Я гляделась по сторонам в поисках «сами-знаете-кого», в надежде, что как только его увижу, неприятный ком, образовавшийся в горле, исчезнет. Я заметила краем глаза, как он направлялся ко мне. Уверенная улыбка разлилась по его великолепному лицу. Я не могла не улыбнуться в ответ. Его живые карие глаза загорелись, когда он заговорил.

— Ну, посмотрите, кто объявился! Моя новая подруга, Маленькая Неуклюжая Роуз. Предполагаю, она решила вернуться в «Остановись и постирай»!

Я заметила, что он не наблюдал за стиральной машиной или ждал у сушилки.

— Ну да, знаешь, у меня должно быть чистое белье. Официантка не может быть в грязной одежде. Тебе не достанутся достойные чаевые, когда от тебя разит, — выпалила я.

— А я уж подумал, что это лучшие в мире леденцы заставили тебя вернуться.

— О, Шейн, не пойми меня неправильно, здешние леденцы тяжело обойти, но я как-то больше по леденцам другого рода, — пошутила я.

— Ну, тогда в следующий раз я удостоверюсь, что у тебя есть, по крайней мере, один «Блоу Поп»[2] в каждом цвете и вкусе, — скорчил он игривую гримасу и поиграл бровями.

— Сейчас ты просто пытаешься мне льстить. Как насчет того, чтобы помочь мне найти свободную стиральную машинку?

— Звучит неплохо. Мы ведь не хотим повторения того, что произошло в прошлый раз, — задумчиво сказал он.

— Не могу поверить, насколько оживленное это место.

— О, дааа, а теперь, давай-ка мне все это. — Он быстро подмигнул, прежде чем схватить мой мешок с бельем и забросить его на плечо.

— Не отставай, — его голос прозвучал намного резче, чем я ожидала, чем-то напоминая рычание.

Пытаясь отгородиться от бурлящих во мне чувств, я проследовала за ним в дальний угол прачечной, наблюдая, как перекатывались его мышцы под футболкой… Сделала пару глубоких вдохов, подыскивая слова, которые позволят возвести между нами стену.

— Ты сейчас намекаешь на то, что я неуклюжая?

— Нет, но я бы не хотел видеть, как ты мучаешься с тележкой в этом месте сейчас.

Шейн посмотрел вокруг — каждая машинка работала, каждая сушка жужжала с одеждой, танцующей в стеклянных окошках. Поскольку мы проходили мимо задней стойки, он прихватил несколько леденцов. Когда я обернулась, то заметила, что на каждой стойке была пластмассовая миска, полная конфет.

— Где твоя одежда? Не говори мне, что ты один из тех странных парней, которые тусуются в различных прачечных по городу, воруя дешевые леденцы.

— Нет, я тусуюсь только здесь. И я не краду леденцы. — Он рассмеялся. А мне вот было вовсе не до смеха. — Говоря об ужасных официантках и дешевых леденцах, мы так и не закончили нашу беседу о еде из каджунской кухни, когда виделись в прошлый раз.

— Ты имеешь в виду единственный раз, когда мы виделись, — поправила я его.

— Это просто семантика. Ты следишь за своим питанием?

— Хм, в последний раз, когда я это делала, это сыграло ключевую роль в моей судьбе.

— Ну, это хорошая новость, потому что, просто так получилось, я тоже должен есть, чтобы выжить.

— Ага, хорошо, а то когда я проверяла это в последний раз, то леденцы не считались полноценной едой.

— Это по чьему же определению? — язвительно спросил он.

— По моему. Леденцы — это продукт, чтобы его сосать и лизать, употребление в пищу настоящей еды — гораздо более детальная и необходимая деятельность.

— Ну, тогда почему бы мне не отвезти тебя в «Боксин Рум»… для поглощения питательных веществ?

— Я сегодня не могу, но спасибо.

— Это жизненно важно для нашего выживания. — Он наклонился ко мне и продолжил. — Я не имел в виду прямо сегодня.

— Но…

— Я подумал о… другом дне? — выражение его лица было полно мольбы.

— Ну, я буду занята.

— Серьезно? Ты уже знаешь, что будешь занята?

— Да.

— На шесть месяцев вперед?

Я кивнула головой. Я не знала, что буду делать каждую минуту дня, но была абсолютно уверена в том, что буду занята для того, чтобы попытаться начать что-то с ним.

— Как ты можешь отказываться от ужина? Сам акт имеет большое значение для нашего человеческого выживания.

— О, мне по силам организовать свой ужин, спасибо.

— Ага, но почему одна? Почему бы не поужинать с кем-то… вроде меня?

— Послушай, Шейн, честно говоря, я просто не могу сейчас ни с кем встречаться. Моя жизнь немного… сложная.

— Сложная? Жизнь — сложная штука. И у всех, Роуз.

— Ага, ну, у меня нет времени, чтобы усложнять все еще больше.

— Сложная Роуз. Что, если «встречаться» было не тем, о чем я подумал? Я просто подумал, что мы могли бы поужинать, как друзья, — сказал он, протягивая перед собой радугу леденцов. Его глаза говорили о гораздо большем, чем просто дружественном ужине.

— Ага, ну это начнется с леденцов и закончится разбитым сердцем, — ответила я, когда тянула зеленую конфетку из цветного разнообразия.

— У тебя разбитое сердце из-за леденцов, и все, что я пытаюсь сделать — это отправиться в ресторан каджунской кухни[3] и познакомиться ближе с новым другом, Сложная Роуз.

— Проклятье, а ты настойчивый, Шейн, но я не могу согласиться на ужин, в любом случае.

— Эх, проехали… Хорошо. Как насчет обеда… просто как друзья… обещаю, — сказал он, когда скрестил свои длинные пальцы на сердце.

Все мое тело сжалось. Это было практически невыносимо — оставаться сильной, когда все, что я хотела сделать, это броситься в его объятия и позволить увезти меня куда угодно до самого воскресенья. Легкая ухмылка появилась на моем лице при мысли об этом.

— Благодарю тебя, Настойчивый Шейн, за то, что спас меня от лобового столкновения со стиральной машиной. — Я протянула ему руку.

Пожалуйста, просто возьми ее, встряхни, и продолжай свой путь к входной двери.

Он схватил мою руку, притянул к себе и прижался к ней пухлыми губами. Энергия, которая циркулировала в моем теле, выстрелила прямо мне между ног, и была словно электрический заряд. Это было похоже на линию электропередач, которая шла прямо от его губ к моему сладкому местечку.

— Ну, всегда приятно спасти прекрасную девушку, которая, каким-то образом, согласилась пообедать со мной завтра в «Бокс Рум». Как друзья, конечно, чтобы все не усложнять.

— Я, эмммм…

— Я обещаю, что там есть настоящая еда, а не только карамельки.

— Простите, вы менеджер, не так ли? — прервал нас женский голос. Поначалу я была сбита с толку, пока не поняла, что она спрашивала это у Шейна. Я заговорила, неся всякую чушь, когда он прочистил горло.

— У вас какие-то проблемы? — Он мгновение смотрел на меня, сощурив глаза, беспокойство сквозило в его взгляде. Затем опустил взгляд, прежде чем повернуться к женщине.

— Ну, я опустила деньги в ячейку и нажала… — Внезапно ее слова исчезли и стали фоном для образов той роковой ночи, когда Шейн вышел из прачечной и спас Кристал. Следовательно, стал образом, который спас меня от рутины моего «бизнеса».

— Вы простите меня, Мисс Сложность? — Голос Шейна танцевал в моих ушах, когда он коснулся рукой моего локтя, вытаскивая меня из роковых мыслей о той ночи.

— Конечно, Мистер Настойчивый, я… эммм, буду прямо здесь; только… постираю одежду. — Я вывалила все из мешка для стирки в скользящую тележку рядом со мной, отделяя цветное от белого, и стала думать о завтрашнем обеде с ним. В процессе перекладывания еще нескольких вещей я посматривала на него и наблюдала за тем, как он помогает даме, которая потеряла свои четвертаки. Она жестикулировала руками, когда говорила с ним, его голова качалась вверх и вниз, когда он слушал, я хотела услышать его голос, но звук стиральных машин, свистящих на отжиме, заполнил комнату, заглушая все вокруг.

Он полез в карман, вытащил горсть четвертаков и протянул ей. Шейн уверенно кивнул головой, улыбнулся, направился к офису и скрылся за дверью в орехово-коричневых тонах. Леди с четвертаками достала одежду из машины и переложила ее в другой барабан. Она бормотала под нос слова проклятья, ну, по крайней мере, это так выглядело, когда ее губы двигались. Шейн вернулся из крошечного офиса с маленьким бежевым чемоданчиком с инструментами.