся, сливается в поцелуе. В ее губах такая сладость, к которой примешивается толика горечи. Я могу только чувствовать, что она боится точно так же как, и я.

Слова спровоцировали наши чувства, акт нашего объединения, превращая это в нечто более таинственное. Я поднимаю руки вверх и кладу ей на плечи, чувствую, как по ним пробегает дрожь, в тот момент, как я чувственно касаюсь ее кожи. Ее губы становятся влажными в тот момент, когда наши языки соединяются, поглощая страх и страсть, которые мы вырвали наружу нашими разговорами. Я запускаю пальцы в ее волосы, когда мы вкушаем нашу жажду друг в друге. Она кладет мне руки на грудь, их тепло проникает мне в самое сердце.

Внезапно все исчезает, кроме того мгновения, которое мы делим сейчас. Я чувствую, как она начинает исцеляться.

Я не давлю. Не наседаю. Я не стараюсь взять то, чего мне хочется, я сдерживаю себя, и даю ей возможность самой решить насколько далеко она готова зайти в этом щепетильном и тревожном пути познания. Я знаю, ей нужно держать себя в руках. Ее сомнения понятны, она сама должна сделать следующий шаг, даже если он убьет меня. Я отгоняю прочь желание получить больше.

Боже, как я хочу большего.

Я медленно двигаюсь, мои пальцы все еще опутаны ее волосами, губы намертво соединены с ее губами. Я мучаюсь от желания провести языком вниз по ее подбородку. Я хочу попробовать каждый дюйм ее кожи на вкус, это пралине и сливки. Я заставляю себя не двигаться слишком быстро. Сосредотачиваюсь на том факте, что ей это все в новинку, она не привыкла делиться собой со мной. Если только она подарит мне поцелуй… я с радостью приму его.

Мой мир обрел смысл, мои губы нашли мою половинку, мою жизнь, мою цель. Я переполнен этим моментом, охвачен чарами этой девушки, даже понимая, что в любую секунду она может бросить меня растерзанным, опустошенным, одиноким.

Она толкает меня назад на диван, она такая невесомая в сравнении со мной. Я чувствую, как ее груди прижимаются ко мне, ровно с такой силой, чтобы заставить мое тело напрячься. Тепло, нахлынувшее в области ниже ширинки брюк, становится лишь сильнее, стоит ей просунуть колено у меня между ног. Ее губы образуют идеальное место, в котором можно потеряться, она такая хорошенькая, уязвимая, беззащитная, что сложно сдерживаться.

Это будет ее выбор, если она решит оставить влажную одежду, как единственную защиту между нами. Она обрывает наш поцелуй, и моментально я теряюсь без ощущения ее губ. Я хочу вдыхать ее, пока чувство паники, охватившее меня, не покинет мое тело целиком и полностью. Я хочу чувствовать тепло ее кожи своим телом.

Она смотрит на меня, и я вижу огонь, бушующий в глубине ее глаз. Я вижу пекло, в котором полыхают смятение, неудачи, страх, стремление, желание и любовь. Да, я вижу, что она хочет любить меня. Боже, пусть она не отступится в своем желании ощутить меня внутри себя, пусть позволит мне любить себя.

− Ты не против всего этого? — спрашиваю я, тяжело дыша.

Я паникую, потому что она не шевелится. Ее изумрудные глаза прикованы ко мне. Ее лицо выражает любопытство, и это заставляет меня передумать открыть свой долбанный рот второй раз. Я просто дал ей шанс отступить… Я дал ей свободу выбора между тем, чего она хочет, и тем, что, по ее мнению, ей нужно.

− Я не знаю, − отвечает она прежде, чем ее взгляд опускается к моим губам, а потом ее тело нависает надо мной, − я никогда так раньше не целовалась.

Ее слова парализуют меня.

− Ты никогда никого раньше так не целовала? − Сердце уходит в пятки. Я понимаю, что она целовалась раньше, так что она имеет в виду?

− Нет, это было так сокровенно. Никогда ни с кем не целовалась, до сих пор.

Наши взгляды встречаются, я вижу, что в ее словах бурлит истина. Внезапно, я остро ощущаю ее затвердевшие соски, дразнящие мою грудь, ее волосы щекочут мои щеки, ее дыхание, которое смешивается с моим. Я пригвожден, захвачен, пойман ее ответом, ее телом, пульсом, стучащим в артерии на шее сбоку. Мне нужно прижаться губами к ее шее, почувствовать силу ее возбуждения, ее желание, кипящее в венах в тот момент, когда она полностью мне отдается.

Она опускает свои бедра на мои и находит свое пристанище.

Этот напор, его достаточно, чтобы свести меня с ума.

Улыбка появляется на ее великолепных, томящихся губах.

− А каково это для тебя? − тихонько спрашивает она.

− Идеально, − отвечаю я.

Я кладу руки ей на поясницу. Мои пальцы встречаются с естественным изгибом ее задницы, я чувствую ее желание опуститься на меня.

Инстинктивно я прижимаюсь к ней бедрами, делая рывок. Часть меня боится, что она решит, будто это слишком, поэтому наблюдаю за ее реакцией. Ее глаза широко раскрыты и она выгибается назад, после этого я точно знаю, что ей нравится то, что я готов ей предложить. Наши губы сливаются в поцелуе, когда я подаюсь навстречу ей. Мои руки отчаянно пытаются найти хоть частичку ее обнаженной плоти, и чем больше я хочу ощутить ее под собою, тем больше хочу погрузиться в глубины ее души. Но еще не время. Мы на грани, сгорая в пламени нашей страсти, нахлынуло нечто чертовски интенсивное, нечто, чего я никогда впредь не испытывал ни с кем. Мы не произносили ни слова, отдавшись языку наших тел. Мы просто любили друг друга.