Он так и стоит перед ней в снегу, на коленях, словно не чувствуя холода. Это окончательно обескураживает Джинни. Почему сейчас, почему вот так? За что ей все это?

— Встаньте, пожалуйста, профессор Снейп, — попросила она. — Встаньте, иначе теперь уже я буду вас умолять.

Он медленно поднялся и отряхнулся, выжидающе глядя на нее, словно ждал какого-то ответа. Но Джинни ничего не могла сказать. Поезд мчался вперед, оставляя позади и Хогвартс, и его директора, и заснеженные пейзажи вокруг...

...Рано! - перебивает голос в голове. - Это еще не конец! Вернись и смотри дальше! Это важно!

— Я прошу тебя, Джинни, - говорит Снейп. - Не геройствуй. Дай тебя спасти. В нужный момент просто поверь мне и послушайся! Ты должна уйти со мной. Так будет лучше для тебя!

- А вам-то это зачем? - спрашивает Джинни. - Убегаете от каких-то проблем с помощью этой навязчивой идеи меня спасти? Разве я не права?

— Может быть, и права. Да только я свой выбор сделал, - отвечает он.

Он нервничает, он напряжен. Он не подходит ближе, но видно, что одно ее движение, один случайный жест - и он тут же сократит расстояние. Что происходит дальше, непонятно. Как-то он оказывается рядом, слишком близко, слишком опасно. Затем он с силой хватает ее за плечи, разворачивает к себе и целует - грубо, властно, зло и отчаянно. Болезненно. Почти кучает. Она вырывается. Хочет ударить его по лицу, но рука предательски замирает, и в итоге она просто дотрагивается до его щеки. Его кожа холодна, одна жилка на виске бешено пульсирует. Снейп накрывает ее руку своей рукой.

- Теперь ты понимаешь, - говорит он. - Ошибки не было.

Она поняла, да. Целиком и полностью. Все моменты, так или иначе связанные со Снейпом за последнее время, от самых маленьких, неясных, до красноречивейших, очевидных, связались воедино. Взгляд, блуждавший по студентам, становился слегка рассеянным, когда останавливался на ней. Джинни тогда вперивала в него глаза и вызывающе смотрела. Особенно после того, как Снейп застукал их с Драко в Хогсмиде. Она думала, он смотрит на нее с осуждением и угрозой. Но теперь было ясно, отчетливо, удивительно и обескураживающе ясно: Снейп ее хотел. Он наблюдал за ними не с брезгливым отвращением - он хотел быть на месте Драко. Хотел настолько, что в итоге потерял контроль, настолько, что позволил личному взять верх, настолько, что готов дать умереть Драко Малфою, сыну своего ближайшего соратника Люциуса. Настолько, что сам висит на волосок от смерти и перестал бороться за жизнь - но умоляет, на коленях, дать ему шанс спасти другого человека. Девушку, которую он хочет.

Что она тогда ему сказала? Кажется, что слишком поздно. А еще язвила, обозвала жалким трусом, не годящимся в подметки Драко, нечестным по отношению к своей женщине - Гермионе - и к самому себе. Вроде бы повысила голос и приказала оставить ее, а чемодан донесет сама, не маленькая. Вроде бы Снейп ни с чем не спорил, правда, чемодан нести не дал, и все равно настоял на том, чтобы проводить ее до поезда.

— Я все равно спасу тебя. Даже если ты не пойдешь со мной, - сказал он, когда они подошли к перрону. А дальше были только заснеженные поезды, уносящиеся прочь по мере движения поезда.

...Потому что он наложил на тебя Обливиэйт, - сказал голос в голове. - Сразу после этих слов, перед тем, как ты села в поезд. Он наговорил лишнего и решил стереть тебе память, чтобы ты не знала о приказе Волдеморта насчет Драко Малфоя, чтобы в нужный час не натворила глупостей и не сбежала с ним до бойни. Чтобы Снейп смог тебя оттуда забрать в самом конце. И чтобы ты не помнила о его порыве и поцелуе.

В висках Джинни стучало. Мерлинова борода, так вот, что между ними случилось! А она так много времени провела в его доме после бойни, даже не догадываясь! Но в свете этой информации все выглядит иначе: и Снейп у ее кровати, держащий ее за руку, и Гермиона с этой болью, приступом ревности, и... гибель Драко.

При таком раскладе выходит, что Люциус Малфой прав, и Снейп действительно отчасти виноват. Джинни была там и ясно помнила, что Драко спасти было нельзя - она, черт побери, попыталась. Но Снейп даже не собирался пробовать. Даже накануне, в это проклятое Рождество, перед этим долбаным поездом, он четко дал понять, что мысленно "списал" Драко, потому что так повелел Волдеморт. А потом испугался такой откровенности и затер ей память, скотина!

Впрочем, память-то он затер, а какое-то ощущение осталось. Конечно, осталось, раз Джинни все-таки пошла с ним после бойни, доверилась ему, позволила спасти. После страшной, чудовижной бойни, когда как в невероятном сне убили и осквернили трупы ее семьи, отрезав им головы, что до сих пор до конца не осознавалось Джинни. Словно что-то в ее сознании мешало принять факт смерти близких как правду, что-то заставляло считать произошедшее дурным цирком с дешевыми, мерзкими декорациями… Все было каким-то больным, неправильным кошмаром! Кошмаром, в котором Драко умер - именно так, как сказал Снейп. А сам Снейп спас Джинни, как и обещал.

Только вот теперь судьба свела их снова, в совершенно непредвиденном месте, при немыслимых обстоятельствах. Северус Снейп совсем рядом, но Джинни не торопилась ни пододвинуться к нему ближе, ни вернуть в чувство. Она отчаянно пыталась разобраться в себе, в нем и мотивах его поступков, открывшихся в этих нахлынувших воспоминаниях, которых еще полчаса назад не было вовсе.

Вокруг рта Снейпа запеклась кровь. Люциус Малфой говорил, что его пытает Невилл Лонгботтом с особой жестокостью. Грустно. Горько. Невилл. Мальчик, который когда-то заикался от страха и мухи бы не обидел. Еще одна жертва войны с искореженной психикой и жаждой мщения. Отчасти, конечно, Снейп сам был виноват - он уж слишком отрывался на Невилле в Школе. Все забитые и обиженные ребята вроде Невилла в глубине души таковы — стоит им поменяться местами с мучителем, и лучше держаться от них как можно дальше. В конце концов, Снейп сам в школьные годы был забитый, а стоило стать взрослым, не придумал ничего лучше, как самоутверждаться на напуганных детях. И вот, за что боролся, на то и напоролся: теперь ради возможности отомстить бывшему обидчику Невилл не то, что Драко воскресит, а хоть самого черта в зад поцелует. Классическая, кстати, логика чистокровных. Черт бы их всех побрал.

Даже с этой кровью, синяками, запавшими глазами и грязной одеждой Снейп был красив. Забавно было именно сейчас это сознавать, здесь, в темнице, на каменном полу, где они оба пленники, вот только она, Джинни Уизли, в куда более выигрышном положении. Потому что именно от нее сейчас зависит дальнейший ход его жизни. Так что спасать на сей раз придется не ему Джинни, а наоборот. Вот только для начала не мешало бы понять, хочется ей этого или нет.

Прежде, чем Джинни успела прийти хоть к какому-то осознанному ответу для себя на этот вопрос, Снейп зашевелился. Он с трудом потянулся, с его губ сорвался стон боли. Затем он, продрав глаза и проморгавшись, опешил, увидев Джинни. Он подался вперед, всматриваясь, затем отпрянул, вжимаясь в свой угол, и его лицо вновь стало обычным - невозмутимым настолько, насколько это вообще возможно с учетом обстоятельств.

- Это я, Северус, - сказала Джинни, намеренно называя его по имени, чего раньше никогда не делала. - Это я, Джинни.

- Хорошая попытка, Беллатрикс, но тебе не идет, - прохрипел он и отвернулся к стене.

Джинни закатила глаза. Им со Снейпом явно предстоял долгий и сложный разговор. Надо было плотнее поесть, когда домовые эльфы Малфоев приносили еду. И почему все мудрые идеи и светлые мысли всегда приходят с большим опозданием?..

Ответ на этот вопрос не подсказал бы ни Альбус Дамблдор, ни лорд Волдеморт, ни даже сам, мать его, великий Мерлин.

Это могло бы значить много,

Какая дорога? Сильная, смелая, терний уместен ли?