- Нет, было кое-что еще. Последние слова были за тобой. Ты сказала, что судьба всегда посылает шанс.

- Похоже на меня, — ответила Джинни, чувствуя, что голос предательски дрогнул. - Это все?

— Нет, — он покачал головой, — Еще кое-что. Именно после этих твоих слов я и прибегнул к Обливиэйту. Не мучайся, чтобы вспомнить. Я покажу тебе это воспоминание, пошлю тебе его в голову. На это заклинание у меня хватит сил и без волшебной палочки. Легилименс!

Смутные картинки той сцены в голове Джинни мгновенно обрели яркость. Перрон. Снег. Снейп. Она уже на лесенке, поставила ногу на ступеньку. Поворачивается к нему и говорит:

— А знаете, профессор Снейп, я вполне допускаю, что где-то в другом месте в это же самое время другие мы с вами вместе и счастливы. Более того, еще где-то именно это сцена заканчивается поцелуем, страстными объятиями и совместным побегом. Но не здесь, не сейчас и не мы - и часть меня об этом сильно сожалеет, поверьте. Но если у вас и правда чувства, а не кризис среднего возраста, не ссыте и сделайте что-нибудь прямо сейчас!

...и он сделал. Выхватил палочку, сказал Обливиэйт и стер тебе память, - проговорил голос в ее голове.

Джинни вернулась в реальность из мира воспоминаний и шумно выдохнула. Мерлинова борода! Выходит, она дала Снейпу шанс. Из провокации, наверняка - чтобы осадить его, одержать верх в перепалке, смутить. Но отчасти - и теперь Джинни точно это понимала - потому что на тот грубый поцелуй в ней все-таки что-то откликнулось. О черт возьми.

— Теперь ты все видела, — усмехнулся он и опустил голову. — Ты сказала эти слова - и я испугался. Потому что понял, что тебя тоже ко мне тянет, какие бы чувства ты к кому ни испытывала. Ты и сейчас тянешься ко мне - здесь, в этом подвале, и пусть мир треснет, если я неправ! Потому что мы оба здесь, пока еще живы, и я назойливо напоминаю тебе нашу недописанную историю.

— У нас нет никакой истории! — яростно возразила Джинни. — Хватит льстить себе! Если бы я сейчас и хотела с кем-то из мужчин быть всем сердцем, душой и телом, так это с Драко!

— Тогда почему так сильно дрожат пальцы? — он приблизился на опасное расстрояние. Совсем близко, почти вплотную. Джинни закрыла глаза и почувствовала его дыхание на своей коже. Мурашки. И тугой узел внизу живота. Да что же это, черт побери, такое?!

— Что вы хотите от меня услышать? — устало выдохнула она.

- Услышать - ничего, - ответил Снейп и поцеловал ее.

Сознание Джинни - во всяком случае, его часть - кричало, что этого делать нельзя. Голос в голове, тем не менее, подсказывал, что вообще-то с высокой вероятностью их обоих здесь убьют, а если не здесь, то в другом месте, но в любом случае очень скоро. Тело... тело отозвалось на властный, сильный, но вместе с тем страстный и неожиданно горячий поцелуй мужчины со всем возможным энтузиазмом.

...Конечно, у тебя давно не было секса, - подсказывал внутренний голос. - Этот мужчина был в твоих фантазиях. Он взрослый и опытный. Он умеет доставить женщине такое удовольствие, которое тебе пока и не снилось. Посмотри, как реагирует наше тело! А еще, эти ощущения усиливает страх смерти.

А как же Гермиона? Как же Драко? - шевельнулось в голове, но проклятый голос тут же перебил.

...Насрать на Гермиону. Они расстались, он взрослый мужик и знает, что делает - и ты его хочешь. Живем один раз и недолго. Драко, вон, уже и не живет. А если оживет, так счет будет 1:1 - и так ему и надо за эту чертову Панси...

Наверно, в какой-то другой временной линии другая Джинни Уизли сделала все правильно и оттолкнула Северуса Снейпа, наорав, обложив последними словами и применив на нем свои скрытые магические способности.

Но это произошло не здесь, не сейчас и не с ними.

- Один момент, - произнесла Джинни, когда губы Снейпа спустились к ее шее. - В этот раз никакого Обливиэйта.

- Договорились, - ответил он, спешно расстегивая на ней платье.

И было уже совершенно неважно, насколько холодный и сырой пол в этой темнице.

It's a tied rope

Life flips someone else

I've found the mood

Break to another world

I got to tell them

I was the one before

And it's not my fault

I'm what you adore

Take my flesh I am real

What you gonna do if I let you feel

Cuts

I am not a maniac

Мы связаны нитью,

Путь кровью начертан.

Как я, беззащитен -

В той мере и смертен.

Я вырвусь отсюда,

Тебя заберу

И прежней не буду,

Былое сотру.

Ведь ты не виновен, что так меня жаждешь.

Что взял мою плоть, сделав снова живой.

Поверь мне - и точно спасемся однажды,

И сделаем шаг, я с тобой, ты - со мной!

Пусть даже изрежемся, сдохнем от жажды,

Наш жребий такой.

И мне наплевать, кто маньяк, кто герой.

Guano Apes "Cuts". Вольный стихотворный перевод К.Буяновой

Они лежали вместе на смятой одежде. Ее платье, его мантия со следами крови после пыток. Джинни курила, глубоко затягиваясь, Снейп дремал. На его лице отразилось блаженство. Даже в полумраке темницы она различала следы, оставленные на ее коже его губами. Помечена. Она вся им помечена. Шею не рассмотреть без зеркала, но на ней точно нет живого места, как и на груди, на кистях, на животе и там, ниже. Голова кружилась. Все-таки, ни одна сигарета не приносит такого удовольствия, как та, что выкурена после секса.

Так вот ты какой, Северус Снейп. Вот, как ты это делаешь. Это несопоставимо лучше и ярче самых разнузданных девчачьих фантазий в пик пубертата. В одном женском романе с обилием эротики Джинни как-то читала, что во время секса могут неметь ноги, и это показалось ей какой-то глупостью. Оказывается, могут. Теперь она это знала.

Знала, как кружится голова, когда он, опустившись на колени, поцеловал ее там, а она стояла перед ним, будто древнее волшебство, воплощение женского начала, облаченное в плоть и кровь. Знала, каким сумасшедшим, даже жутким может быть лицо мужчины, когда он в нее входит - мощным, бескомпромиссным толчком, сливаясь с ней полностью, так, как будто для этого они оба и были созданы природой. Его глаза из карих превратились в абсолютно черные.

И вот тогда занемели ноги. Она не могла вымолвить ни слова, не могла пошевелиться. Ее ноги перестали существовать. Существовало только то, что между ними, и там не было никакой свободы. Там был он. Хотелось, чтобы он там даже не двигался, а замер и просто был - всегда, навсегда, насовсем.

Но он двигался. Снова и снова, не переставая целовать ее - то властно, то нежно, то прищипывая ее кожу губами до внутреннего кровоподтека, то лаская так легко, будто это не губы, а невесомое перышко. Он брал ее сверху, лежа, так, что их тела сливались воедино, прижимались друг другу полностью - брал сзади, также, и ее грудь вдавливалась в скомканные тряпки, которые прежде были их одеждой, а теперь служили единственной преградой от каменного пола. Так себе преградой, надо сказать, но это не имело значения.

Когда он вошел в нее там, где она не разрешала никому, даже Драко, Джинни не успела даже осознать происходящее. Не успела зажаться и испугаться. Он целовал ее, прижавшись полностью, его горячее дыхание обжигало ухо и шею, он хрипел что-то о том, что должен, обязательно должен почувствовать ее там, и она его впустила - впервые в жизни, поразившись самой себе и новым, ни на что не похожим ощущениям. Если больно и было, то буквально пару секунд, а дальше он был там. Воцарился, двигался, каменея и твердея пуще прежнего, а потом туда исторгся, содрогаясь особенной дрожью, сотрясаясь всем телом, с учащенным сердцебиением, тяжело дыша. Так вот, как это у него происходит. Вот оно.