— Давай, покажи, что ты прячешь под этой маленькой сексуальной кожаной юбкой? Может первая проба этой киски будет бесплатной? — сказал он, возвышаясь над ней, его фигура накрыла ее крохотное тельце.

— Отстань от меня! — закричала Кристал, пытаясь оттолкнуть его.

Отвратительный запах мочи, смешанный с запахом мусора, гниющего в этой узкой подворотне, во время порыва ветра напомнил мне, насколько ужасной могла быть жизнь. Эти гребанные моменты отсутствуют в жизнях Золушек, женщин, которые живут по другую сторону этих отштукатуренных зданий. Улицы, где зарабатывают на жизнь, а не выживают в сраном переулке.

— Давай! Какая сучка не захочет, чтобы он оказался внутри нее?! — проворчал он, когда спустил штаны и обхватил свой член.

«Ты позаботишься о моей болезни, не так ли, маленькая Розали?»

Слова застряли в моем горле, желчь поднялась вверх из желудка, когда я открыла рот, чтобы крикнуть ему прекратить это.

Я задыхаюсь.

Я хотела, чтобы он прекратил бить ее, я должна защитить ее. Но хлопнула задняя дверь прачечной — и я отшатнулась обратно в тень. Более громкий, таинственный и более доминирующий голос прозвенел сквозь трещины штукатурки, прежде чем он послышался от деревянной двери.

— Эй, приятель, ты слышал, что девушка сказала «нет». — Его низкий голос поразил меня. Он стоял там, такой высокий и крепкий, затмевая нас всех. Его широкие плечи, темные сощуренные глаза, поза ног, говорили о том, что его тело находится в готовности, если нужно будет оттянуть того парня от Кристал.

— Пошел ты. Найди собственную сучку, чтобы вогнать яйца поглубже. — Пьяный ублюдок скользнул руками к юбке Кристал.

Я увидела, как страх в ее глазах растворился, чтобы победить. Слегка расправив плечи, как раз достаточно, чтобы сказать, что она выиграла внутреннюю битву, она убедила себя, что не заслуживает того, что должно было случиться. Это был момент, когда те из нас, кто трахается за деньги, вынуждены притворяться и быть кем-то другим. Это был просто еще один дерьмовый момент, когда ты продаешь свое тело. Мужчины будут брать тебя, когда представится такая возможность. Сегодняшний вечер ничем не отличается.

— Я сказал «отпусти ее»! — резко повторил парень из прачечной.

— Ты не представляешь, что за дела у меня с этой шлюхой, так что для тебя самого будет лучше… если ты свалишь отсюда. — Агрессивный мудак задрал юбку Кристал вверх, открывая себе полный доступ к ее телу. Он ухмыльнулся, а потом запустил грязные руки в ее платиновые волосы, прежде чем потянул ее голову назад, обнажая шею. Ее сердце гремело под чувствительной кожей, челюсть была плотно сжата, и когда она всхлипнула — на ресницах выступили слезы.

— У нее больше нет дел с тобой. — Огромный и сильный прачечник схватил рукой пьяного мудака за шею и попытался оттянуть Кристал. Хватая ртом воздух, ноги напавшего на Кристал идиота зависли в воздухе, он пинался, тянувшись к земле. Его руки отпустили девушку, когда он попытался захватить огромную мускулистую руку, которая его душила. Его измученное лицо стало красным, глаза вылезали из орбит, я видела, как в его глазах лопались кровеносные сосуды и белки становились пурпурными. Каждый его вздох и беззвучный шепот сменился оттенком синего, который окрасил кожу вокруг рта прежде, чем его глаза закатились на затылок. Прошло всего пару минут, не более двух, когда насильник Кристал превратился в бессознательную, скомканную кучу пьяного дерьма.

Стоя в тени, я наблюдала, как Кристал одернула юбку вниз, а рукой оттирала щеки. Слабый свет от одной лампочки, которая болталась над задней дверью паба, освещала территорию вокруг нее. Я застыла, прислонившись к стене с грязной штукатуркой. И не подбежала к ней, думала об этом, но решила затаиться, разрываясь между чувством вины и облегчением. Я понятия не имела, кем был этот человек или каковы его мотивы для спасения Кристал. Рисковать своими средствами к существованию, чтобы спасти ее от зажиманий, или угодить в тюрьму за то, что не была готова сделать. Она выйдет на следующее утро и все равно будет готова вновь продать свое тело тому, кто будет готов заплатить.

Мысль о копах и прокуроре, что могли схватить нас, здорово пугала. Ночь в тюрьме не останавливала нас, деньги были слишком хороши и проститутки были слишком соблазнительны.

— Вы в порядке? — спросил он, прежде чем прикоснулся к ней. Его огромные руки зависли чуть ниже ее плеч, от чего она выглядела такой крошечной.

— Да, думаю да, — прохныкала Кристал. Под нежной кожей ее глаз цвета морской волны растеклась тушь.

— Вы уверены, мисс… — сказал он, когда опустил голову и посмотрел ей в глаза.

— Кристал… Просто Кристал.

— Просто Кристал?

— Ага.

— Хорошо, просто Кристал, это не место, где ты должна болтаться в одиночку. Ты точно в порядке? — спросил он снова. Пряди его темно-каштановых волос спадали на лоб и вились вокруг ушей.

Кристал переступила с ноги на ногу и махнула рукой, давая понять, что все в порядке.

— Хорошо, мистер… — протянула она, ожидая его ответа.

— Шейн. Просто Шейн, — передразнил он.

— Хорошо, просто Шейн, я не совсем одна. Мои подруги зашли в паб. Взять пару бутылок пива мне и… — она остановилась, когда ее глаза встретились с моими. Я покачала головой, предупреждая ее, чтобы не упоминала обо мне в разговоре с парнем.

— И? — спросил он.

— Только мне.

— Ну, просто Кристал, я не могу поверить в то, что они оставили тебя здесь в одиночестве. Уже довольно поздно, почему бы мне не провести тебя вовнутрь, чтобы ты смогла найти своих подруг? — Он вывел Кристал из темноты аллеи и завел в паб. Кинув быстрый взгляд назад, он убедился, что парень, которого он оставил там, не двигался. Дверь паба с грохотом захлопнулась прямо перед тем, как насильник Кристал стал кататься по полу и стонать.

Я оттолкнулась от шершавой штукатурки, и она зацепилась о мой шерстяной джемпер; боль от покалываний, когда моя щека была прижата к шершавой стене, стала исчезать. Я сделала пару шагов, выходя из тени, скрывавшей меня. И уставилась на пьяного урода на земле, когда тот пытался понять, что же только что произошло. Растерянный, он сидел ко мне спиной, его плечи поникли, он подтянул ноги в громоздких черных ботинках по грязной земле, затем встал.

— Какого черта? Я собираюсь найти этого ублюдка и прикончить его и эту маленькую суку тоже. — Его голос был суровый и ворчливый. Штаны свободно повисли вокруг талии, он потянул их вверх, когда осмотрелся вокруг. Белки его глаз были окрашены в ужасный ярко-красный цвет. Он был похож на Дьявола из моего детства.

Я не религиозный человек. И не верю в то, что существует хоть что-нибудь, что может спасти меня от гребаных ошибок в жизни. Я позабыла веру, которая отвернулась от меня и покинула просто потому, что я молилась не достаточно усердно. Я была еще ребенком, прячась в самом темном углу своего шкафа и моля, чтобы Бог ответил на мои молитвы и забрал гнилую боль, которая разъедала желудок и разбивала сердце. Молилась, пока не заканчивались слезы, умоляя Господа отнять дерьмовые воспоминания, которые заполняли мой разум каждую ночь, лишь для того, чтобы я просто могла уснуть.

Девять, десять, одиннадцать лет, триста шестьдесят пять дней в году я молила Господа забрать мою боль. Я молилась о силе, чтобы рассказать кому-то о том, что со мной случилось. Молила Господа защитить меня так, чтобы никакой другой монстр не мог обидеть меня и украсть еще один маленький осколок меня. Бог, о котором все говорят, тот же самый Бог, который отвечает кротким и дает чистым. Ну, Господь никогда не слышал меня. Я думаю, что он был занят, помогая кому-то, кто не был сломлен, а, может, я просто плохо молилась.

— На что ты, мать твою, уставилась? — отрезал пьяный мудак.

Я замерла.

Желчь поднялась из моего желудка и встала комом в глотке.

Черт, я не хотела, чтобы он видел меня. Но было слишком поздно… играй по правилам, Роуз.

— Ну, я надеюсь, что смотрю на своего очередного клиента. Шестьдесят пять баксов — и можешь зарыться по самые яйца. Семьдесят пять — и я добавлю минет. — Мои пальцы спустились к нижнему краю моей красной юбки, и я потянула ее вверх, задрав как раз достаточно, и закусила нижнюю губу, прежде чем методично повела бедрами в сторону.