— Но нельзя же так, — Евгения беспомощно обвела своим взглядом членов семьи. — Так не принято. Надо кого-то назначить.

— Надо говоришь, — Еще раз хищно ухмыльнулся Глава клана и неожиданно ткнул пальцем в веселившегося брата. — А вот Тень и станет. А потом и сам выберет наследника.

— Э нет, — мгновенно напрягся и возмутился Алексей, — Сам неси свое ярмо, раз впрягся когда-то. Из меня сам знаешь какой правитель. Вот если зарезать кого, то да. Я в этом деле хорош. А наследником …

— Значит подготовишь из детишек нормального Главу и только тогда вернешься к своему любимому резанью вражеских глоток. — Рявкнул разозлившийся на пререкания Игорь-Буря и столовой запахло яростной майской грозой. Даже волосы у присутствующих зашевелились от такого выброса энергии из Ядра сильнейшего мага Затоновых.

В это время Семен сидел и не мог поверить, что все это происходит наяву. В сознании бывшего просто не укладывалось все это. С детства он привык быть наследником и теперь в его голове что-то с резким щелчком сломалась от всего произошедшего в последнее время.

— Это все ты виновата подстилка. Ты­ыыы и твой уродский братец. — Семен окончательно слетел с катушек и подхватившись со стула одним движением приблизился к девчонке-служанке. А потом, завывая на одной ноте со всего маха ударил в живот Насте объятым молниями кулаком.

Игорь-Буря поморщился. Да уж, упустил он своего старшенького. Глава уже хотел схватить за шиворот щенка и хорошенько встряхнуть до клацанья зубов, но тут от упавшей на пол служанки во все стороны ударила волна синеватого и почти прозрачного пламени. Здание вздрогнуло и только стол остался целым, прикрытый щитом Алексея.

Но больше всех досталось Семену. Его покрытое многочисленными ранами тело глухо шмякнулось наземь у противоположной стены, продолжая так же беззвучно выть на одной ноте мерзкое « ы­-ы-ы-ыыыы».

— Одаренная, — ахнули все Затоновы за столом хором, словно репетировали такую реакцию.

— У нее инициация, — рявкнул на застывших в ступоре родственников Алексей подхватил потерявшую сознание девчонку на руки. — Малую надо срочно к целителям.

Проснулся я сам для себя незаметно. Вот вроде ещё плывёшь в каком-то странном тумане, толком не разбираясь где ты и что ты, и как-то сразу уже мутным взглядом обводишь тесную реальность опостылевшего подземного грота с едва светившимися наростами грибов по стенам.

Самочувствие на удивление оказалось хорошим. Нога только едва ныла. И то на фоне такого недавнего прошлого это состояние организма, казалось, едва ли не блаженством. Острая и горячая спица боли из разодранной костью мышцы куда-то ушла за время глубокого сна.

— Вот и не верь после этого, что сон не лечит, — Я сам себе буркнул под нос и заметив рядом флягу сразу к ней потянулся. Жажда и голод все также продолжали одолевать организм, вгрызаясь в мои внутренности с настойчивостью целого косяка амазонских пираний.

— Это не сон лечит, а лекарства. — Полог маскировочной накидки откинулся и внутрь протиснулся уже знакомый Ксану старатель. — Ну ты как в себя уже пришел хоть немного?

Только после того как выхлебал больше половины фляжки Ксан наконец оторвался от горлышка с такой замечательной вещью как вода и недовольно буркнул, окончательно просыпаясь.

— Не знаю, но вроде почти ничего не болит. — Ксан прислушался к себе и вдруг с удивлением осознал, что помимо физиологического состояния организма кое-что поменялось и в его мозгах. Он уже полностью и однозначно себя ассоциировал как Ксан. Местный мальчишка-сирота, которому требовалось выжить и спасти сестру. А память того человека — Жигарева Александра Александровича просто уложилась на полочках в его голове и больше не вызывала иррационального раздвоения личности. Он — Ксан, с частью памяти ученого, а не переродившийся Жигарев.

Тот ученый, его предок, если верить доставшемуся ему наследству умер тогда, в самом начале Гражданской и смог через созданную им Систему сохранить бесценные данные, что бы передать их потомкам.

В душе после этого осознания стало легче. Ксан и не подозревал насколько сильно его давила чужая память, едва не доведя за последние дни до безумства. И теперь наконец освободившись от чувства постепенно съезжающей крыши мальчишка широко улыбнулся и показал большой палец своему случайному спасителю.

— А знаешь, Прон, все, наверное, даже отлично. Ощущаю себя просто превосходно на удивление. Спасибо.

— Отработаешь, — Мужчина если и смутился от такого открытого проявления чувств, то виду не подал. Был привычно нейтрален и серьезен. — Давай глянем, что с тобой.

К шее мальчишки Ксан снова поднес анализатор автоматической аптечки и та моргнув зеленым огоньком зажужжала и кольнула в шею несколькими очень быстрыми инъекциями.

— Так, и что тут у нас. — Прон поводил пальцем по сенсору аптечки и выругался от раздражения. — Древняя рухлядь.

— Чего там? — Ксан уже было потянулся к отложенному судя по всему для него обеду, но все решил дождаться реакции более старшего товарища.

— Да фиг его знает. Сенсор опять завис, и аптечка ушла на перезагрузку. Значит последние данные об обследовании не сохраняться. — Мужчина негромко опять выругался, вспоминая какого-то техника на станции и как-то сконфуженно посмотрел на мальчишку. Похоже старателю было слегка неудобно представать перед своим союзником, как какой-то нищий первогодка с неисправным и дешевым оборудованием первой необходимости.

— Да ладно. — Ксан махнул рукой. — Через интерфейс посмотрю данные. Там наверняка будет более достоверная информация.

— Через интерфейс говоришь. — Задумчиво постучал по стеклу маленького экранчика аптечки Прон. — А ты парень в курсе, что я, например, за двадцать лет так и не узнал, как можно узнать у Системы свое состояние организма без специализированных и дорогих приложений? Только у лекарей есть базовые программы для диагностики, но они скорее дополнение к стартовым навыкам.

— Ну …. — Ксан внутренне заметался, стараясь на коленке изобрести наиболее правдоподобную ложь. Не говорить же мужику, что из памяти Жигарева ему известны кой-какие обходные примочки в Системе.

— Вот только не надо мне тут лапшу вешать на уши. — Как-то устало остановил уже открывшего рот Ксана старатель. — Не можешь или не хочешь мне отвечать — просто промолчи. Не так жалко выглядеть будет.

Ксан, наверное, покраснел бы. Но в трущобах Питера ему часто приходилось врать и по гораздо более мелким и незначительным поводам, например, когда просил милостыню, изображая из себя калеку в подземных ярусах центрального города. Неудобно было только в первый раз, когда не получилось и ему пришлось смотреть в голодные глаза Насти. Потом привык.

— Значит не буду врать. — Легко согласился Ксан и таки дотянулся до миски с остатками мяса и какой-то серой слипшейся пастой. — Это мне?

Прон только молча кивнул и занялся своими делами, упаковывая в свой рюкзак разбросанные по маленькой норе вещи. По мужчине не было видно, что его сильно волнуют секреты мальчишки, хоть и бросал он в сторону паренька быстрые изучающие взгляды.

— Доешь и готовься. Будем выдвигаться. — Старатель уже приготовился к переходу и сейчас просто сидел рядом и наблюдал за пареньком. — И вот еще, что парень. Запомни это очень важно.

Ксан несмотря на неудовлетворенное чувство голода перестал стучать пластиковой ложкой о миску и приготовился слушать. Вряд ли бы этот серьезный мужчина стал так акцентировать внимание на пустяковой вещи, а потому следовало отнестись к его словам предельно внимательно.

— Никогда и ни с кем не говори о Системе и интерфейсе. Судя по всему, ты не особенно понимаешь ситуацию здесь в Провале. — Прон вздохнул и убедился, что этот мальчишка слушает его со всей внимательностью, на которую способен и продолжил. — Различные нюансы Системы почти не знают рядовые старатели и охотники. Мы с трудом доходим до многих мелочей своим умом, а многие полезные знания покупаем. Кое-что знают аристо, но они никогда не делятся с простолюдинами своей информацией. Поэтому держи свой рот на замке. Для всех на станции ты будешь моим приблудным отпрыском из трущоб, которого я взял на обучения и помощь ради того, чтобы навесить кабальный долговой контракт. Ты в глазах остальных не официальный раб или крепостной, как у аристо. У тебя просто не может быть никаких знаний об интерфейсе. Ясно?