— И все же, — сказал Тейлор, — вы ничего не делаете для того, чтобы помогать борьбе с нацистской Германией… Подождите, подождите, — Тейлор жестом остановил привставшего в кресле собеседника, — дайте договорить… Всю информацию вы передаете швейцарскому генеральному штабу, это верно. Делаете анализы, строите прогнозы. Но зачем? Швейцария — страна нейтральная, она не воюет с Германией, и вся ваша информация мертвым грузом оседает в сейфах швейцарского генерального штаба… Я знаю, вы ненавидите фашизм, который заставил вас покинуть родину, растерять друзей, из которых, вероятно, многие пали или томятся в концлагерях… Но вашей информацией не пользуются те, кто действительно борется с гитлеризмом на полях войны. Разве вы не согласны с этим?!
Христиан Шнейдер, в подполье — Тейлор, давно знал Рёсслера, еще в догитлеровские времена. Знал о нем больше, чем кто другой, и все же — почти ничего. Сведения Тейлора о нем ограничивались некоторыми биографическими данными. Ему сорок пять лет, родился в маленьком древнем баварском городке в семье чиновника лесного ведомства. В первую мировую войну подростком вступил добровольцем в кайзеровскую армию. Ура-патриотический подъем захватил круги немецкой интеллигенции, коснулся и молодого Рёсслера. Но вскоре пришло отрезвление. Рудольф порвал с армией. После войны пробовал силы в журналистике, увлекался театром, редактировал литературный журнал в Мюнхене… К тому времени и относится его знакомство с Тейлором.
После прихода Гитлера к власти Рёсслер покинул Германию. Тейлор потерял его из виду. И вот через несколько лет — новая встреча в Швейцарии… Он остался все тем же нетерпимым противником Гитлера. Таким же нетерпимым остался и Тейлор. Восстановилась их дружба. Но Рёсслер, его старый приятель, всегда чего-то недоговаривал. Уверял, что главное для него — работа в агентстве печати «Вита нова», которым он руководил. Бюллетень, вокруг которого группировались немецкие эмигранты, выходил в Люцерне. В нем печатали статьи, обзоры антинацистского направления. Многие статьи для бюллетеней выходили из-под пера самого Рёсслера. Он печатал их под разными псевдонимами.
Тейлор знал, что издательство не приносило доходов Рёсслеру, во всяком случае оно не могло служить источником существования. Часто он выплачивал гонорары сотрудникам из собственного кармана, ходил в долгах и жил более чем скромно. Тейлор и сам не раз ссужал ему деньги, не надеясь получить их обратно. Как-то раз Рёсслер признался Тейлору, что его издательство держится главным образом на добровольных взносах друзей-антифашистов, в том числе живущих в Германии.
Затем, под большим секретом, Рёсслер признался, что он сотрудничает в швейцарском генеральном штабе. Это помогает ему получать дополнительный материал для своего агентства. Работает он консультантом, и вся информация из Германии проходит через его руки.
Одного нельзя было понять: какими путями и от кого поступают к Рёсслеру тайные сообщения. Курьерская связь исключена. Скорее всего, информация поступает к нему по радио. Но откуда, как? Может быть, через узел связи того же вермахта? Это только предположение, но Тейлор не исключал такой возможности. В таком случае шифровки, предназначенные для Рёсслера, затерявшись среди тысяч военных радиограмм, могли поступать по назначению… Не потому ли Рёсслер так ревностно хранит свои тайны…
Тейлор подробно, почти стенографически изложил Шандору содержание разговора с Люци. Его настоящего имени он не назвал, обошел молчанием все, что касалось самого Рёсслера, — кто он, чем занимается, откуда получает информацию.
Оба с нетерпением ждали ответа Люци.
Через неделю он сам позвонил Тейлору.
— Я согласен, — послышался его глуховатый, словно простуженный голос. — Мое агентство в вашем распоряжении. Условия прежние…
Рёсслер повесил трубку.
В очередной сеанс связи с Москвой доложили Центру о согласии Люци сотрудничать с группой, сообщили о его условии — он отказывается раскрыть источники, которыми будет пользоваться. Полковник Беликов мучительно раздумывал над возникшей проблемой, перебирал возникавшие варианты.
Григорий Беликов работал в советской разведке еще в те годы, когда Центром руководил «Старик» — Ян Карлович Берзин, его Григорий считал своим учителем. Вспомнились его напутствия перед отъездом на зарубежную работу. По своей привычке Ян Карлович расхаживал по тесному кабинету, останавливался перед собеседником и, ударяя кулаком в раскрытую ладонь, говорил:
«В нашем деле главное — объективный анализ… Не медлите и не торопитесь. Понимаете меня? Советуйтесь! Мы не можем, не должны ошибаться… Центр поможет вам. На то мы и «мозговой центр». Но прежде всего прикидывайте сами — как быть, что делать. Счастливого вам пути!»
А теперь Григорий Беликов сам работал в «мозговом центре», сам был обязан анализировать, руководить, готовить решения, направлять действия «сторожевых застав».
Со своими мыслями и предложениями пошел к Директору. Прикидывали и так и эдак. А если это хитрая игра противника, направленная на дезинформацию? И все же пришли к единому мнению — согласиться, привлечь к работе неизвестного Люци. И, конечно, тщательно перепроверять его донесения по другим источникам.
Директор сказал:
— Мы не должны забывать о сложной политической обстановке в нацистской Германии… Против Гитлера выступают не только демократические элементы, но и представители других слоев населения, несогласных с гитлеровским режимом. Эту ситуацию нужно использовать.
Полковник Беликов передал запрос для Люци: сообщить дислокацию резервных немецких дивизий с указанием их номеров и наименований гарнизонов, в которых расположены резервы вермахта.
Шандор понял — Директор намерен проверить достоверность сообщений Люци.
Через три дня Тейлор передал подробный ответ Люци. Он перечислял резервные немецкие дивизии в тылу Восточного фронта. Сообщение начиналось словами: «Получено через Вертера…» Были и другие псевдонимы: Ольга, Тедди, Анна, Фернанд… Каждый из них означал германские учреждения, откуда поступала информация.
Люци начал передавать информацию. Выполняя указания Центра, Шандор никогда не встречался с ним лично.
После второй мировой войны глава стратегической разведки Соединенных Штатов в Европе Аллен Даллес, работавший многие годы в Швейцарии, писал об этом так:
«Советские люди использовали фантастический источник, находящийся в Швейцарии, по имени Рудольф Рёсслер, который имел псевдоним Люци. С помощью источников, которые до сих пор не удалось раскрыть, Рёсслеру удавалось получать в Швейцарии сведения, которыми располагало высшее немецкое командование в Берлине, с непрерывной регулярностью, часто менее чем через двадцать четыре часа после того, как принимались ежедневные решения по вопросам Восточного фронта…»
3
В конце октября 1942 года более ста американских транспортных кораблей, общим водоизмещением около миллиона регистровых тонн, покинули восточное побережье Соединенных Штатов и поплыли через океан в Европу. На военных транспортах плыли тридцать семь тысяч американских солдат, предназначенных для высадки в Северной Африке. Из Часапикского залива корабли отправляли ночью, чтобы сохранить в тайне задуманную операцию. Но сделать это было трудно: в просторах океана транспорты растянулись на сотню миль. Их сопровождали суда военно-морского флота — двести вымпелов — все, что удалось собрать для конвоя морского десанта.
Через несколько дней из Шотландии к берегам Северной Африки ушла другая армада, перевозившая войска — семьдесят две тысячи человек, тоже вооруженных и снабженных всем необходимым для десанта. Как все это сохранить в тайне?!
И все же произошло невероятное — германская разведка не обнаружила кораблей противника, при всем том, что во главе имперской разведки стоял такой опытный человек, как адмирал Канарис…
Утром восьмого ноября десантные войска начали высадку в Касабланке, Оране, Алжире. Французские части, расположенные в Северной Африке, почти не оказывали сопротивления и вскоре перешли на сторону союзных войск. Северная Африка для германо-итальянского командования была потеряна.
