А треск усиливался, появились щелчки. Низкий гул стал отчетливо слышен.

- Да, но воздух не получился, - потоптался с лапы на лапу малыш.

Мне на нос что-то упало. Я подняла голову и увидела, как насколько молний прыгали от одной букашки к другой, а те умирали и летели на пол.

- Я хотел попробовать, но они быстрые и потому невкусные. Я больше не хочу.

Воюн заметил падающую рядом мошку, поймал ее в рот, громко клацнув зубами, и снова принял виноватый вид. Я же опять взглянула на зигзаги молний, которые без подпитки в скором времени должны сами исчезнуть, и зашагала к двери.

Суматохи стало меньше. Большая часть студентов уже покинула академию и топталась на улице, с интересом заглядывая в окна. Теперь в центре коридора находился Оронтон с несколькими колдунами и веничком разбрызгивал вонючее зелье. Вот только это плохо помогало.

Черное облако редело, разлеталось, нападало на мужчин, а те не могли применить силу во избежание еще худших последствий. На лицах отражалось раздражение. Они отмахивались от надоедливых созданий, боролись с напастью в меру своих возможностей, ругались.

А за моей спиной жалобно поскуливал воюн. И треск над головой постепенно затихал.

- Ты можешь усилить молнию? - обернулась я к малышу, осененная шальной идеей.

- Человек, это не молния. Молния громче и толще. Это… Да, могу, - исправился он, заметив мой грозный взгляд. - Она получилась у меня первый раз, но я умный и способный. Сделать?

- Нет, подожди, пока не дай ей погаснуть, - бросилась я к своему столу и начала перелистывать подаренный Шаем конспект. Видела там подходящее для моей задумки слово.

Где же? Где оно, где?

Отыскав нужный символ, я выпрямилась, потрясла руками, готовясь. Понимала, что колдовать опасно, однако должна была помочь. Мошек не становилось меньше. С ними обычным зельем быстро не справиться, а уже вечер, потом будет темная ночь, и борьба с букашками приостановится. Где будут спать студенты?

Концентрация. Я почувствовала уровень резерва, заполненность силой моего тела. Высыпала из матерчатого мешочка на стол горку песка, который часто применяла для рисования слов, и вывела пальцем нужный символ. Он считался едва ли не самым простым. Три линии, короткая соединяющая их спираль.

Заполнить слепок, закрепить, удержать. Четко видеть границы, не выпускать. Показать, кто здесь главный. Уловить, когда сила решит ощериться, вывернуться в намерении исказить мою задумку на свой лад, но не позволить ей вылиться за пределы заданного слова.

Колдовство удалось. Я даже не успела обрадоваться, как услышала нарастающее жужжание приближающихся букашек - они уже летели на зов.

- Усиливай молнию, чтобы ее стало больше, - крикнула я к воюну, отступая к окну. - Давай убьем эту гадость.

Зверек моментально оживился, вскочил на все четыре лапы. Глаза забегали, хвост встал трубой, распушился.

Я же призвала простую силу, окружила себя ею, ни во что не оформляя, сгустила. Попыталась хоть как-то защитить себя. Работало плохо, но хотя бы замедляло мелких созданий.

Они все прибывали и прибывали. Комната заполнялась черным жужжащим роем, атаковало меня. Становилось все гуще, опаснее. И прыгающие маленькие молнии наводили на мысль, что все бесполезно. Зря я призвала мошек сюда, воюн не справится. А мой защитный слой слишком слабая помеха.

Со стороны входа раздался чей-то крик. Казалось, звучало мое имя. Но из-за оглушительного жужжания и треска ничего толком не удалось разобрать. Комната уже полностью заполнилась мошками, они давили, прижимали меня к полу. А на него все больше оседало маленьких тел. Пораженные трупики падали и падали, наводя на мысль о тщетности моей задумки.

«Воюн, скрой себя. И давай сильнее. Ты можешь. Прошу!»

«Можно, да?» - отозвался он, и в глубине черного облака все чаще начали появляться голубые вспышки. В какой-то момент стало больно смотреть. Я влила в пространство вокруг себя еще силы, тем самым сгустила воздух, уплотнила его. Почувствовала усилившееся давление, а потом…

Их стало значительно меньше.

Снег из мошек курпными хлопьями оседал на пол. Еще прыгали разбушевавшиеся червячки молний. Но стало светлее. Я смогла рассмотреть стены, кровать, шкаф. Увидела стоявшего на пороге ректора в компании Оронтона. Последний застыл с поднятой вверх рукой с веничком, с которого крупными струйками стекало зелье.

Еще пару мгновений, и комната вовсе очистилась. Исчезло колдовство. Нас оглушило тишиной. Мы стояли, смотрели на усыпанный толстым слоем букашек пол и не могли поверить, что все закончилось.

- Штраф в пятьдесят баллов за то, что ослушались моего приказа, - грозно заявил ректор. - Ами Роупи, из-за таких самоуверенных личностей, как вы, академия сейчас на грани разрушения.

Оронтон закивал, но не посмел сказать слова.

- Сто баллов в качестве поощрения за сообразительность и помощь. Но впредь попрошу не использовать колдовство, даже самое простое. И уберите здесь все, - махнул ди Ронанд рукой на пол.

- Слушаюсь, - покорно отозвалась я и, едва осталась в комнате одна, почесала руку.

Посмотрела в зеркало, обнаружила множество красных точек по всей поверхности оголенной кожи и сразу полезла в сумку за восстанавливающей мазью. Она обязательно поможет. Если не уберет укусы, то хотя бы избавит от зуда - проверено.

- Воюн, - позвала, едва справилась с ее нанесением.

Он показал себя, еще пытаясь делать виноватый вид. Что-то незаметно жевал, отводил две пары глаз, поджимал под себя хвост.

- Ты молодец.

- Правда? - подскочил он.

Закружился на месте, почти по брюхо утопая в слое мошек. Зачерпнул часть, проглотил и подбежал ко мне, чтобы потереться об ногу.

- Мне достался самый лучший человек. Я такой счастливый. Самый счастливый из всех воюнов. Можно тебя облизать, тихонечко?

Я присела возле него, потрепала по голове, протянула руку. Он прошелся по ней влажным языком. Потом еще раз и еще. На радостях прикусил мои пальцы, все сильнее виляя хвостом. И смотрел своими четырьмя глазами с таким восхищением, что не хотелось его ругать за своеволие.

- Воюн, еще одна полоса, - заметила я преображение.

- Где? - моментально отвлекся он.

Начал ворочать головой, ловить свой хвост, поднимая в воздух неподвижных букашек. Прыгал, радовался. Красовался.

- Человек, смотри, какой у тебя одаренный воюн. Мой хвост теперь с двумя полосами. Теперь я владею молнией.

- А раньше не владел?

- Нет, там было само. Но теперь точно владею, теперь я стал еще сильнее. Точно не маленький. Ты видишь, какой я не маленький, видишь?

- Вижу, вижу, - посмеивалась я. - А теперь нужно прибрать здесь.

- Что нужно делать? - встал в боевую стойку зверек. - Съесть? Я могу. Съесть я всегда могу, только скажи.

- В тебя не влезет столько, - окинула я взглядом пол.

Букашек было очень много. Они шелестели при ходьбе, устилали все поверхности, даже покрывали мой не распустившийся цветок на окне, для которого я раздобыла красивый глиняный горшок. Однако воюн не испугался объема работы и сразу принялся за дело. Ел. Зачерпывал пастью, помогал себе языком, старался жевать, но мелкие создания на зубы почти не попадали, а потом глотал так. Жмурится. Отвлекался на свой хвост, который держал столбом, чтобы все видели новую, бледно-голубую полосу, и с важным видом продолжал поглощать насекомых.

- Я все съем, - вскоре сказал он без былого энтузиазма, двигаясь намного медленнее. - Ик. Чуть передохну и съем. Ик.

Я тем временем закончила стряхивать мошек со шкафа и подоконника. Взялась за покрывало. Когда воюн устало плюхнулся под столом, отправилась на поиски инвентаря, чтобы сегодня полностью здесь прибраться.

В коридоре кипела жизнь. Хлопали двери. Студенты возвращались в свои комнаты, отовсюду слышались охи, возмущения. Девушки, привыкшие повсеместно использовать бытовое колдовство, высказывали свое недовольство громче остальных. Оронтон руководил процессом уборки. Там же прохаживался ректор и периодически напоминал, что силу мы пока не используем.